Как нацист Филип Джонсон стал самой важной фигурой американской архитектуры и почему его наследие пора пересмотреть
Джонсон комментировал увлечение нацизмом говоря, что он «не находит оправданий для такой глупости, но не знает, как искупить вину». В интервью Францу Шульце он объяснял свое пристрастие эстетической составляющей идеологии, а не симпатией к ней самой. «Невозможно не увлечься этим, маршами с песнями, крещендо и кульминацией всего, когда Гитлер выходит, чтобы обратиться к толпе», — отмечал он, а также добавлял, что «был возбужден видом белокурых парней в черной коже». В другом интервью Джонсон признавался, что идея спроектировать здание для Гитлера «соблазнила бы кого угодно».
Пассаж про парней появился в воспоминаниях архитектора не случайно: Джонсон был геем. На публичный каминг-аут он решился только в 1993 году, в восемьдесят семь. Сорок лет он прожил в союзе с одним мужчиной — Дэвидом Уитни, галеристом и арт-критиком, который скончался через пять месяцев после смерти архитектора.
Эстетика квир-нацизма
Связи с нацизмом в юности — не единственное, что возмущает подписантов открытого обращения. Его авторы акцентируют внимание на том, что за годы кураторства Джонсона Музей современного искусства накопил солидную архитектурную коллекцию, из которой только один небольшой скетч принадлежит чернокожему архитектору, личному знакомому Филипа. Джонсон был одним из тех, кто выстроил такой структурный расизм в американской архитектурной отрасли, что даже сейчас, отмечают авторы письма, только 2% из лицензированных архитекторов в США — темнокожие.
Джонсон был одним из тех, кто выстроил структурный расизм в американской архитектурной отрасли.
В конце февраля в МоМА как раз должна открыться выставка «Реконструкции: архитектура и принадлежность к черной расе (в оригинальном названии используется существительное blackness, которое в широком смысле характеризует сообщество черных американцев. — Прим. ред.) в Америке», посвященная влиянию архитектуры и городских пространств на жизнь небелых в США во времена расовой сегрегации.
Тем временем в Гарварде уже отреагировали на просьбу авторов письма, и здание, спроектированное Джонсоном для дипломной работы, больше не носит его имя.
Читайте также: Репутация, которая не выжила: За что мир возненавидел Джоан РоулингТак ли уж влияют личные политические взгляды архитектора на его работы? Основными заказчиками Джонсона были крупные бизнесмены, для которых он строил офисные небоскребы. Ближе к закату карьеры его творчество постепенно эволюционировало в постмодернизм, а созданные Джонсоном здания все больше становились похожими на современные замки, неприступные цитадели новой аристократии — корпораций.
Филип Джонсон — Архитекторы дизайнеры — Дизайн и архитектура растут здесь
Филип Джонсон – американский архитектор, создатель и пропагандист «интернационального стиля» в архитектуре. На протяжении 60 лет был одной из самых значительных фигур в американской культуре. Никто другой в то время, ни один другой архитектор, так успешно не сочетал в себе стольких ролей в искусстве. Кроме работы архитектором и архитектурным публицистом, Джонсон был выдающимся куратором музея, влиятельным профессором Йельского университета, ведущим коллекционером и пропагандистом современного искусства, кроме того, он являлся успешным бизнесменом. Тем не менее, можно сказать, что в карьере Джонсона нет ни одного достижения, которое бы отражало его собственные взгляды и идеи.
В его работах не было его личного эстетического или узнаваемого стиля, конкретной философии или последовательного развития, они являлись лишь блестящим воплощением чужих идей, вкусов, стилей, использованных Джонсоном для собственного процветания.
В 1931 году Джонсон начал свою карьеру в качестве архитектурного критика и историка, когда стал директором архитектурного отдела Музея Современного Искусства в Нью-Йорке. В этом же году им была организована Международная выставка архитектуры, после которой Джонсон, в соавторстве с Генри-Расселом Хичкоком, обозначил новый стиль в архитектуре, который они назвали «интернациональный стиль».
В 30-40-е годы Джонсон продолжал работать в музее и писать статьи об известных архитекторах. Пока в 1940 году он не решил, что хочет перейти от пропаганды к практике, и поступил в Гарвардскую Школу Дизайна. Уже в 1949 Филип Джонсон спроектировал собственный дом, руководствуясь принципом стеклянного ящика Людвига Мис ван дер Роэ. Несмотря на то, что его «Стеклянный дом» вызывал восхищение, он был признан негодным для проживания даже для таких эстетов, как Джонсон.
Но именно это строение сделало Джонсона известным архитектором в стиле модернизм.
В 1950 году Джонсон получил заказ на проектирование пристройки к Музею Современного Искусства. А в 1953 году начал работу над Садом скульптур Э. О. Рокфеллера. Сад скульптур стал, пожалуй, его самым красивым проектом. Именно эти две работы дали старт его карьере архитектора.
Его поздними и наиболее яркими работами стали Нью-Йоркский Театр, Линкольн-центр (1964), Здание Американской телефонно-телеграфной компании (1978-1984), Хрустальный собор в Гарден-Гроув (1980), Уильямс-Тауэр в Хьюстоне (1983), здание корпорации «Сони» в Нью-Йорке (1984), и Липстик-билдинг на Манхеттене (1986), небоскреб Comerica Bank Tower в Далласе (1987), часовня Сен-Базиль в Университете Святого Фомы в Хьюстоне (1992), Ворота Евопы в Мадриде (1996) и ряд других.
Большинство проектов Филипа Джонсона было выполнено в сотрудничестве с другими архитекторами, так, например, в 1967-1987 годы Джонсон сотрудничал с Джоном Берджи, а в 1991-2004 годы с Аланом Ричи.
В 1978 году Филип Джонсона наградили золотой медалью Американского института архитекторов, а в 1979 году он стал Лауреатом первой Притцкеровской премии.
Архитектурные постройки Филипа Джонсона зачастую получали смешанные отзывы и поражали как публику, так и остальных архитекторов. Из-за частой смены стиля, его обвиняли в потакании моде, и называли его идеи поверхностными. Тем не менее, многие его проекты были признаны архитектурными шедеврами XX века.
Филип Джонсон: гей, нацист и первый лауреат Притцкера
ОчкарикВ 1934 году Филип Джонсон заказал во французском ювелирном доме Cartier круглые очки с толстой оправой, похожие те, которые носил его кумир Ле Корбюзье. Хотя архитектурный стиль Джонсона с годами кардинально менялся, он почти 70 лет, вплоть до самой своей смерти, не менял стиль своих любимых очков.
Филип Джонсон
Гей
Гомосексуальная ориентации Филипа Джонсона не была таким уж большим секретом среди его приближенных, хотя он не делал никаких публичных заявлений вплоть до 1990-хх годов.
Тогда американское общество сильно изменилось, за сексуальную ориентацию не преследовали, и архитектор смог совершить каминг-аут.
Филип Джонсон, 1933. Фото: Carl Van Vechten
Известно, что в молодости Филипп Джонсон имел непродолжительный роман с афроамериканским артистом кабаре Джимми Дэниэлсом. Но его партнером по жизни стал коллекционер и арт-критик Дэвид Уитни, который был моложе Джонсона на 30 лет. Они познакомились, когда Уитни еще был студентом, и были вместе вплоть до смерти Джонсона в 2005 году. Уитни пережил его лишь на несколько месяцев.
Нацист
Самым темным пятном в биографии Джонсона стали 1930-1940-е годы. Будучи корреспондентом газеты, он совершил несколько поездок в нацистскую Германию и с симпатией к Гитлеру освещал Съезды НСДАП в Нюрнберге. Разрушенная войной Польша стала для него «волнующим зрелищем». Марк Ламстер в биографической книге об архитекторе даже утверждал, что Джонсон был не просто симпатиком Гитлера, но и «неоплачиваемым шпионом» нацистской Германии.
Ворота Европы в Мадриде (1996). Фото: Manuel González Olaechea
Такой непостоянный
Непостоянство Джонсона проявилось не только в его политических взглядах, но и в профессиональной деятельности. Хотя многие архитекторы проходят через несколько стилистических периодов в своей карьере, эклектичный подход Филиппа Джонсона критики называли чем-то аномальным. Его считают основоположником интернационального стиля в американской архитектуре, тем временем его более поздние проекты относятся к постмодернизму. Интересно также, что в начале своей карьеры Джонсон называл небоскребы свидетельством «американской мании величия». Спустя десятилетия, когда ему указали на его склонность к их проектированию, он ответил: «Я проститутка, и мне очень хорошо платят за строительство высоток».
PPG Place в Питтсбурге, США (1984). Фото: Derek Jensen
Первый лауреат Прицкеровской премии
В 1979 году семья Притцкеров, владельцев сети отелей Hyatt, решила учредить аналог Нобелевской премии по архитектуре. Первым лауреатом Притцкеровской премии, сейчас одной из самых престижных наград в этой области, по решению жюри стал Филип Джонсон. Торжественная церемония вручения состоялась в старинном особняке Дамбартон-Оукс (недалеко от Вашингтона), реконструкцией которого в свое время занимался лауреат. Джонсону на момент присуждения премии было 72 года.
Стеклянный дом (1949). Фото: Staib
Герой песни
Имя Филипа Джонсона упоминается в композиции Дэвида Боуи Thru’ These Architects Eyes из альбома Outside (1995 год):
«Stomping along on this big Phillip Johnson
Is delay just wasting my time
Looking across at Richard Rogers
Scheming dreams to blow both their minds…»
Приблизительно эти строчки можно перевести так:
«Шагаю вдоль этого огромного [здания] Филипа Джонсона.
Это промедление для меня – просто потеря времени.
Смотрю на [здание] Ричарда Роджерса.
Проектировать мечты, чтобы лишить их обоих рассудка…»
В то время, когда Боуи написал эту песню, Джонсон и Роджерс стали одними из самых востребованных архитекторов в мире, их здания появлялись повсюду в городах Европы и Америки.
Читайте также: Норман Фостер об архитектуре и не только: 12 лучших цитат
Биография: Филип Джонсон
А. Мендини назвал Филипа Джонсона «последним архитектором эпохи мастеров и первым – эпохи без мастеров». Сам Джонсон называет себя по-разному. Он и современный архитектор, и постмодернист, и функциональный модернист, и структурный классицист, и функциональный эклектик – это делается не без кокетства.
Но парадокс в том, что при всем «наигрыше» каждое из подобных определений справедливо, ибо как архитектор он на своем веку был разным. Не случайно он писал о своих «двенадцати поворотах на пути современной архитектуры». И таким же разным он остается в наше время.Пропагандистская деятельность пробудила у Джонсона интерес к архитектурному творчеству.
Поэтому в 1940 году он снова поступил в Гарвардский университет, чтобы под руководством Марселя Брейера получить подготовку архитектора и целиком посвятить себя этой профессии. В 1943 году он окончил архитектурный факультет университета.
После Второй мировой войны, в конце которой Джонсон служил в американской армии, он возвратился в нью-йоркский Музей современного искусства. Здесь он работал до 1954 года. В 1947 году Филип Джонсон выпустил монографию о творчестве Миса ван дер Роэ. Именно творчество Миса вдохновляло Джонсона на архитектурном поприще.
Первые собственные сооружения Джонсона и по общему замыслу, и в деталях можно принять за разработки идей или неосуществленных проектов его знаменитого учителя. К этому времени Мис ван дер Роэ уже в течение шести лет работает над одним из своих программных сооружений – домом Фэрнсуорт – стеклянным объемом, заключенным между двумя плоскостями перекрытий, поднятыми над землей на восьми столбах. Под впечатлением этого сооружения Джонсон в 1949 году строит собственный «Стеклянный дом» в Нью-Канаане.
Для Джонсона, еще не уверенного в своих силах, пожалуй, стало неожиданностью то, что «Стеклянный дом» сразу нашел отзвук у архитектурной критики. В последующие годы он проектирует главным образом индивидуальные загородные жилые дома.
В 1956 году в работах у Джонсона появляются явные признаки освобождения от влияния творчества Мис ван дер Роэ. В этом году он строит дом Боссона, который автор считает своим лучшим произведением этого типа. Черты традиционного японского дома переплетаются здесь с приемами композиции итальянских вилл. И уже ничего здесь не остается от единого замкнутого «универсального пространства» Миса.
Постепенно от индивидуальных жилых домов Джонсон переходит к проектированию крупных зданий и комплексов. Первым серьезным шагом на этом пути была синагога в Порт-Честере, штат Нью-Йорк (1956). Ее четкий каркас, такой же, как у «Стеклянного дома», заполнен глухими стандартными белыми блоками, что придает зданию черты замкнутости и статичности. Пластическим контрастом основному объему служит овальный необарочный объем вестибюля.
Как видно, синагога – продукт использования идей не только современников, но и результат обращения к приемам барокко и классицизма.
Бесшовный дом Филипа Джонсона
12 июля 2018 г.
В 1949 году известный американский архитектор Филип Джонсон, ученик Людвига Мис ван дер Роэ, построил в Нью-Канаан, штат Коннектикут, одну из своих резиденций, которая до сих про впечатляет и притягивает людей со всего мира. Стеклянный дом с одной комнатой площадью всего 17 на 10 метров обнажает почти всё своё содержимое. Как говорил сам автор проекта, его творение – единственное место с крышей и стенами, где можно увидеть восход и закат, находясь в одной и той же точке.
Филип Джонсон и Людвиг Мис ван дер Роэ
Стеклянный дом является знаковым для жилой американской архитектуры из-за инновационных методов использования материала и «бесшовной» интеграции в ландшафт. Он лучше всего понимается как павильон для просмотра окружающего пейзажа.
Невидимый с дороги, он«сидит» на мысе с видом на пруд и лес. Филип Джонсон периодически жил в доме из стекла с 1949 года до самой смерти в 2005-м.
План стеклянного дома говорит о довольно традиционной организации жилого пространства. Несмотря на отсутствие разделяющих его стен, чью функцию выполняют предметы мебели, Филип Джонсон определил комнаты: кухню, столовую, гостиную, спальню, ванную и входную зону. Как заметил сам архитектор, дом легко бы мог стать колониальным, если бы не его оригинальный стиль.
План также учитывает чёткое расположение мебели, которое сохранено и сегодня. Ковёр определяет площадь гостиной, а кресла вокруг низкого стола «закрепляют» пространство. Гостиная – это центр, от которого «кругами» расходятся дом, двор и пейзаж. Фиксированная планировкапомещения контрастирует с окружающим ландшафтом, который постоянно меняется из-за погоды и смены сезонов.
В 1991 году Филипп Джонсон дал интервью специалистам Национального фонда сохранения исторических памятников США, которому он в итоге завещал стеклянный дом.
Вот что он рассказал работникам фонда во время пешеходной экскурсии по территории вокруг знаменитого здания.
«Мисван дер Роэ и я обсудили, как мы можем построить стеклянный дом, и каждый из нас построил свой (Мисван дер Роэ спроектировал стеклянный дом Фарнсуорт. – прим. ред.). Мис был, конечно, первым, а мой стал усыновлением от мастера, хотя у меня совершенно другой подход. На мою работу повлияли многие исторические обстоятельства. Стеклянный дом стилистически представляет собой смесь Мисаван дер Роэ, Малевича, Парфенона, английского сада, всего романтического движения, асимметрии XIX-го века. Всё это смешалось в простом кубе.
Стеклянный дом появился из земли, на которой стоит. Это была моя самая трудная работа. Я проработал три или четыре года, выбрасывая идеи. И всё это было обусловлено самим ландшафтом. Я был посреди леса в середине зимы, и почти не нашёл этот маленький холм. Я увидел большой дуб. И «повесил» весь дизайн на холм и на дуб. Не забывайте, что это скорее ландшафтный парк, а не архитектура.
Это скорее дань памяти английским паркам XVIII-го века, которые почему-то называются садами. Там нигде нет сада, я имею в виду, нет цветов, как думают американцы о садах. Это просто своего рода пейзаж, в котором я расположил дом.
Я прошёл несколько этапов. Один был даже с романскими арками повсюду и из камня. Но холм слишком мал. Мне пришлось взять половину дома и поставить его на холм, как сейчас.
Я подумал, что было бы неплохо иметь место, в котором можно было бы видеть всё на 360 градусов. Я утверждаю, что это единственный дом в мире, где вы можете одновременно наблюдать закат и восход солнца, стоя на том же месте. Потому что это невозможно в любом другом доме: вам придётся идти в другую комнату, чтобы увидеть один или другой из этих явлений.
Стеклянный дом с художественной точки зрения, конечно, является последователем стиля Мисаван дер Роэ. Всё пространство внутри дома было сделано с помощью простого мисианского метода расположения планов и блоков.
То есть шкаф в спальнесоздаёт один план, кухня – другой. Это простая асимметрия, которую я положил в симметричную клетку, отрицая, сказал бы Мис, её. Но дом не является мисианским. Наружная симметричностьпридаёт вам спокойствие и собранность. Затем вы входите внутрь и попадаете в дикий мир асимметричных планов и объёмов. Я не знаю, откуда всё это произошло, за исключением множества идей Малевича, конструктивистов, но, в первую очередь, ранних проектов Мисао том, как идеально расположить пространства рядом друг с другом, скользя по ним, закрепляя их и изолируя. Вот что я здесь сделал.
Вы можете заметить, что вы доминируетенад всем местом из этой комнаты. Вы, как собака, обнюхиваетесь, заходя в дом, выбираете себе место на ковре перед камином, крутитесь, пока не находите эпицентр комфорта, а затем сворачиваетесь калачиком. Вы делаете это, не осознавая. Где я могу сесть? Где я могу быть уверенным, что на меня не нападут со спины? Где я чувствую себя эмоционально в центре вещей?Ковёр в гостиной– это плот, который плавает в своём правильном положении по отношению к камину.
Ковёр –это и есть гостиная.
Стеклянный домстоит на лужайке так же, как коврик –на полу стеклянногодома. Газон очерчивается гранитной окантовкой, которая затем закрепляетсяозеленением. Оно ложится само по себе на платформугазонной травы, котораяобразует поля. Они появились там в XVIII веке».
Можно почитать:
Архитектурные смыслы Филипа Джонсона
57 Кривоарбатских шестигранников
Коктейль Шиндлера
«Сияющий лоб» Фрэнка Ллойда Райта
Хижина великого человека
Джонсон, Филип — это… Что такое Джонсон, Филип?
В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Джонсон. Филип Джонсон в 2002 годуФилип Джонсон (Philip Johnson; 8 июля 1906 — 25 января 2005) — основоположник и ведущий представитель «интернационального стиля» в американской архитектуре середины XX века. Лауреат первой Прицкеровской премии (1979).
Филип Джонсон и Джон Берджи.
«Ворота Европы» в Мадриде (1996).Джонсон изучал историю и философию в Гарварде, но в 1928 г. весь ход его жизни изменила встреча с Людвигом Мисом ван дер Роэ. По возвращении из поездки по Европе Джонсон первым познакомил американцев с теоретическими построениями Миса, Гропиуса и Ле Корбюзье — архитекторов, для обозначения стилевой принадлежности которых Джонсон при составлении каталога Музея современного искусства в 1932 г. ввел в оборот термин «интернациональный стиль».
Став во главе архитектурного подразделения Музея современного искусства, Джонсон способствовал пропаганде архитектурного модернизма в Америке, написал обстоятельную монографию о Мис ван дер Роэ и убедил его перебраться в США. На территории своей усадьбы в штате Коннектикут он воплотил принадлежащие Мису идеи архитектурного минимализма при проектировании «Стеклянного дома» (1949). С этого времени он начал работать как архитектор-практик, создав вместе с Мисом такой яркий образец «интернационального стиля», как небоскрёб Сигрем-билдинг в Нью-Йорке (1956).
По мере падения популярности «интернационального стиля» в 1960-е гг. Джонсон адаптировался к новым веяниям. В его проектах появляются изогнутые линии и аллюзии к историческим архитектурным стилям, свойственные постмодерну. В 1968 г. вместе с Джоном Берджи основал собственное архитектурное бюро. Совместные проекты Джонсона и Берджи многочисленны — это и здание корпорации «Сони» в Нью-Йорке (1984), и Уильямс-Тауэр в Хьюстоне (1983), и Липстик-билдинг на Манхеттене (1986), и Ворота Европы в Мадриде (1996).
Дом с колоннадой Филипа Джонсона • Интерьер+Дизайн
Beck House — дом в Далласе, штат Техас, спроектированный архитектором Филипом Джонсоном, первым лауреатом Притцкеровской премии, выставлен на продажу за 19,5 млн долларов.
По теме: Brillhart House: тропический модернизм в Майами
Постройка по проекту Филипа Джонсона, ученика Людвига Мис ван дер Роэ и Марселя Бройера, создана в 1964 году. Она часто описывается как увеличенная версия павильона на пруду, расположенного неподалеку от знаменитого «Стеклянного дома» (1949), собственной резиденции Джонсона в Коннектикуте.
Джонсона, скончавшегося на 98 году жизни в 2015 году, часто называют популистом от архитектуры, гением, которому не хватало оригинальности, сплетником, который был интеллектуалом, нигилистом, который был утопистом, человеком бесконечной щедрости, который мог быть подчас сокрушительно жестоким.
Джонсон построил Beck House в 1964 году для Генри и Пэтти Бек в престижном районе Престон Холлоу, задумав его как своего рода смотровую площадку, откуда открываются великолепные виды на окружающий ландшафт. Поскольку пара владела строительной фирмой Beck Construction Co., Beck House стал образцом того, что могла сделать их компания. Беки были разочарованы своим первоначальным архитектором и вызвали Джонсона, который обернул дом роскошной двухэтажной ярко-белой бетонной аркадой.
В доме шесть спален, семь ванных комнат. Эффектная колоннада — отличительная черта строения. Форму арочных проемов повторяет отделка стен и изгибы сводчатых потолков в столовой.
Вестибюль с парадной лестницей и галереями напоминает музейный холл. Архитектурный стиль «Дома Беков» не был остромодным в то время, когда он был создан. Сейчас этот стиль называют новым формализмом. А в 1960-е он олицетворял реакцию модерниста Джонсона на модернизм.
Новые владельцы Наоми Аберли и Ларри Лебовиц, выкупив архитектурный шедевр в 2002 году после развода четы Бек, уберегли его от разорения и к началу 2010-х полностью возродили ландшафтный парк и провели масштабную реконструкцию всего дома. В 2008 году Beck House был обновлен усилиями местного бюро Bodron + Fruit.
Дом получил капитально отремонтированные интерьеры и новую кухню. Бывшие помещения для персонала превратились в пространство открытой планировки. А на территории появился домик у бассейна.
Когда Джонсона попросили назвать разницу между архитектурой и ландшафтным дизайном, он сказал, что видит их как одно единое искусство. Около тридцати ореховых деревьев и сотня вязов были буквально возвращены к жизни благодаря интенсивной реабилитации.
Подъездные дороги были спланированы так, чтобы подчеркнуть рельеф. Дизайн, который предложил Рид Хильдебранд, предусматривал водный источник у главного входа и организацию сезонных элементов — боскетов, зеленых изгородей, кустарников.
Филип Джонсон, человек, который сделал архитектуру аморальной
В 1936 году на ярмарочной площади в северной части Чикаго популярный радиоведущий отец Чарльз Э. Кафлин установил белую трибуну, выступавшую из широкой белой стены — пятьдесят футов шириной, два метра. историй высотой — для выступления перед аудиторией в восемьдесят тысяч зрителей. Кафлин, чья еженедельная передача на пике популярности насчитывала тридцать миллионов слушателей, была одним из главных антагонистов Нового курса президента Франклина Рузвельта. В своих проповедях он критиковал центральных банкиров, финансистов Уолл-стрит и коммунистов; в конце концов, он отказался от кодовых слов и начал критиковать «международный заговор еврейских банкиров».
На сцене в Чикаго он расхаживал, потряс кулаками и осуждал действующего президента, который в том году добивался переизбрания. «Мы все знаем, за кого мы голосуем, если мы голосуем за г-на Рузвельта — за коммунистов, социалистов, за русских любовников, за мексиканских любовников, за тех, кто не любит меня», — кричал он. По замыслу и риторике это зрелище было наиболее близким к нацистским митингам, охватившим Германию, в те годы США.
Сходство не случайно. Дизайнером Кафлина был куратор музея и начинающий архитектор Филип Джонсон, который сам был фашистом.До этого Джонсон был известен как пропагандист особого видения архитектурного модернизма. В 1932 году в тогда еще новом Музее современного искусства он организовал значительную выставку, которая познакомила американцев с работами Мис ван дер Роэ, Вальтера Гропиуса и Ле Корбюзье — то, что Джонсон называл международным стилем. Он становился сверхъестественным организатором архитектурных идей, а позже сам стал талантливым и успешным архитектором.
Но судороги, потрясшие мир в 1930-е годы, увлекли его от этой работы и в политику, и он стал пропагандистом по самым разным причинам.Движение Кафлина было одним из немногих вариантов фашизма, к которому он привязался в те годы, и оно было далеко не самым опасным.
В «Человеке в стеклянном доме», оживленной, ясной новой биографии Джонсона Марка Ламстера, нас просят задуматься, почему импресарио архитектуры двадцатого века спустился в такое болото ультраправой политики — и как Учитывая ту глубину, на которую он упал, ему удалось выбраться не просто из нее, а на вершину. Это нечто большее, чем обычная попытка примирить великого художника с его мерзкой политикой, как в случае с Рихардом Вагнером или У.Б. Йейтс. Даже в этих условиях Джонсон немного больше похож на Эзру Паунда — не только как создатель, но и тот, кто взращивал таланты многих других и чей энтузиазм по поводу ужасного дела уводил его далеко от друзей и страны. И все же звезда Паунда была самой яркой до его приключений с фашизмом, а затем потускнела.
Джонсону удалось отречься от своего прошлого и на пути к исключительно успешной карьере оставить его позади.
Успех Джонсона очевиден в десятках американских городов.В 2007 году я работал временным офисом в частной инвестиционной компании, офисы которой находились в здании Сиграмм-билдинг, тёмно-светящемся небоскребе на Парк-авеню, построенном в 1958 году. Переходить широкую травертиновую площадь было постоянным удовольствием. с его отражающими бассейнами, глядя вверх и глотая то, что казалось идеальным сочетанием бронзовых стоек и металлических пеленок Мунца. Мис ван дер Роэ был признан за дизайн, но здание работало благодаря его партнеру Филиппу Джонсону.Кажется, что все находится на поверхности, потому что так много всего спрятано — колонны, балки и распорки замаскированы для большей ясности. Дар Джонсона заключался в театральности представления, что ему удавалось как в своих зданиях, так и в работе куратора. Так он достиг вершины своей профессии, получив в 1979 году инаугурационную Притцкеровскую премию.
Пройдут десятилетия спустя, когда Джонсон станет одним из самых известных архитекторов страны — его имя связано не только с зданием Сиграмм-билдинг. , но в Театр штата Нью-Йорк в Линкольн-центре; в его квадратный дом со стеклянными стенами в Нью-Ханаане, штат Коннектикут; и небоскребам по всей стране — что его фашистское прошлое снова стало новостью.Джонсон в ответ обвинил свою молодость. «Если бы вы потакали всем своим прихотям, которые у вас были в детстве, — сказал он интервьюеру Чарли Роузу, — вас бы здесь тоже не было». В качестве доказательства искупления он расхваливал свое наставничество над еврейскими архитекторами, включая Фрэнка Гери, и свою дружбу с израильским политиком Шимоном Пересом. Он также имел обыкновение говорить несколько неловко: «Я всегда был жестоким филосемитом». По большей части эти гамбиты были успешными, и больше, чем кто-либо из его современников, он смог повлиять на масштабы и направление американской застроенной среды.Мы все еще живем в тени архитектуры, которую создал Джонсон.
Родился в 1906 году в богатой семье Кливленда. «Если бы он не приходил с серебряной ложкой во рту», - пишет Ламстер, как обычно трясет в сторону, «один был бы наверняка под рукой» — Джонсон рос в регулярных поездках. в Европу и гарантированное поступление в Гарвард. Он также был одинок, страдал заиканием, имел форму биполярного расстройства и долгое время был вынужден подавлять свою гомосексуальность, которую его отец, корпоративный поверенный, никогда полностью не одобрил бы.В Гарварде его оценки были плохими, а социальная жизнь — скудной; он нашел утешение в философии Фридриха Ницше, в частности в его песнопениях особым духам и высшим категориям людей.
В архитектуре его привлекли лекции Альфреда Х. Барра-младшего, профессора Уэллсли, который был одним из первых ученых, преподающих художественный модернизм. Барр лично испытал расцвет европейского модернизма; в 1927 и 1928 годах он посетил Баухаус и взял интервью у его хозяев перед поездкой в Москву, где он встретился с Сергеем Эйзенштейном и различными деятелями русского авангарда.
В 1929 году он станет первым директором недавно основанного Музея современного искусства в Нью-Йорке. В том же году Джонсон отправился в собственное европейское турне по архитектурному маршруту, предоставленному Барром. Он был очарован зданием Баухауза («В нем непревзойденное величие и простота», — писал он Барру) и впечатлен основателем Баухауза Вальтером Гропиусом, которого он встретил в Берлине. Он описал Гропиуса как «утописта, который смотрит на вещи широко и обладает магнетизмом, чтобы привлекать за собой людей, никогда не довольствуется достигнутым, всегда борется за новую идею.За исключением утопизма — чего-то, что в конечном итоге оттолкнет его от Гропиуса — это предложение могло описать самого Джонсона.
Вернувшись в Нью-Йорк, Джонсон вошел в ряды нового Молодежного консультативного комитета MoMA , где его богатство и внешность помогли ему вписаться. Он немедленно начал свой план шоу, которое он хотел назвать, что довольно бесперспективно ». Современная архитектура: Международная выставка », на которой он представит последние достижения европейской и американской архитектуры модернизма.
Посетители впервые увидят в моделях, освещенных сверху, и на лентах фотографий, разбросанных по галереям, Виллу Ле Корбюзье «Савой» и Дом Тугендхат Миса ван дер Роэ — эти легкие, гномические, с трудом завоеванные видения ясности и ориентированности на будущее. . Шоу — одна из вех в истории искусственной среды, но с самого начала его мучили кураторская неопытность Джонсона, расплывчатость его концепции и злобное, то и дело, снова и снова участие Фрэнка Ллойда Райта, который , хотя ему не хватало стилистического сходства с европейскими модернистами, он был вынужден занять место из-за его известности в Соединенных Штатах.
Если Райту и в самом деле не место на выставке, то более критичным было отнесение социального жилья, одной из фундаментальных проблем архитектурного модернизма, на периферию выставки. «Жилищный сектор был особенно трудным, — пишет Ламстер, — не в последнюю очередь потому, что он его так мало интересовал». В Европе Ле Корбюзье думал, что если архитектура не решит жилищный вопрос, произойдет революция.
Многие ранние модернистские работы были попытками создать воспроизводимое доступное жилье.Но для Джонсона это отвлекло от его конкретной повестки дня, чтобы продемонстрировать, что, по словам Барра, «сегодня существует современный стиль, такой же оригинальный, такой же последовательный, логичный и широко распространенный, как и любой в прошлом». Заботы Джонсона были эстетическими, а не социальными; или если это было социальным, то от имени более разреженной части общества. Это было в то время, когда Соединенные Штаты переживали самые тяжелые муки депрессии, когда безработица достигла двадцати пяти процентов, а Гувервилли возникли по всей стране.Когда президент Герберт Гувер созвал крупную конференцию, на которой собрались представители финансов, архитектуры и строительства, чтобы решить жилищный кризис, Джонсон отказался ехать. «Я очень сомневаюсь в ценности этой конференции», — написал он в письме. В конце концов, он постарался поместить эссе о жилье, написанное критиком New Yorker Льюисом Мамфордом, в конце каталога.
Хотя посещаемость выставки была скромной — около тридцати трех тысяч посетителей за шесть недель, — ее влияние и новаторский аспект закрепили за Джонсоном место в музее.Он был вновь представлен публике как куратор архитектуры, а в 1934 году он курировал «Машинное искусство», новаторское шоу промышленного дизайна. Блокбастер, он был полон предметов, которых раньше не видели в музее: пропеллеры самолетов, вафельницы, кассовые аппараты, тостеры. Джонсон снова акцентировал внимание на красоте этих объектов — истинном удовольствии, которое может доставить современный стиль, а не на его социальной функции. В прессе его превозносили как «выставочного маэстро», «нашего лучшего шоумена и, возможно, лучшего в мире».
Как и почему он бросил все это, чтобы отправиться в свое приключение в фашизме, всегда считалось загадкой. В своей книге «Американский гламур», исследовании американской архитектуры середины века, историк Алиса Т. Фридман предполагает, что тенденции Джонсона «к театральности и изменчивому утопизму» также присутствуют в «его безрассудной — и публично отвергнутой — причастности к фашизму.
” В «Человеке в стеклянном доме» появляется более простое объяснение: Джонсон был антисемитом и ярым сторонником власти правящего класса.Другими словами, он был не тем, кто экспериментировал с фашизмом, а тем, кто его поддерживал, потому что верил его заповедям.
Действительно, трудно представить себе такого успешного американца, как Джонсон, который так горячо и открыто питал любовь к фашизму. Его дизайн митинга отца Кофлина был вдохновлен его экскурсиями по итальянской фашистской архитектуре — хотя белая сцена была сделана из гипсокартона, она должна была выглядеть как мрамор — и, что особенно важно, «лихорадочным возбуждением», которое сопровождало его визит к национал-социалисту. Молодежное мероприятие в Потсдаме, 1932 год.Там, под флагами со свастикой, Адольф Гитлер вышел на сцену и приказал собравшимся молодым немцам «еще раз научиться чувствовать себя нацией и действовать как нация, если мы хотим встать перед миром». Позже Джонсон назовет Гитлера «заклинателем»; в 1964 году, много раз после того, как он был вынужден отказаться от своего нацистского прошлого, он в письмах утверждал, что Гитлер «лучше Рузвельта».
Гарвардский университет | История и факты
Гарвардский университет , старейшее высшее учебное заведение в Соединенных Штатах (основано в 1636 году) и одно из самых престижных в стране.Это одна из школ Лиги плюща. Главный университетский городок расположен на берегу реки Чарльз в Кембридже, штат Массачусетс, в нескольких милях к западу от центра Бостона. Всего в Гарварде обучается около 23 000 человек.
История Гарварда началась, когда в Нью-Таун был основан колледж, который позже был переименован в Кембридж в честь английской альма-матер некоторых ведущих колонистов. Занятия начались летом 1638 года с одного учителя в монолитном каркасном доме и во «дворе колледжа». Гарвард был назван в честь пуританского священника Джона Гарварда, который оставил в колледже свои книги и половину своего состояния.
Британская викторина
Викторина по Соединенным Штатам Америки
Сколько полос на американском флаге? В каком штате меньше всего округов? Разберите факты в этой викторине о штатах, полосах и городах.
Изначально Гарвард находился под покровительством церкви, хотя формально не был связан с какой-либо религиозной организацией.В течение первых двух веков своего существования колледж постепенно освобождался, сначала от клерикального, а затем и от политического контроля, пока в 1865 году выпускники университета не начали избирать членов правления. За время своего длительного пребывания на посту президента Гарварда (1869–1909) Чарльз У. Элиот превратил Гарвард в учреждение с национальным влиянием.
Выпускники и преподаватели Гарварда были тесно связаны со многими областями интеллектуального и политического развития Америки. К концу первого десятилетия XXI века в Гарварде получили образование семь человек.Президенты С. — Джон Адамс, Джон Куинси Адамс, Резерфорд Б. Хейс, Теодор Рузвельт, Франклин Д. Рузвельт, Джон Ф. Кеннеди и Барак Обама — а также ряд судей, членов кабинета министров и лидеров Конгресса. Среди литературных деятелей среди выпускников Гарварда — Ральф Уолдо Эмерсон, Оливер Венделл Холмс, Генри Дэвид Торо, Джеймс Рассел Лоуэлл, Генри Джеймс, Генри Адамс, Т.
Элиот, Джон Дос Пассос, Э.Е.Каммингс, Уолтер Липпманн и Норман Мейлер. Среди других выдающихся интеллектуалов, окончивших Гарвард или преподававших в нем, — историков Фрэнсиса Паркмана, У.Э. Дюбуа и Самуэль Элиот Морисон; астроном Бенджамин Пирс; химик Уолкотт Гиббс; и натуралист Луи Агассис. Уильям Джеймс представил экспериментальное изучение психологии в Гарварде в 1870-х годах в Соединенных Штатах.
Гарвардский колледж, бакалавриат, насчитывает около одной трети от общего числа студентов. Основу профессорско-преподавательского состава университета составляет факультет искусств и наук, в который входят аспиранты факультета искусств и наук.В университете есть аспирантура или профессиональные школы медицины, права, бизнеса, богословия, образования, государственного управления, стоматологии, дизайна и общественного здравоохранения. Особенно престижны школы права, медицины и бизнеса.
Среди передовых научно-исследовательских институтов, связанных с Гарвардом, — Музей сравнительной зоологии (основан в 1859 году Агассисом), Серый гербарий, Музей археологии и этнологии Пибоди, Дендрарий Арнольда и Художественный музей Фогга. С университетом также связаны астрономическая обсерватория в Гарварде, штат Массачусетс; Исследовательская библиотека и коллекция Думбартон-Окс в Вашингтоне, округ Колумбия.C., центр византийских и доколумбовых исследований; и Гарвардский институт Йенчинга в Кембридже для исследований Восточной и Юго-Восточной Азии. Библиотека Гарвардского университета — одна из крупнейших и важнейших университетских библиотек в мире.
Колледж Рэдклифф, одна из школ Семи сестер, возник в результате неформального обучения, которое преподаватели Гарвардского университета предлагали отдельным женщинам или небольшим группам женщин в 1870-х годах. В 1879 году группа преподавателей, названная Гарвардским приложением, сделала полный курс обучения доступным для женщин, несмотря на сопротивление совместному обучению со стороны администрации университета.
После безуспешных попыток привлечь женщин напрямую к программам обучения в Гарварде, Приложение, которое было преобразовано как Общество университетского обучения женщин, учредило в 1894 году колледж Рэдклифф. Колледж был назван в честь колониального филантропа Энн Рэдклифф, которая основала первый стипендиальный фонд в Гарварде в 1643 году.
До 1960-х годов Рэдклифф действовал как координирующий колледж, привлекая большую часть своих преподавателей и другие ресурсы из Гарварда. Однако выпускники Рэдклиффа не получали дипломов Гарварда до 1963 года.С тех пор дипломы подписывали президенты Гарварда и Рэдклиффа. Студентки, поступившие в Рэдклифф, технически также были зачислены в Гарвардский колледж, и обучение было совместным.
Хотя в соглашении 1977 года с Гарвардским университетом предусматривалось объединение отдельных функций, Колледж Рэдклифф сохранил отдельный корпоративный стиль для своей собственности и пожертвований и продолжал предлагать дополнительные образовательные и внеклассные программы как для студентов, так и для аспирантов, включая программы карьерного роста, a издательский курс, а также практикумы и семинары для выпускников по женским исследованиям.
В 1999 году Рэдклифф и Гарвард официально объединились, и была основана новая школа — Рэдклиффский институт перспективных исследований при Гарвардском университете. Институт фокусируется на прежних областях обучения и программах Рэдклиффа, а также предлагает такие новые, как образовательные программы без диплома и изучение женщин, пола и общества.
Почему мы должны отменить Филип Джонсон
Flickr / Лицензия Creative Commons / Филипп СидекПора отменить Филипа Джонсона.На самом деле, это уже давно пора. Несмотря на всю его значимость в кодификации модернистской архитектуры и помощи нескольким поколениям архитекторов в ее стремлении, и несмотря на его благотворительную щедрость в пожертвовании огромного богатства, которое он унаследовал, и большей части своего искусства избранным учреждениям, невозможно обойти стороной тот факт, что Джонсон был сторонником нацистов. Позже он отверг свое уродливое прошлое как ошибочные действия молодежи — то есть, если он не утверждал, что полностью забыл эту историю.
Таким образом, я согласен с призывом анонимной группы исследований Джонсона (которая получила поддержку со стороны известных дизайнеров, в том числе Амале Андраос, декана Высшей школы архитектуры, планирования и сохранения Колумбийского университета и известного ландшафтного архитектора Кейт Орфф) удалить имя Джонсона «из всех титулов лидера, публичных мест и почетных знаков любой формы». Гарвард уже объявил, что удаляет имя архитектора из дома, который он спроектировал в качестве дипломного проекта и пожертвовал Высшей школе дизайна университета.
Отмена Джонсона не должна останавливать нас, однако, от рассмотрения сложности его особой формы зла и обсуждения его причин и следствий. Прекращение почитания его титулов галереи и куратора не означает соблюдение некоторых древних «damnatio memoriae» (осуждение памяти), в которых мы делаем вид, что его никогда не существовало. В конце концов, его жизнь преподает нам множество уроков.
Джонсон никогда прямо не называл себя фашистом, но он писал для фашистских журналов и вместе с коллегой из Музея современного искусства основал в 1937 году неофашистскую партию «Молодые националисты».Он также присоединился к яростному правому радиосвященнику отцу Чарльзу Кофлину и спроектировал декорации для одного из своих митингов в 1938 году, основанный на работе Альберта Шпеера для Адольфа Гитлера. Джонсон даже ездил в нацистскую Германию, отправляя восторженные отчеты о новом обществе, которое строил Гитлер.
Политические одержимости Джонсона (ранее он поддерживал сенатора-популиста от Луизианы Хью Лонга) напоминают о глубоких корнях нашего увлечения зрелищем как средством оправдания насилия и несправедливости — зрелищем, которое создает общий опыт, достаточно мощный, чтобы испарить истину.То, что Джонсон так и не извинился полностью и не искупил своих довоенных действий, более чем оправдывает требования исследовательской группы. Группа не поднимает вопрос о том, почему любовь Джонсона к помпезным зданиям, превратившим штаб-квартиры корпораций в замки, храмы и другие памятники власти, была основана — по крайней мере, я считаю — на его переносе методов Спира на корпоративный капитализм. Фашистские формы проникли в творчество Джонсона, а оттуда вошли в мейнстрим американской архитектуры.
Исследовательская группа утверждает, что Джонсон «эффективно разделил архитектурную коллекцию в MoMA» и «не только согласился, но и добавил к стойкой практике расизма в области архитектуры.«Я не сомневаюсь, что Джонсон был расистом, но следует отметить, что здесь действовала целая система, которая не позволяла талантливым черным архитекторам и дизайнерам появляться, развиваться и попадать в музейные коллекции.
Меня не меньше беспокоит то, как Джонсон сошёл с рук со своим фашизмом. Он смог сыграть роль, которая особенно неудобна для меня как гея, отчасти потому, что я так долго ее принимал: он был чудаком из Большого лагеря, всегда был готов с радостью и с радостью подбирал образы и символы, которые были сильны именно в их зле.Он был очарован пересечением порядка, боли и удовольствия, и он смог продать этот поступок самым возмутительным жестом. Другими словами, увлечение Джонсона фашизмом было глубоко переплетено с представлением его странности, и легко понять грандиозные жесты его постмодернистского периода, такие как Republic Bank в Далласе или здание AT&T в Нью-Йорке, как квир. версии фашистской эстетики. Даже Glass House с его принудительной открытостью, контрастирующей с «сексуальной пещерой», скрытой под землей, попахивает S&M стороной фашизма.
Меня пугает то, что такая позиция стала для правящей элиты легким способом купить присущий за расизмом Джонсона женоненавистничество и экономический дарвинизм. С легкомысленным остроумием этот арбитр архитектурного вкуса мог сделать все, что угодно, если не нормальным, то по крайней мере забавным. Провести время с Джонсоном, будь то вечеринка или лекция, будка в ресторане Four Seasons или его Glass House, означало оказаться очарованным, купленным и проданным.
Позже вы должны были напомнить себе, что Джонсон никогда не создавал архитектурных произведений, имеющих непреходящую ценность, или каких-либо интеллектуальных произведений дольше, чем записанная лекция.Его суперсила заключалась в манипулировании властью путем введения ее в царство грандиозного эффекта: приподнятая бровь, небоскреб как предмет мебели, полностью стеклянный дом, выдвинутый за пределы места обитания. Оглядываясь назад, можно сказать, что даже его положение как крестного отца архитектуры, каким мы думали о нем в течение нескольких десятилетий в конце 20-го века, было преувеличено. Думаю, Майкл Грейвс и Фрэнк Гери из FAIA прекрасно справились бы без него.
Итак, давайте отменим Филиппа Джонсона, но давайте не будем забывать его пьесу (или его остроту), чтобы мы могли распознавать будущие версии, когда они возникнут: нигилизм и случайное отвержение человека, которые вдохновили его темные сетки и одетые в стекло замки.Я вижу следы этих качеств в некоторых архитекторах, которые утверждают, что они гуманисты, но чьи работы вместо этого прославляют их собственное величие. Филип Джонсон был не просто расистом и фашистом: он был культурным, богатым парнем, который заставил нас забыть о наших собственных неудачах как страны и как профессии.
Аарон Бетски — регулярно упоминаемый обозреватель, чьи взгляды и выводы не обязательно совпадают с мнениями журнала ARCHITECT или Американского института архитекторов.
Филип Джонсон, Стеклянный дом и его темные секреты | архитектура
Вид с юго-востока на Стеклянный дом, Новый Ханаан, Коннектикут, 1949 год.© Эзра Столлер / EstoХотя влияние Мис ван дер Роэ неоспоримо, ретрит на выходных не обошелся без некоторых скрытых глубин …
Если вы хотите понять историю американской архитектуры 20-го века, вы можете просто прочитать о жизни Филипа Джонсона. Архитектор, куратор и дизайнер, который родился в 1906 году и умер в 2005 году, является героем нашей новой книги «Филип Джонсон: Визуальная биография», и, как говорит ее автор, Ян Волнер во вступительном тексте, был ключевой фигурой Период.«В отсутствие Филиппа, — пишет автор, — неясно, могла ли американская архитектура в двадцатом веке действительно стать самостоятельной с таким же разнообразием и творческой энергией, как это произошло».
Очевидно, что за долгую и выдающуюся карьеру Джонсона есть множество знаковых зданий, но самым известным остается его собственный Стеклянный дом, дом, который Джонсон построил для себя в Нью-Ханаане, Коннектикут, примерно в часе езды к северу от Манхэттена, в 1949 году.
Вот как Волнер описывает свой проект в нашей новой книге.«К 1944 году — из Кембриджа, из армии, обратно в Нью-Йорк, и пытаясь начать свою практику, — Филипп начал искать загородную резиденцию, убежище из города, которое могло бы служить профессиональной визитной карточкой. Он думал о том, чтобы поселиться в Вашингтоне, округ Колумбия, где проходил военную службу, или, возможно, в Нью-Хейвене, пока не увидел участок в соседнем Новом Ханаане, Коннектикут: участок площадью 47 акров (19 гектаров) ниже Понус-Ридж. примыкает к одноименной дороге. Филип купил его почти сразу же, очарованный, в частности, скалистым плато посреди поместья с потрясающим видом «почти на Нью-Йорк», как заявил его друг Джон Страуд во время своего первого визита.С помощью своего коллеги по аспирантуре Лэндиса Гореса Филип задумал, какой дом он мог бы там построить и какое заявление он мог бы сделать с его помощью ».
Страницы из нашей новой книги, показывающие работы Ван дер Роэ и Лили Райх над квартирой Джонсона в Нью-Йорке
Простой дом Джонсона со стеклянными стенами был во многом сформирован его великим кумиром того времени, немецким архитектором и бывшим директором школы Баухаус Мис ван дер Роэ.Джонсон познакомился с ван дер Роэ в Берлине летом 1930 года и вскоре наладил отношения с архитектором. Джонсон нанял Миса и его тогдашнюю сотрудницу Лилли Райх, чтобы спроектировать свою частную квартиру в Нью-Йорке; и Джонсон также организовал в 1947 году очень влиятельную ретроспективу работ Миса в Музее современного искусства, которая, как отмечает Вольнер, «укрепила репутацию Миса как выдающегося европейского модерниста, работающего в Америке».
Было ли все это восхищение неправомерным влиянием на домашний шедевр Джонсона? Некоторые так считают.Мис был пионером строительства здания со стеклянными стенами, стиля архитектуры, широко развитого в Германии. Стеклянный дом Джонсона был фактически завершен за год до того, как дом Фарнсворта — достопримечательность Миса — отечественный американский стеклянный дом; а на выставке Джонсона 1947 года даже были представлены планы Дома Фарнсворта, что заставило многих предположить, что Джонсон получил более чем небольшое влияние от своего кумира.
Портрет Филиппа за письменным столом в его нью-йоркском офисе в Сиграм-билдинг, 1982 год.
Кроме того, как пишет Волнер, в то время как собственное простое и экономичное жилище Джонсона площадью 1800 квадратных футов (167 м2) остается красиво продуманным и строгим, дом не был лишен недостатков. «Хотя ничего не было оставлено на волю случая, большая часть его создания была спонтанной: крыша была из простого (и подверженного утечкам) дерева, а угловые детали не решаются так аккуратно, как в проектах Миса», — пишет он. Даже сам Джонсон признался, что жарить было тяжело.
Возможно, это объясняет, почему ван дер Роэ не любил Стеклянный дом.«Посвящение Филиппа недавно эмигрировавшему высокопоставленному лицу не было тепло встречено Мисом — его первый визит закончился пьяной яростью».
Фрэнк Ллойд Райт тоже не был в восторге от этого места; по словам Волнера, «Райт, войдя в нее впервые, заявил, что не знает,« снимать шляпу или оставить ее »».
Тем не менее, это не помешало Glass House сделать карьеру Джонсона и популяризировать понятие модернистской архитектуры в Соединенных Штатах.«Как сказал Горс,« каждый редактор архитектуры в Нью-Йорке »позвонил, и через них дом стал известен миллионам, которые в противном случае не имели бы представления о том, что модернистская архитектура может означать для американского ландшафта, не говоря уже о том, что она могла бы быть так роскошно и романтично », — пишет Вольнер.
«Это был великий переворот Филиппа как архитектора, и, несмотря на его функциональные и эстетические недостатки, это была единственная работа, к которой почти никто, ни тогда, ни сейчас, не мог заявить себя равнодушным.В конце концов, это была единственная реакция, которую Филип никогда не хотел, чтобы его архитектура вызывала ».
В социальном плане Glass House также служил прекрасным местом для развлечений; Мерс Каннингем ставил здесь хореографические постановки, а Velvet Underground даже развлекали гостей, явно не обращая внимания на приглушенный прием, который дом получил от двух архитектурных тяжеловесов.
Действительно, Джонсон даже нашел способ порадоваться некоторым недостаткам Glass House.Крайняя открытость дома может быть истолкована как безумие высокого модернизма; дизайн от архитектурного братства, которое верило в какое-то воображаемое прогрессивное общество, где уединение кирпичных стен больше не требовалось.
Джонсон на самом деле не видел свое место для уик-эндов таким и всегда считал его прозрачные стены весьма проблематичными. «Идея стеклянного дома, — сказал однажды Джонсон в интервью, — где кто-то просто может искать — естественно, вы не хотите, чтобы они смотрели».Но как насчет этого? Этот маленький край опасности… »
Кроме того, этот знаменитый прозрачный дом также позволял Джонсону скрывать некоторые из своих самых темных секретов, как объясняется в нашей новой книге. «Цилиндрический кирпичный объем, нарушающий простоту стального ящика, однажды Филипп сравнил с разрушенной деревней, которую он видел много лет назад»; Пишет Вольнер. «Он имел в виду, конечно, место, которое он видел в Польше во время своего фашистского периода. Как однажды написал историк Энтони Видлер, Стеклянный дом можно было бы прочитать как «польский фермерский дом,« очищенный »огнем войны от всего, кроме своей архитектурной« сущности »: сверхъестественное эхо темного прошлого, скрывающееся внутри знакомой иконы. американского гламура.”
Фактически, Джонсон использовал очаг своего прозрачного дома, чтобы стереть самые мрачные моменты своей карьеры. «После своего печально известного довоенного флирта (близкого к полномасштабному роману) с нацизмом, он старался замести следы, сжигая большую часть своих компрометирующих писем и статей в выложенном кирпичом камине своего знаменитого Стеклянного дома», — пишет Волнер.
Филип Джонсон: визуальная биография
Как и сам человек, Стеклянный дом Филипа Джонсона одновременно известен и узнаваем, а при ближайшем рассмотрении становится немного сложнее, чем можно предположить на первый взгляд.Чтобы увидеть больше фотографий и узнать больше об этом здании и многих других, закажите здесь книгу Филиппа Джонсона: Визуальная биография.
Все, что вам нужно знать о Филипе Джонсоне: визуальная биография | архитектура
Портрет Филиппа за письменным столом в его нью-йоркском офисе в Сиграм-билдинг, 1982 год.Познакомьтесь с непостоянным мистером Джонсоном — одной из самых важных фигур в американской архитектуре
Какой архитектор хорошо ладил с Баухаусом и Белым домом? Кто, несмотря на то, что был одним из первых сторонников нацизма, продолжил проектировать и строить ядерный объект в Израиле? Чья коллекция произведений искусства простиралась от Пауля Клее до Кита Харинга? И чей на Rolodex был включен контактные данные Уорхола, Джеки О, Джона Кейджа и Мис ван дер Роэ?
Это был, конечно же, американский архитектор, куратор и общественный деятель Филип Джонсон, чья долгая и плодотворная карьера «настолько тесно связана с духом его времени», что, по мнению авторов, фактически составляет эстетическую историю Соединенных Штатов в двадцатом веке. Ян Волнер в нашей новой захватывающей публикации «Филип Джонсон: Визуальная биография».
Филип Джонсон (слева) и Альфред Х. Барр-младший (справа), озеро Маджоре, Италия, апрель 1933 г. © 2019. Цифровое изображение, Музей современного искусства, Нью-Йорк / Скала, Флоренция
Рожденный в 1906 году, третий из четырех детей, рожденных от богатых родителей в Кливленде, штат Огайо, книга описывает его ранние поездки за границу, когда его акции в Alcoa, поставщике алюминия, резко выросли, что позволило Джонсону останавливаться в лучших отелях и сохранять деньги. лучшая компания.
Страсть к величественным зданиям и свету оставалась с архитектором на протяжении всей его жизни.В обширной и тщательно иллюстрированной книге Волнера представлены ранние работы Джонсона, такие как тщательно продуманная квартира, построенная в 1934 году для его друга, филантропа и мецената Эдварда Варбурга, вплоть до его посмертных постмодернистских башен, некоторые из которых увенчались конец 1990-х.
Вид с юго-востока на Стеклянный дом, Нью-Ханаан, Коннектикут, 1949 г. © Ezra Stoller / Esto
В новой книге Волнера подробно описаны самые известные работы Джонсона, его дом 1949 года, Стеклянный дом в Новом Ханаане, Коннектикут, для которого Джонсон опирался на свое знакомство с немецким архитектором Людвигом Мис ван дер Роэ и его признательность; а также его работа над зданием Seagram Building в Нью-Йорке, многоэтажным домом на Манхэттене, который один критик назвал «самым важным зданием тысячелетия», который Джонсон завершил совместно с Мис ван дер Роэ в 1958 году.
Филип Джонсон в кирпичном доме, 1966 год. Сваренная металлическая скульптура висит над кроватью. Кирпичный дом, Нью-Ханаан, Коннектикут, 1949. Дэвид Маклейн / NY Daily News через Getty Images
Есть также бесчисленное множество дополнительных проектов, в том числе множество дополнительных структур для собственного поместья Джонсона в Нью-Ханаане — как однажды сказал житель Нью-Йорка Кэлвин Томкинс, «с самого начала своей карьеры лучшим клиентом Филипа Джонсона всегда был Филип Джонсон», — поскольку а также более поздние достопримечательности, в том числе постмодернистское здание AT&T, которое Волнер характеризует как «Чиппендейл на Мэдисоне.”
В книге также рассказывается о колоссальной работе Джонсона в качестве куратора и пропагандиста архитектурных талантов, проводя революционные выставки в Музее современного искусства в Нью-Йорке, многие из которых вызвали как осуждение, так и похвалу, но все это продвинуло архитектурную эстетику в будущее. Соединенные Штаты.
Внутренний вид Хрустального собора, Johnson / Burgee Architects (по концепции Эли Аттиа, архитектора компании), Гарден-Гроув, Калифорния, 1980.Юлий Шульман
Волнер не уклоняется от записи досадной довоенной поддержки Джонсоном нацизма, а также неизменной поддержки архитектором некоторых ключевых фигур Третьего рейха, включая Альберта Шпеера.
Автор также подробно описывает невероятную социальную среду Джонсона, в которую входили Энди Уорхол и Джеки Онассис, Уолтер Гропиус, The Velvet Underground и Дональд Трамп.
И в книге Волнера есть много вкусных сплетен; он характеризует Джонсона как «величайшего придурка-эксгибициониста американской архитектуры.”
Вид с севера на Павильон штата Нью-Йорк, сделанный Филипом Джонсоном и Ричардом Фостером, Нью-Йорк, 1964 год, со смотровыми вышками на переднем плане. © Эзра Столлер / Esto
Тем не менее, Волнер искренне восхваляет эстетические способности Джонсона не только в архитектурной сфере, но и как коллекционер произведений искусства. Его коллекция простиралась от раннего европейского модернизма до минималистов, включая Дональда Джадда и Фрэнка Стеллу, а также фигур 1980-х годов, таких как Кейт Харинг.
Изменчивый, обаятельный и креативный архитектор, Волнер никогда не претендует на безупречное величие Джонсона, но все же признает важность Джонсона в культуре своего времени.
Филип Джонсон, Дональд Трамп и Бобби Шорт на церемонии награждения Фонда сохранения достопримечательностей Филипа Джонсона, отель Plaza, Нью-Йорк, 20 октября 1994 г. © Ричард Пейн, FAIA
«Самым большим вкладом Филиппа в американскую дизайнерскую сцену была его способность выступать в качестве представителя профессии в целом в то время, когда экономическая мощь и престиж страны означали, что ее архитектура была готова стать мировым стандартом», — пишет он. .
Филип Джонсон и Жаклин Кеннеди Онассис, Нью-Йорк, декабрь 1983 г. Гарри Харрис / AP / Shutterstock
«Филипп был, как однажды заметил критик Пол Голдбергер,« отнюдь не величайшим архитектором своего времени », но« несомненно величайшей архитектурной фигурой », — продолжает автор. «Это может показаться пренебрежением к зданиям, но на самом деле это только помещает их на другой уровень, инструменты в безумно амбициозном культурном проекте: своими проектами Филипп объявил бы новое направление в этой области; затем, используя свой статус экстраординарного арбитра, он приступил к исполнению своего собственного пророчества, привлечению богатых покровителей и продвижению молодых архитекторов, которые будут продвигать дело.В отсутствие Филиппа неясно, могла ли американская архитектура в двадцатом веке действительно стать самостоятельной с таким же разнообразием и творческой энергией, как это произошло ».
Филип Джонсон с моделями, демонстрирующими эволюцию небоскреба от кирпичной кладки к стали [деталь]. Беттманн через Getty Images
Эту роль не только признал, но и упивался сам Джонсон. «Я люблю давать и брать, предсказывать то, что происходит, и улавливать следующее», — цитируется в книге архитектор.«История находится в процессе становления. Быть в этом — мое самое большое удовольствие ».
Хилип Джонсон: Визуальная биография
Хотите тоже участвовать? В нашей новой книге прослеживается семь десятилетий огромного влияния Джонсона, инноваций и противоречий в области архитектуры и за ее пределами. Сотни изображений и документов, многие из которых публикуются здесь впервые, прослеживают замечательную жизнь и творческий путь настоящей легенды. Посмотрите, прочтите и поймите эту жизнь в нашей новой книге «Филип Джонсон: Визуальная биография», заказав свой экземпляр здесь.
Вспоминая Филипа Джонсона, архитектора, пионера модернизма в Америке
Филип Джонсон (8 июля 1906 — 25 января 2005), американский архитектор, получивший первую Притцкеровскую архитектурную премию в 1979 году, был одной из ключевых фигур, определивших то, что мы сегодня называем современной архитектурой. Необычный репертуар, включающий музеи, театры, библиотеки, дома, сады и корпоративные структуры, был назван тогдашним жюри Притцкера «комбинацией таланта, видения и приверженности, которая внесла последовательный и значительный вклад в дело человечества и окружающей среды».
Прежде чем спроектировать свое первое здание в возрасте 36 лет, Джонсон был клиентом, критиком, писателем, историком и директором музея, но не архитектором.
Спустя 15 лет после потери этого великого провидца STIR вспоминает его жизнь и его самый значительный вклад в мир архитектуры.
Портрет Филипа Джонсона. Изображение предоставлено Карлом Ван Вехтеном, любезно предоставлено Wikimedia Commons.Уроженец Кливленда и выпускник Гарварда в 1930 году стал первым директором архитектурного факультета MOMA (Музея современного искусства), где заложил канон модернизма.В 1932 году он курировал Современная архитектура: Международная выставка вместе с историком архитектуры Генри-Расселом Хичкоком и познакомил людей с зарождающимся архитектурным стилем, который характеризовался упрощенной геометрией и минимализмом. «Международный стиль», как он был широко известен, был описан Джонсоном как «вероятно, первый принципиально оригинальный и широко распространенный стиль со времен готики».
Всякая архитектура — это убежище, вся великая архитектура — это дизайн пространства, которое содержит, прижимает, возвышает или стимулирует людей в этом пространстве.- Филип Джонсон
- Стеклянный дом в Нью-Ханаане, штат Коннектикут, был построен Филипом Джонсоном в 1949 году как его собственная резиденция. Изображение предоставлено Wikimedia Commons.
- Взгляд на интерьеры Стеклянного дома. Изображение предоставлено Wikimedia Commons.
- Здание Сиграмм в Нью-Йорке, спроектированное Людвигом Мис ван дер Роэ и Филипом Джонсоном. Изображение предоставлено Wikimedia Commons.
Значительным событием в жизни Джонсона, которое вдохновило его на путь в архитектуре и дало форму многим знаковым зданиям, в том числе стеклянному небоскребу Сиграм-билдинг в Нью-Йорке, стала его встреча с архитектором Людвигом Мис ван дер Роэ.Спустя годы Джонсон нашел в Мисе друга и наставника. Его дизайн Glass House (1949) в Нью-Каннане, штат Коннектикут, окружающий зеленые холмы и кленовые леса, имеет сходство с домом Фарнсворта Миса из Плано, штат Иллинойс. Проект хоть и именуется домом, но лучше всего понимать как павильон для просмотра окружающего ландшафта. Именно в этом доме Джонсон провел большую часть своей жизни.
- Здание монастыря при св.Аббатство Ансельма в Вашингтоне, округ Колумбия (1960) Изображение предоставлено Wikimedia Commons
- Художественный музей Кунстхалле Билефельд в Билефельде, Германия (1968 год). Изображение предоставлено Wikimedia Commons.
- Главный вход на Мэдисон-авеню 550 (бывшее здание AT&T и здание Sony) в Манхэттене, Нью-Йорк (1984) Изображение предоставлено: Мэтью Г.Бисанц, любезно предоставлено Wikimedia Commons
- Башня Уильямса в Хьюстоне, штат Техас (1983). Изображение предоставлено Wikimedia Commons.
На протяжении всей своей эклектичной карьеры у Джонсона не было одного узнаваемого стиля. Его подход к архитектуре, который часто считался «аномалией», заключался в умении ценить и разрабатывать различные эстетические решения.Его проекты варьируются от зданий раннего модерна до более поздних постмодернистских построек, таких как здание монастыря в аббатстве Святого Ансельма в Вашингтоне, округ Колумбия (1960), Художественный музей Кунстхалле Билефельд в Билефельде, Германия (1968), Башня Уильямса в Хьюстоне, Техас. (1983), и 550 Мэдисон-авеню (ранее здание AT&T и здание Sony) на Манхэттене, Нью-Йорк (1984).
Джонсон с планами по добавлению его Бостонской центральной библиотеки. Изображение предоставлено Wikimedia Commons.Джонсон, доживший до 98 лет, был назван архитектурным критиком Полом Голдбергом в некрологе в газете The New York Times (2005) как «крестный отец, овод, ученый, покровитель, критик, куратор и болельщик».Как первый главный архитектор Америки, подаривший стране множество любимых зданий, которые до сих пор сияют в своей стеклянной славе, его жизнь продолжает вдохновлять посланием глубокой приверженности и наследия, которое не только существовало до его жизни, но и остается непрекращающийся и вечный.
MoMa призвали отказаться от имени Филипа Джонсона из-за фашистского прошлого архитектора | Архитектура
Музей современного искусства Нью-Йорка (MoMA) находится под растущим давлением, чтобы удалить имя Филипа Джонсона из своих галерей и названий после того, как Гарвард обратился к наследию покойного архитектора в университете, заявив, что его история расизма, фашизма и белого превосходства «абсолютно нет места в дизайне ».
Декан престижной Высшей школы дизайна Гарварда Сара Уайтинг осудила своего бывшего студента, который был директором-основателем факультета архитектуры и дизайна в MoMA, и сказала, что они не будут использовать его имя для обозначения спроектированный им дом, принадлежащий университету.
Осуждение Гарварда последовало после того, как группа архитекторов и дизайнеров Johnson Study Group написала открытое письмо в MoMA и GSD с призывом вычеркнуть его имя из «всех титулов лидера, публичных мест и почетных знаков любой формы».
В своем ответе Уайтинг сказал в публичном письме: «Его расизм, его фашизм и его энергичная поддержка белого превосходства не имеют абсолютно никакого места в дизайне».
Она сказала, что дом в Кембридже, штат Массачусетс, который Джонсон спроектировал и построил для своей дипломной работы в 1940-х годах, обычно называют «Дом диссертаций, или Дом диссертаций Филипа Джонсона, или какой-то другой вариант», хотя это не его официальное название.
Но Уайтинг сказал, что теперь учреждение «предпринимает шаги», чтобы официально признать здание только по его адресу, 9 Ash Street.Она также признала «силу институционального наименования, а также целостность и легитимность, которые оно придает».
В MoMA, который еще не сказал, будет ли он предпринимать аналогичные действия, его имя изображено на стенах музея и является частью титула главного куратора архитектуры и дизайна.
Работы Джонсона как архитектора включают Стеклянный дом в Коннектикуте, где он жил до своей смерти в 2005 году, то, что сейчас известно как Театр Дэвида Коха на Манхэттене, где располагается Нью-Йоркский городской балет, и сад скульптур МоМА.
Его история с фашизмом, антисемитизмом и нацистами хорошо задокументирована. Он пытался создать фашистскую политическую партию в Соединенных Штатах, присутствовал на митинге в Нюрнберге в 1938 году и описал Гитлера как «заклинателя чар».
Марк Ламстер, автор биографии Джонсона « Человек в стеклянном доме » 2018 года, сказал, что нацистское и фашистское прошлое Джонсона давно стало общеизвестным и было опубликовано в то время в крупных журналах США. По его словам, он был «фактически агентом нацистского государства, действующего в Соединенных Штатах».
Джонсон, который позже отказался от фашизма, был расследован ФБР, но не предан суду и не арестован.
Независимо от того, убирают ли его имя или нет, Ламстер сказал, что истории MoMA и Джонсона, которые подарили музею многие важные работы, «неразрывно связаны».
В письме исследовательской группы Джонсона, подписанном более чем 40 деятелями из мира архитектуры, дизайна и искусства, в том числе художниками Марио Мур и Амандой Уильямс и ландшафтным архитектором Кейт Орфф, говорится: «Широко задокументированные взгляды и деятельность Филипа Джонсона, выступающие за превосходство белой расы, делают его настоящим лидером. несоответствующий тезка в любом образовательном или культурном учреждении, претендующем на обслуживание широкой публики.
Он добавил: «Он не только уступил, но и добавил к упорной практике расизма в области архитектуры, наследию, которое продолжает наносить вред сегодня».
В ответ на письмо от 27 ноября пресс-секретарь MoMA Аманда Хикс заявила: «Мы не получали никаких прямых сообщений от Исследовательской группы Джонсона, но нам известно о новой и недавней стипендии, которая исследует возможные связи Джонсона с фашистами. и нацистские политические деятели и идеологии. Музей очень серьезно относится к этому вопросу и тщательно изучает всю доступную информацию.
Джонсон спроектировал «Стеклянный дом» в Нью-Ханаане, штат Коннектикут, и жил там до своей смерти в 2005 году. Фотография: APАрхитектор В. Митч МакИвен, член группы исследований Джонсона, который будет представлен на предстоящей выставке MoMA , сказал музей, ответ был «шокирующим».
МакИвен, директор Atelier Office и доцент кафедры архитектуры в Принстоне, сказал: «Они не воспринимают это всерьез, потому что говорят« возможно »… Это то, что вы можете вернуться к файлам ФБР, вы можете пойти на академическую работу, можно перейти к биографиям.Это очень последовательно ».
Она добавила: «В этом заявлении присутствует некоторая степень опровержения, что на самом деле шокирует».
Напротив, она похвалила ответ GSD, сказав, что они «ответили быстро и вдумчиво и приняли меры». Она добавила: «Лидерство, проявленное Гарвардом, заслуживает похвалы и является примером».
Работы МакИвена будут представлены в МоМА в феврале в рамках выставки «Реконструкции: архитектура и темнота в Америке», первой выставки музея, посвященной взаимосвязи архитектуры и афроамериканских и африканских диаспор.
Она сказала, что ее работа, дизайн городской столицы из исторической фантастики, в настоящее время планируется выставить в галерее Филипа Джонсона.
МакИвен, который начал изучать Джонсона после убийства Джорджа Флойда полицией в мае и последовавших за этим протестов Black Lives Matter, сказал, что наследие Джонсона было известно архитекторам на протяжении десятилетий.
«Поскольку никто не противодействует этому, и у этих институтов нет твердой позиции, то крайнее превосходство белых проникает в нормальное институциональное представление.И эта ползучесть носит системный характер ».