Воскобойников Борис
Об архитекторе
Руководитель и главный архитектор VOX ARCHITECTS.
Борис Воскобойникова — член Союза Художников (МОСХ), автор учебных курсов, лекций и мастер-классов для высших профильных учебных заведений (Московская Архитектурная Школа- МАРШ, Высшая Британская Школа Дизайна, МГХПУ им. Строганова итп). Реализовано более 100 проектов (жилые и общественные). Самые знаковые: интерьеры для рекламных агентств SAATCHI&SAATCHI, LEO BURNETT, BBDO GROUP, интерьеры аэропортов «КОЛЬЦОВО» г. Екатеринбург и «КУРУМОЧ» г. Самара.
В 2003 году основал вместе с Дмитрием Овчаровым студию NEFARESEARCH , в 2014 году в студия NEFARESEARCH была реорганизована: Борис перенес свой департамент (архитекторы, ведущие дизайнеры интерьера, инженеры- конструкторы, менеджеры по управлению) в формат студии нового типа- VOX ARCHITECTS!
Команда на протяжении 10-ти лет вместе с Борисом занималась проектами архитектурных интерьеров, разрабатывала креативную составляющую и доводила проект до реализации.
Дополнительная информация
Лауреат российских и международных архитектурных конкурсов (Office Next, Дом на Бреской, IDA (International Design Awards) в Лос-Анджелесе, лучший проект интерьера офиса. BEST OFFICE AWARDS 2012 и 2014, Евразия 2014- лучший общественный интерьер, за проект интерьеров аэропорта г. Екатеринбург.)
Сотрудничество с российскими,голландскими, немецкими, английскими и итальянскими партнерами, в сфере проектирования и производства оборудования, материалов, мебели и освещения.
Работы студии широко представлены в прессе и интернет изданиях (DOMUS, SALON, ИНТЕРЬЕР+ДИЗАЙН, 100 % OFFICE, LIGHT DESIGN, ELLE DECOR, INTERNI, TATLIN, ARCHDAILY, THE VILLAGE,FRAME MAGAZINE, WALLPAPER MAGAZINE, LOOK AT ME, PROJECT NEXT, ARCHI.
«Основная задача студии VOX ARCHITECTS — создание проекта, как целостной среды, в которой возможно максимально реализовать свои персональные качества и корпоративные возможности”.
Борис Воскобойников — Архитектор, Дизайнер. Интересы архитектура, дизайн интерьера, 3D визуализация, проектирование.
О себе
VOX ARCHITECTS — проектирует современные интерьеры и архитектуру. Создает бренды и архитектурные концепции. Формирует проект, как целостную среду, в которой заказчик способен максимально реализовать свои персональные качества и корпоративные возможности. Выполняет полный цикл проектных работ от идеи и рабочей документации до управления проектом и удачного его воплощения. VOX ARCHITECTS, Руководитель и главный архитектор- Борис Воскобойников. Член Союза Художников (МОСХ), автор учебных курсов, лекций и мастер-классов, в том числе для высших профильных учебных заведений (Московская Архитектурная Школа- МАРШ, Высшая Британская Школа Дизайна, МГХПУ им.
Строганова итп), является членом ГЭК МАрхИ В 2003 году Борис Воскобойников основал студию NEFARESEARCH , в 2014 году, после реорганизации студии, Борис перенес свой департамент в студию нового типа VOX ARCHITECTS, в которую вошла сложившаяся за многие годы команда Бориса (архитекторы, ведущие дизайнеры интерьера, инженеры- конструкторы, менеджеры по управлению). Команда на протяжении 11-ти лет вместе с Борисом занималась проектами архитектурных интерьеров, разрабатывала креативную составляющую и доводила проект до реализации. Продолжая креативные традиции, создавая яркие и динамичные проекты, команда VOX ARCHITECTS дополнена новым подходом к процессу управления и реализации объекта, основанном на новейших прогрессивных технологиях и международном опыте. Команда студии включает в себя авторский коллектив и административный персонал и насчитывает более 15 человек. Реализовано более 100 проектов (жилые и общественные). Самые знаковые: интерьеры для рекламных агентств SAATCHI&SAATCHI, LEO BURNETT, BBDO GROUP, PUBLICIS GROUPE, интерьеры аэропортов «КОЛЬЦОВО» г.
Екатеринбург и «КУРУМОЧ» г. Самара. Проекты студии являются победителями во многих конкурсах не только в России , но и за рубежом (INTERIA AWARDS, ARCHIP, INTERNATIONAL DESIDN AWARDS (USA), ISALONI (Italy)), также неоднократно проекты студии были отмечены премией BEST OFFICE AWARDS. В 2014 году студия получила Благодарность Комитета по архитектуре и градостроительству г.Москвы за активное участие и выход в финал в Международном конкурсе на оформление станций московского метрополитена “Солнцево” и “Новопеределкино”. В 2015 году студия выиграла 1-ое место конкурса, проводимого в рамках архитектурного фестиваля “Под крышей дома” (организаторы Союз Архитекторов и Правительство Москвы) за “Лучшее общественное пространсво”, объект – офис для французской транснациональной компании PUBLICIS GROUPE, этот же проект выиграл престижную премию BEST OFFICE AWARDS 2015.
«Искусство по своей сути не может быть услугой» – The New Bohemian
Мы знакомы с архитектором и дизайнером Воскобойниковым сто лет.
Еще в Строгановке он внешне выделялся на фоне других. Хотя в те годы выделиться было не просто, поверьте — многие студенты одевались весьма экстравагантно. Одни с помощью барахолки на Тишинке, другим привозили что-то из заграницы. Как-то он пришел в невероятной войлочной накидке, напоминающей плащ джедая. Сказал что это древняя национальная одежда на Кавказе. Представьте себе: Москва, Волоколамское шоссе, идет человек с таким капюшоном… Борис освоил горные лыжи в те времена, когда мало кто у нас в стране знал что это такое. Невероятно талантливый художник. Начинал как классический живописец, постимпрессионист, но постепенно перешел к абстракции, тонкой, продуманной, очень красивой. В конце нулевых я побывал у него в гостях, в квартире на Соколе, где он только что закончил ремонт. Она оказалась одной из самых лучших квартир, что я видел в Москве. Борис уже тогда был зрелым известным дизайнером, а сегодня в его портфолио десятки знаковых объектов по всей России и не только — офисы рекламных компаний, станции метро, аэропорты, частные дома и апартаменты, масса заслуженных наград, признание и уважение в профессиональной среде по всему миру.
Давай начнем немного издалека. Когда ты стал работать дизайнером интерьеров, то наверняка заметил, что помимо профессиональных знаний нужно быть еще и психологом, понимать как устроена голова у клиента, что он хочет и одновременно соединить это со своим видением и так далее. Как ты в себе это умение вырабатывал?
Для меня заказчик — партнер и соавтор. Я не люблю слово «клиент». Чтобы создать комфортное, позитивное, заряжающее пространство или интересный объект, нужно придерживаться принципа партнерства. Существует заблуждение, что работа дизайнера или архитектора относится к сфере услуг, но это — искусство, а искусство по своей сути не может быть услугой. «Продвинутый» заказчик понимает, что профессионал в состоянии предложить гораздо больше, чем он сам себе может представить.
Иными словами, когда ты участвуешь в тендере, ты уже имеешь представление о том, как выстраивать отношения если выиграешь тендер, так?
Да, совершенно верно. Уже на этапе знакомства с проектом и заказчиком устанавливается определяющий контакт. Несмотря на то, что мне почти всегда удается реализовать идею, которую я предлагаю, каждый будущий заказчик, частный или корпоративный, для меня — абсолютная индивидуальность, я внимательно стараюсь его выслушать, заглянуть в глубину задачи, понять что же ему на самом деле нужно.
Ясно. Когда я готовился к нашей встрече, я прочитал, что Воскобойников создает очень узнаваемые интерьеры. Насколько важна для тебя узнаваемость? Иными словами, увидим ли мы проект, в котором не будет прочитываться твой стиль?
Узнаваемость — не самоцель.
Процесс проектирования — это продолжение личности, результат неких цельных мировозренческих концепций, принципов, идей и здесь совершенно естественно узнавание. Ты все время делаешь один проект. Это как Антониони или Бунюэль, которые всю жизнь снимали один фильм. Или Пруст, который писал одну книгу. При этом я не замыкаюсь на проектах одного типа, выбираю лишь те, которые мне интересны и каждый раз происходит что-то необычное, создается новое, неповторимое. Например, когда я приступал к проектированию интерьеров аэропортов, как было с «Кольцово» в Екатеринбурге и «Курумоч» в Самаре, то находился практически на абсолютном нуле. Все заново. И, поскольку в основе проектов — оригинальная природная и историко-культурная типология места, результат совершенно различный. Если же вдруг угадываются какие-то творческие приемы, идущие через несколько проектов, то это нормально.
Специально для The New Bohemian Борис Воскобойников решил сфотографироваться со своим четвероногим другом, веймаранером по кличке Алвару, названном в честь любимого архитектора Алвару Сизо Виейры
Основная задача твоей компании, насколько я понимаю, это не просто создание нового объекта недвижимости.
Это проектирование целостной среды, которая в состоянии формировать человеческое поведение. Следует ли это понимать так, что тебя не интересуют такие «мелочи» как мебель, отдельные аксессуары?
Есть принципы Баухауса, провозгласившие единство всех частей искусства, архитектуры и ремесла, призывавшие преодолеть замкнутую обособленность различных дисциплин и в действительности совершившие революцию, создав цельную среду обитания. И мы все приверженцы иллюзии, что дизайн и архитектура могут изменить мир и человека в частности. Мы придаем большое значение графическому дизайну, образу, символу, наделяем индивидуальностью объект, диктуем целостность среды и формируем бренд. Одно из таких решений мы реализовываем в Екатеринбурге — офисно-жилой комплекс «Клевер-парк». Разработали парковый ландшафт у реки, в проект добавили здания ресторана и офиса продаж, вписали много разных вспомогательных элементов, подчиненных общей идее. Совместно с партнерами из SH разработали навигацию и коммуникативный язык.
А что касается мебели, аксессуаров?
Дело в том, что дизайнер интерьера находится где-то посередине между декоратором и архитектором. Если он занимается частными проектами то, как правило, акцент смещается в сторону декора. Если же проекты масштабные, то приоритетной задачей становятся глобальные решения. И совершенно естественно, одним из основных творческих приемов является движение от общего к частному, от большого к малому, от концепции к деталям. Было бы здорово проектировать предметы, но к сожалению, сейчас темп такой, что у студии просто не хватает на это времени. Перед глазами все время пример чудесных шедевров Федора Шехтеля: дом Рябушинского или особняк Дерожинской, — там продумана любая деталь, от дверной ручки, до авторского рисунка штор и индивидуального орнамента деревянных фризов. Такой комплексный проект — мечта любого современного дизайнера.
Кстати, работоспособность Шехтеля, создавшего за первое десятилетие ХХ века такое количество уникальных произведений архитектуры, для меня абсолютная загадка, как, впрочем, и его судьба.
Ты упомянул, что твоя студия VOX Architects «создает бренды». Поясни, что имеется в виду?
Человек стремится стать брендом. Бренд объективирует его и начинает жить самостоятельно. Через свою проекцию на других людей, вещи, среду, отражаясь от них, человек узнает себя. Его дом и интерьер транслируют его. Любая компания заинтересована в том чтобы быть брендом. Это относится в равной степени к интерьерам и архитектуре. Помимо графического знака или логотипа, значение которых всем известно, рабочее пространство так же должно стать символом компании, частью ее бренда.
Если говорить об интерьерах квартир, жилых домов, которые ты создавал, были ли случаи, когда ты приезжаешь в гости, условно, через год и все выглядит иначе? И вообще, насколько для тебя важно сделать квартиру таким образом, чтобы хозяин ее поддерживал в оригинальном состоянии как можно дольше?
Это хороший вопрос, потому что демонстрирует прямую связь между внимательным отношением к заказчику и результатом.
Нужно учитывать количество и особенности всех членов семьи, их привычки и образ жизни. В отличие от обычного человека, которому нет нужды фиксироваться на столах, розетках, кранах, светильниках, профессионал осмысливает каждый клочок пространства, над которым работает. Пропускает через свое сознание и именно тогда оно становится осознанным. В таком пространстве комфортно. То же самое касается и офисных помещений. Как правило, если все получилось, я испытываю огромное удовольствие от нахождения в новом интерьере и, если бы служил там сотрудником, занимался бы на работе только тем, что служит на благо компании.
VOX Architects сотрудничает с ведущими дизайн-фабриками в России, Италии, Германии, Голландии, Бельгии, Великобритании. Как ты выстраиваешь такое сотрудничество?
Мы сотрудничаем с дизайнерами из других стран. Они выполняют какую-то часть проекта, которую могут сделать лучше чем мы и это нормальные партнерские отношения. Что-то делаем в коллаборации. У нас сложились хорошие контакты с испанскими и итальянскими архитектурными студиями, с английским архитектурным бюро.
Также мы делали совместные проекты с отличным декоратором из Бельгии. Как правило, иностранным коллегам нравятся наши проекты и тогда возникает взаимопонимание. Что же касается предметных дизайнеров, в большей степени конечно, итальянских, то мы с интересом оцениваем самые свежие коллекции, которые появляются на рынке; многих из этих дизайнеров я знаю лично. Часто появляется необходимость доработки, адаптации каких-то предметов, например, светильников, уже созданных. Мы связываемся, договариваем с фабрикой, создаем новые модификации и так далее.
Как за время твоей творческой практики развивались мебельные фабрики России? Появились ли производства, удовлетворяющие тебя по качеству и стандартам, которые раньше были исключительно за границей.
К сожалению, нет. Есть талантливые русские дизайнеры. Есть попытки небольших артелей создавать демократичную мебель, которая напоминает шведскую, датскую и эти попытки успешны, но объемы такого производства очень малы.
Создание более сложных, исключительных вещей, увы, до сих пор отсутствует. В этой связи, кстати, нас очень беспокоит огромное количество подделок, наводняющих рынок. Люди просто не думают о себе. Представь, ты сидишь в настоящем кресле купленном, к примеру в Vitra. Это означает буквально, что ты живешь здесь и сейчас. Но если купил фэйк — получаешь мозоль в нижней части спины и ты сам, как бы, второго сорта.
Интересно, почему, на твой взгляд, растут объемы продаж фэйка?
Изменилось сознание людей, которые инвестируют в себя. Если в предыдущее десятилетие старались соответствовать тому, что создается в развитых странах, в последнее десятилетие — стремились даже превзойти их в чем-то, и во многих случаях это удавалось, то сейчас идет тенденция на какую-то неразумную экономию. Очень большой процент людей теперь довольствуется имитацией жизни. И это печально, ведь речь идет не только о материальных ценностях.
Цитата с сайта VOX Architects: «Все элементы бизнес-проекта между собой помогают заказчику и его компании органично развиваться, совершенствоваться, оправдать капиталовложения и увеличить их эффективность».
Как это работает на деле?
Конечно, от архитектуры и интерьера зависит не все, но многое. В целом, если обобщить, мы всегда концентрируемся на том, чтобы создавать позитивную среду, правильно организовать пространство и просчитать эргономику, цветовые акценты, зональное цветовое кодирование, в каких-то случаях максимально сохранить дневной свет, подчеркнуть достоинства, которые есть в здании и это, в конечном итоге, приводит к тому, что людям становится гораздо приятнее работать. А раз так, они могут быть более эффективными и, следовательно, делать свою компанию более успешной. Многие архитекторы достаточно скептически относятся к таким вещам, как васту или фен-шуй, полагая что все это ограничивается развешиванием двух красных фонарей перед входом. Но на самом деле, это очень сложная наука, которая выравнивает баланс любого пространства, как внутреннего так и внешнего, тем более, что предыдущие застройщики не обращали на это никакого внимания. Например, город — это очень проблемная среда, где как правило, девелоперы заботятся только о том здании, которое проектируют и им безразлично, что находится через дорогу.(2).jpg)
По крайней мере, так было в нашем позднем социалистическом обществе и особенно проявилось в недавнее время. Для меня жизнь в доме или квартире — это прежде всего окна и то, что я в них вижу. Если ты спроектировал красивое здание, красивый фасад, но через два метра напротив начинается четырехметровый забор, то смысл этой красоты полностью дезавуируется.
Давай как раз плавно перейдем к новому городскому планированию. Что ты думаешь, в частности, о том, как меняется Москва?
Раньше в Москве были переулки, где жили печатники, лучники, рыбники, пушкари. Я родился на Сретенке, и там все это было разграничено по смыслу и читается даже в названиях. Естественно формировались подходы к торговым точкам, рынкам, храмам, к каким-то местам силы. Город был соразмерен человеку и вся жизнь происходила в маленьком квартале между переулками. Сегодня, в любом городе мы тоже ориентируемся главным образом по тому, что происходит на первых этажах зданий, насколько эти пространства понятны и дружелюбны.
Необходимы парки и скверы в шаговой доступности. Крайне важен комфортный общественный транспорт: если ты мерзнешь 40 минут на остановке, то ты уже не любишь этот город. Что же касается последних изменений в Москве, укладывание гранитной плитки вместо асфальта и возвращение деревьев на Тверскую и Садовое кажется мне удачным решением, и я приветствую это. Мне нравится как в Лондоне выложено все гранитом или, например, в Палермо — базальтом, где он лежит сотни лет. Другое дело, что в Москве есть задачи более важные сейчас нежели плитка.
Есть ли у тебя уже какие-то представления о строительных материалах ближайшего будущего, ожидается ли какой-то прорыв в этой области?
Сейчас идет активная работа над биоматериалами, создающимися с помощью микроорганизмов, размножаясь на каркасе с огромной скоростью они формируют объем. Потом обжигаются, обрабатываются определенным образом и превращаются в окаменелость. Из мицелия можно производить экомебель и строительные блоки.
Они влагостойкие и негорючие. Есть еще пенометалл, аэрогель, различные наноткани с металлическим напылением. Из технологий очень перспективны 3D-принтеры.
Но принтером нельзя все здание напечатать, только блоки. Мне это напоминает ситуацию из старой шутки про кофе в постель, когда встал, заварил и лег в постель с этим кофе, не так ли?
Не так. Фасады уже печатают. Представь конструкцию, напоминающая бетономешалку, которая ездит по стройплощадке и возводит здание. Оно получится абсолютно монолитным, словно из одного куска, с неразрывными связями и т.д. Вообще, я пристально слежу за появлением новых материалов, и при первой возможности, стараюсь их использовать. К сожалению, у нас это довольно сложно, потому что дистрибьюторы избегают нового — и мы из года в год видим одну и ту же картинку: кирпич, шифер, гипсокартон.
Мечтаешь о лучшем проекте, который впереди?
Конечно, иначе существование студии было бы для меня бессмысленным, каждый новый проект мы вместе стараемся сделать лучшим.
Борис, ты всегда, сколько я тебя знаю, увлекался горнолыжным спортом. Что тебя в нем так привлекает?
Для меня это скорей lifestyle, чем спорт, я катаюсь абсолютно свободно по любым трассам и вне трасс, получаю от этого огромное удовольствие. Спуск на хорошей скорости создает ощущение полета, отрыва от земли. Спуски через лес типа North Face на Монблане люблю меньше, предпочитаю высокогорные снежные поля Франции и Италии. В последнее время в Альпах снега не так много, поэтому забираюсь выше 2500 м, где он практически гарантирован. Хочу покататься в Гульмарге на 4000 м.
А Красную Поляну тестировал? Там, говорят, очень качественная «пудра».
Да, это так и там очень хорошо. Но я был еще до всех известных нововведений.
Наверняка, одними лыжами твой досуг не исчерпывается. Что еще ты предпочитаешь?
Сложно сказать. Дело в том, что любимая работа, как часть меня, она не требует отдыха, а только некоторое переключение.
Большинство моих увлечений в какой-то степени с ней связаны. Например, мы с женой очень любим путешествовать по дизайн-отелям и по интересным частным виллам, которые сдаются в аренду. Скажем, пожить в доме, созданном Джоном Поусоном, Цумтором, Алвару Сиза или Клаудио Сильвестрином, — очень интересный опыт. Там понимаешь, близко ли тебе это пространство и возможно что-то, в дальнейшем, применяешь в своих проектах. Что же касается еще каких-то пристрастий… Мой отец — морской офицер, и у меня с детства тяга к морю, к океану. Мне очень нравится созерцать океан, поэтому я могу бесконечно долго просто сидеть на берегу, смотреть на волны и искать тонкую линию соединяющую воду и небо.
Одушевленная архитектура
28 апреля tmn, совместно с салоном Respect Home, организовали встречу с московским архитектором Борисом Воскобойниковым в отеле «Евразия».
Тема второй встречи проекта MORE DESIGN IN TYUMEN – «Архитектура интерьера: опыт одушевления».
Борис начал выступление с тезиса о том, что главное в работе архитектора, как, впрочем, и в любой другой, – любовь. Руководитель и главный архитектор студии VOX ARCHITECTS рассказал об истоках дизайна в стране и представил 20 проектов студии, среди которых реконструкция аэропорта Кольцово (Екатеринбург), дизайн фитнес-клубов WORLD CLASS (Москва), офис «Аэропорты регионов» (Москва) офисы международных компаний в Москве и другие.
Справка
Борис Воскобойников – член Союза художников (МОСХ), автор учебных курсов, лекций и мастер-классов для высших профильных учебных заведений (Московская архитектурная школа МАРШ, Высшая британская школа дизайна, МГХПУ им. Строганова и прочих). Лауреат российских и международных архитектурных конкурсов (OfficeNext, Дом на Бреской, InternationalDesignAwards) в Лос-Анджелесе, лучший проект интерьера офиса. BEST OFFICE AWARDS 2012 и 2014, Евразия 2014 – лучший общественный интерьер, за проект интерьеров аэропорта Екатеринбурга). Реализовал более 100 проектов (жилые и общественные), самые знаковые из которых: интерьеры для рекламных агентств SAATCHI&SAATCHI, LEO BURNETT, BBDO GROUP, интерьеры аэропортов «КОЛЬЦОВО» (Екатеринбург) и «КУРУМОЧ» (Самара).
Активно сотрудничает с российскими, голландскими, немецкими, английскими и итальянскими партнерами, в сфере проектирования и производства оборудования, материалов, мебели и освещения.
В 2003 году Борис Воскобойников совместно с Дмитрием Овчаровым основал студию NEFARESEARCH, в 2014 году студия была реорганизована: Борис перенес свой департамент (архитекторы, ведущие дизайнеры интерьера, инженеры-конструкторы, менеджеры по управлению) в формат студии нового типа – VOX ARCHITECTS
На протяжении 10 лет команда вместе с Борисом занималась проектами архитектурных интерьеров, разрабатывала креативную составляющую и доводила проект до реализации. Продолжая креативные традиции NEFARESEARCH, создавая яркие и динамичные проекты, команда VOX ARCHITECTS дополнена новым подходом к процессу управления и реализации проекта, основанном на новейших прогрессивных технологиях и международном опыте.
Мероприятие посетили более 160 гостей: именитые и начинающие дизайнеры города, заказчики и партнеры.
Все они получили возможность не только послушать вдохновляющую лекцию, но и лично побеседовать с архитектором на фуршете.
В 2017 году журнал tmn поставил перед собой амбициозную цель: организовать в Тюмени серию встреч с пятью ведущими дизайнерами России и хотя бы с одним-двумя известными в мире. Так родился проект MORE DESIGN IN TYUMEN. Его главные цели – дать начинающим дизайнерам импульс от лучших мастеров, а также познакомить тюменцев с трендами в сфере дизайна.
Следите за новостями на сайте,
чтобы первыми узнать о следующих встречах
в рамках проекта MORE DESIGN IN TYUMEN!
Организаторы
Партнеры
Текст: Ольга Долгих
Фото: Дорина Стати
Поделитесь ссылкой, сделайте нас чуть ближе к мечте!
БОРИС ВОСКОБОЙНИКОВ: НЕ ПОТЕРЯТЬ ГОРОД
Архитектору Борису Воскобойникову, работавшему в свое время над интерьерами аэропорта «Кольцово», небезразлична судьба Екатеринбурга.
Об этом – наш разговор.Существует такое понятие, как «архитектурный код» локации. Вы знакомы с Екатеринбургом – что можете сказать об архитектурном коде города?
Да, действительно, с Екатеринбургом я знаком уже лет шесть или семь – с тех пор, как занимался интерьерами «Кольцово». Тогда мы очень внимательно изучали эту часть Урала, в частности, ваш город. Я искренне его полюбил: здесь живут очень энергичные, позитивные люди. Что же касается его архитектурного кода, то с этим, конечно, сложно. Мне очень нравится старый Екатеринбург, сохранившиеся здания… Но складывается впечатление, что отношение к исторической застройке в городе, мягко говоря, небрежное. Это очень плохо, потому что разрушает среду. Екатеринбург ее лишен. Оставить одно здание, отреставрировать его, а вокруг построить голубые стеклянные небоскребы – значит уничтожить эту часть города. Мне гораздо ближе принцип, когда «сити» развивается несколько в стороне от старой части – в этом случае мы имеем и современную архитектуру, и историческую застройку.
А иначе лицо города, его уникальность просто пропадают, стираются. Люди, которые за это переживают, к сожалению, никак не могут повлиять на происходящее. В общем, такая же ситуация и в Москве: город очень изменился за последние 20 лет. И, несмотря на глобальные реставрационные проекты типа восстановления Храма Христа Спасителя или Воскресенских ворот на Красной площади, уничтожаются целые переулки, дворы, и в целом исчезает ощущение города как единого пространства.
Конструктивизм называют архитектурным идентификатором Екатеринбурга. Что об этом скажете?
Да, безусловно. И в этом тоже заключается определенная ценность города, его узнаваемость. Наверное, он спорит за первенство в конструктивизме разве что с Санкт-Петербургом. Здесь действительно много очень хороших зданий того знакового периода. Водонапорная башня, например.
Несчастная наша…
Да, несчастная, к сожалению. Тем не менее, это такой лаконичный знак города. Конечно, хотелось бы, чтобы башню восстановили, сохранили.
Однако даже вокруг нее среда уже меняется. Вообще, отношение к среде в городе очень важно. Пройдет время, и, мне кажется, ситуация с «беспределом» девелоперов все-таки поменяется, даже сейчас наиболее продвинутые из них обращают внимание на среду. Например, мы работаем в Екатеринбурге с жилым комплексом и бизнес-центром Clever Park – его руководство как раз очень внимательно относится к этим моментам и вкладывает средства в благоустройство территории, набережной. И так же внимательно подбирает арендаторов коммерческих помещений на первых этажах, чтобы там было интересно жить.
В КОНСТРУКТИВИЗМЕ ЗАКЛЮЧАЕТСЯ ОПРЕДЕЛЕННАЯ ЦЕННОСТЬ ЕКАТЕРИНБУРГА, ЕГО УЗНАВАЕМОСТЬ. НАВЕРНОЕ, В ЭТОМ ОН СПОРИТ ЗА ПЕРВЕНСТВО РАЗВЕ ЧТО С САНКТ-ПЕТЕРБУРГОМ
Только в плане наполнения? Или к внешнему облику тоже предъявляются определенные требования?
Конечно. Это тоже важно – обращать внимание на вывески коммерческих объектов в городе, на городскую типографику. Такие вещи куда менее затратны, чем строительство зданий, но значительно влияют на облик города.
Это же на уровне ощущений. Например, большое количество надписей на латинице в российском городе выглядит несколько странно. Хотя любой графический дизайнер, как правило, предпочитает латиницу, потому что строение этого шрифта несколько другое, он иначе «открывается» и «закрывается» в надписи. Да, это все понятно, но выглядит, конечно, странно. Выглядит в какой-то степени провинциально. В Москве тоже был такой период, к счастью, он уже отходит в прошлое. Кстати, и в Екатеринбурге появились очень хорошие русские названия ресторанов, кафе, парикмахерских с хорошими логотипами. Потому что, естественно, в городе есть талантливые графические дизайнеры, которые за этим следят. То есть общая графическая культура поднимается.
Вы упомянули два момента, связанных с архитектурным кодом. Отделить «сити» от исторической застройки, обращать внимание на городскую типографику. Что еще можно сделать, чтобы сохранить идентичность города?
Скорее всего, это уже вопрос строительной политики.
Очень сложный процесс, и мне тут трудно дать какие-то конкретные рекомендации. Да, я постоянно работаю со средой, в большей степени – в интерьере. Там гораздо более короткий путь от идеи до реализации. В рамках города это очень сложная задача – многолетняя, даже многовековая. Все зависит не только от желаний и целей одного или нескольких заказчиков, тут переплетаются интересы и девелоперов, и застройщиков, и коммерсантов, и многих-многих других. А это очень непросто – все учесть. Что-то сделать можно только изнутри – извне тут ничего не привнесешь. Но есть положительная динамика. Мне, например, очень нравится, что в Екатеринбурге есть здание, спроектированное Норманом Фостером (штаб-квартира РМК – ред.). Это хороший знак, он может стать ориентиром, неким архитектурным камертоном, и к нему – хочешь или не хочешь – нужно подтягивать и остальные проекты. Хорошо, что есть такие здания, интересные архитектурные решения, и они будут в итоге менять среду. Это позитивный путь. Я получаю подобные вопросы не только от вас, а это значит, что жителей города вопрос беспокоит.
Беспокоит.
Меня он тоже очень беспокоит, несмотря на то, что я вроде бы чужой человек в Екатеринбурге. Как я уже говорил, город мне полюбился. Но каждый раз, когда я приезжаю сюда, я не могу понять: где здесь центр? То есть я знаю, где он находится, а вот идентифицировать, распознать – не могу. В Москве это очень просто. Смотришь и видишь: там, где старые дома, – это центр. А здесь я могу идти по какой-то улице и вдруг наткнуться на целый ряд очень красивых домов XIX века, а через несколько шагов оказываюсь среди типовых пятиэтажек. Совершенно непредсказуемо! И вот это неправильно. Нужно как-то концентрировать районы, восстанавливать старые здания.
В последнее время в Екатеринбурге все реже идет речь о точечной застройке. Если строят, то в основном жилыми комплексами: либо осваивают новые территории, либо занимаются редевелопментом бывших промзон. Наверно, это позитивный знак?
Безусловно. Это на самом деле так: мелкие застройщики, способные приобрести землю под один дом, быстро реализовать проект и затем исчезнуть, уходят с рынка.
В основном в городе работают крупные холдинги, которым интереснее развивать свои микрорайоны. И они уже на старте заботятся о создании окружающей среды.
То есть, в эти процессы еще и экономика вмешивается?
Конечно. Любой город – будь то Екатеринбург или Нью-Йорк – строился определенным образом не потому, что так кому-то захотелось, а потому что есть безусловные экономические причины: стоимость земли, коммуникаций.
Что нам, россиянам, можно перенять у Европы, Америки?
Вообще, архитектуру двигают новые технологии и новые материалы. И нам, конечно, нужно развивать свое производство в России. Это прежде всего. Только тогда мы сможем менять что-то в архитектуре. До тех пор, пока мы будем только покупать эти самые технологии или материалы у других стран, мы всегда будем отставать. Ну и, конечно, нужно менять все строительные нормы и правила. Они тоже должны соответствовать мировым стандартам, потому что у нас они безнадежно устарели. В общей массе российская архитектура отстает лет на 40.
Что же касается всего остального (ментальности, например), я думаю, что в этом смысле как раз перенимать ничего не стоит, лучше развивать свое – на это потратить энергию.
А есть чему поучиться?
Мы все учимся, в частности, и за границей, безусловно. Это происходит потому, что мы, архитекторы и дизайнеры, желаем интегрироваться в мировые архитектуру и дизайн, чтобы преодолеть закрытость, возникшую в свое время в Советском Союзе, выйти на мировой уровень. И, надо сказать, что мы в этом вполне преуспеваем. Когда я показываю наши работы в Америке, Италии, Испании, в Англии, коллеги-архитекторы удивляются, что такое возможно создать в России. Я лично совершенно не чувствую снисходительного отношения к себе как «к младшему товарищу» – наоборот, они восхищаются, удивляются, многие даже хотят работать в России, потому что в Европе, например, для них работы практически нет. Скажем, лондонская студия, с которой мы сотрудничаем, реализует шесть-семь проектов в год. А мы – тридцать.
Есть разница? Причем я привожу в пример свою студию, которая работает с индивидуальными проектами. У тех, кто осуществляет потоковые проекты, эта цифра еще больше.
Что должно случиться, чтобы местное производство вышло на должный уровень? Ресурсы же есть. Что нужно для того, чтобы все-таки не закупать, а производить?
Этот вопрос надо решать на законодательном уровне. Нужны такие законы, при которых бизнесу будет выгодно вкладывать средства в производство. На сегодняшний день гораздо прибыльнее просто покупать готовое и перепродавать.
С вашим опытом, знанием рынка, глобальным пониманием проблем и задач, осталось ли что-то, чего вы боитесь?
Мне кажется, я никогда ничего не боялся. Мне всегда всё было очень интересно. По большому счету, когда не боишься, тогда все и получается. Это с одной стороны. А с другой стороны, каждый новый проект – эксперимент, и я каждый раз его встречаю с ощущением полного незнания: каждый раз – как в первый. Может быть, именно поэтому мне по-прежнему все так интересно.
Текст: Анастасия Худякова-Грушецкая Фото: Алексей Чистополов
Источник: stolnick.ru
«Относиться к материалам как к драгоценностям» — Designcenterwest
Ярким, интересным и запоминающимся моментом встречи стало общение с залом.
— Скажите, как вам удалось избежать присущего нашим архитекторам стилевого многообразия портфолио? Все ваши работы очень современны… Но у нас есть заказчики, которые предлагают большие деньги за классику.
— У нас был опыт, связанный с классическими зданиями, — после секундной паузы ответил Борис Воскобойников, — но это было достаточно давно… . Я делаю только то, что мне нравится (дружные аплодисменты). Поймите меня правильно. Классика, сама по себе, — прекрасна. Но ее имитация в наше время… Я воспринимаю это как проявление некого душевного заболевания. Почему в наши дни эти люди не ездят в каретах, не заставляют своих жен носить кринолины? Это просто бедность воображения. Ведь современная архитектура гораздо удобнее для жизни, чем архитектура классическая, с ее, скажем, анфиладами…
Борис ответил на вопросы личного в его творчестве: выстраивание своего рабочего дня, путь рождения идеи, появление вдохновения и свой рецепт успеха.
«Карандаш берете в руки с бумагой?» — поинтересовался кто-то из присутствующих.
«Конечно, конечно! Сейчас мне еще очень нравится на айпаде рисовать, такой палочкой специальной. Это обязательно! Я наблюдаю, как молодые специалисты пытаются сразу эскизировать в 3D. Но это занимает много времени и происходит очень коряво… Поэтому наиболее короткий путь между мозгом и бумагой — это рисунок. Я другого пока не знаю.»
Не обошлось без вопросов о бизнесе, рентабельности рынка и финансовых составляющих профессии.
«Мы не занимаемся бизнесом. Все это как-то окупается, но если вы хотите заняться бизнесом — это не то. У нас совершенно другие цели преследуются и приветствуются. Дизайн и архитектура — это не средство зарабатывания денег, но этим заниматься — большое счастье. И вы можете быть гораздо более счастливым человеком, чем нефтяной магнат.
На самом деле, я мечтаю создавать такие объекты и такие пространства, — ответил Борис, — в которых почти ничего нет. Мой основной принцип: если что-то можно убрать, то это лучше убрать.
Вот я сижу здесь на стуле, и он нужен здесь. Можно поставить еще три стула, но они здесь не будут нужны… Но я никому не навязываю такой подход.
А что касается каких-то советов, то надо просто очень любить все, что вы делаете. И в это верить. Только тогда будет что-то получаться.»
Архитектор года по версии журнала «Elle Decoration»
Борис Воскобойников, лауреат международной премии RED DOT Award 2018 и Архитектор года по версии журнала «Elle Decoration», вошёл в состав экспертного жюри конкурсной программы Международного фестиваля «Дом на Брестской приглашает…».
Борис – известный московский архитектор и многогранный творец. Он проектирует жилые и общественные здания, интерьеры ресторанов, кафе, бутиков, клубов и офисов. В нём идеально сочетаются творчество и менеджмент: от идеи и рабочей документации до управления проектом и его удачного воплощения – весь этот фронт работ Воскобойников может взять на себя.
Его архитектурное бюро «VOX Architects» разработало более трёхсот реализованных работ и концепций. Самые знаковые из них: интерьеры для рекламных агентств «Saatchi & Saatchi», «Leo Burnett», а также интерьеры аэропортов «Кольцово» в Екатеринбурге и «Курумоч» в Самаре.
Аэропорт «Кольцово»
Борис – автор лекций и мастер-классов на темы архитектуры и дизайна для таких авторитетных учебных заведений, как Московская Архитектурная Школа, Высшая Британская Школа Дизайна и МГХПУ им. Строганова.
В середине марта Борис Воскобойников выступит в качестве одного из экспертов жюри конкурсной программы Международного фестиваля «Дом на Брестской приглашает: архитектура, дизайн, ландшафт – 2019». Как утверждает сам Борис, «его творческое кредо – создавать интерьер для человека, а не наоборот». Придерживаются ли его подхода конкурсанты, которые представят на Фестивале свои проекты в разделе «Средовой дизайн», — узнаем уже 13 марта, в день открытия смотра-конкурса.
К слову, в этом году номинации данного раздела – «Дизайн частных интерьеров» и «Дизайн интерьеров общественных пространств» — одни из самых массовых по количеству заявленных работ.
Увидеть экспозицию участников соревновательной части можно будет в дни проведения Фестиваля с 13 по 22 марта в «Доме на Брестской».
Официальная страница Фестиваля: http://dom6.ru/dnbp2019
Vox Architects References Космический полет в аэропорту Гагарин в Саратове, Россия
Прошло почти 60 лет с тех пор, как Юрий Гагарин стал первым человеком в космосе. Сегодня это историческое путешествие отмечается в другом месте, ориентированном на полеты: в аэропорту имени Гагарина в Саратове — том самом российском городе, в котором в 1961 году приземлился советский космонавт, вернувшись со своей 108-минутной орбиты вокруг Земли. Именно в этом новом аэропорту Vox Architects представила VIP-зал в космическом стиле.
В VIP-зале аэропорта «Гагарин» изготовленная на заказ игровая «капсула», обтянутая акрилом, отсылает к «Востоку-1», на котором советский космонавт Юрий Гагарин совершил первый в истории космический полет.
Фотография Сергея Ананьева.Московская фирма Vox под руководством главного архитектора Бориса Воскобойникова и креативного директора Марии Ахременковой уже построила другие аэропорты и бизнес-залы по стране для клиентов АО «СарАэро-Инвест» и УК «Аэропорты Регионов». Однако в этом проекте «мы ссылались на идею бросить вызов гравитации, ожидая чуда», — объясняет Воскобойников.Хотя слово «роскошь» никогда не упоминалось на брифингах, Воскобойников говорит, что они с Ахременковой «стремились создать атмосферу заботы и внимания — всегда есть розетка и место для багажа».
Стеклянные панели с градиентной печатью выравнивают коридор до выхода на посадку. Фотография Сергея Ананьева. Тот факт, что площадь гостиной составляет 11 200 квадратных футов на двух этажах, обеспечивает необходимое пространство для таких удобств. Уровни соединены круговой плавающей лестницей с лифтом в основе.Наверху помещения уединенные, с конференц-залами и конференц-залами, предназначенными для деловых путешественников.
Первый этаж, где находится стойка регистрации и выход на посадку, более открыт и общителен, здесь есть ресторан, бар и детская игровая площадка. Среди тематических элементов гостиной — круглые лампы, напоминающие солнечные блики, облачно-бело-серый фарфоровый пол и яркие синие пятна. «Цвет напоминает нам ракету, летящую в мезосферу», — отмечает Ахременкова.
этого оттенка — один из самых запоминающихся моментов в гостиной. Он обрамляет отдельно стоящую сферическую «капсулу» по образцу «Востока-1», космического корабля, доставившего Гагарина в небо, в углу у окон. Дети часто забираются на борт. «Он передает эту удивительную историю новому поколению», — добавляет Ахременкова. «Моя семилетняя дочь приняла участие в рекламной съемке и до сих пор с восторгом вспоминает о капсуле» — знак одобрения от очень важного лица.
Удлиненные линейные подвески от Bjarke Ingels Group расположены над секционным диваном от UNStudio/Ben van Berkel в зоне отдыха.
Фото Сергея Ананьева. В барной зоне стулья PearsonLloyd стоят на керамограните. Фотография Сергея Ананьева. В ядре лестничной клетки находится лифт. Фото Сергея Ананьева. Акрилово-композитная накладка формирует нестандартную стойку ресепшн. Фото Сергея Ананьева. Рельеф Гагарина оживляет стену в конференц-зале. Фотография Сергея Ананьева.Коридор туалета заканчивается изготовленной на заказ фреской из печатной керамики. Фото Сергея Ананьева. В туалетах установлены умывальники Джеймса Дайсона. Фотография Сергея Ананьева. Гостиная занимает два этажа и занимает площадь 11 200 квадратных футов. Фотография Сергея Ананьева. Источники проекта: Six Inch: Стол (капсула). Стекло Мода: Печатное стекло (зал). Арфа: Потолочная система. Artemide: светильники (конференц-зал), подвесные светильники (конференц-зал). Кор: Стулья, Стол. Уолтер Нолл: Табуретки (бар), диван (зона отдыха).Vitra: черные столы (зона отдыха), маленькое зеркало (туалет). Арпер: Стулья (Конференц-зал). Дайсон: арматура для раковины (туалет).
Повсюду: Hi-Mac: твердое покрытие. Улыбка: Мебель на заказ. Ламинам: Напольная плитка. Artemide: Линейные подвесные светильники. Линия проекта: Генеральный подрядчик.
Читать дальше: Vox Architects воплощает неоновую магию в спортивном клубе X-Fit в России
Koltsovo Airport / Vox Architects
Koltsovo Airport / Vox Architects
© Alexey Knyazev © Alexey Knyazev+ 21
Sharehare-
Pinterest
-
WhatsApp
-
Почта
Или
https://www.archdaily.com/537838/кольцово-аэропорт-nefaresearch Текстовое описание предоставлено архитекторами. Когда Борису Воскобойникову и архитектурной мастерской Nefaresearch поручили спроектировать VIP-зал аэропорта Екатеринбург, руководство было настолько впечатлено эскизами архитекторов, что предложение выполнить реконструкцию зала вылета поступило незамедлительно.
Для большинства из нас зал вылета в аэропорту является символом начала отпуска, отпуска, путешествия и т.д.Есть и другая категория пассажиров: для бизнесменов и сотрудников крупных компаний авиаперелеты стали частью повседневной жизни. Такого рода деловые люди летают в командировки два, три, а то и четыре раза в месяц, и легкой долей это не назовешь. В этом случае пара часов, которые они проводят в аэропорту между регистрацией и вылетом, являются реальной частью их рабочего дня, а зал вылета превращается в своеобразный офис
© Алексей Князев При проектировании интерьера аэропорта , архитекторам было важно продумать разные сценарии времяпрепровождения – вход ли это для отдыха, это часть повседневной работы или же это относится к другим бесчисленным вариантам, которые жизнь подбрасывает нам в изобилии.Но как бы там ни было, в ожидании рейса человек может отдыхать, работать или просто развлекаться, а развлечениями в аэропортовой среде могут быть шоппинг или обед.
Таким образом, в дополнение к техническому заданию, полученному от заказчика, именно эти мысли стали отправной точкой при зонировании зала вылета. В этом пространстве архитекторы реализовали две овальные конструкции, образованные сложными пространственными стенами.
Центральный овал — самый большой по площади: здесь расположены бары и фуд-корт.Можно не только поесть, но и поработать за ноутбуком или просто отдохнуть на удобном диване с чашечкой кофе. Прозрачная ширма-стена этой зоны выполнена из декоративного плетения белых труб.
VIP — План первого этажаСтены другой овальной зоны имеют кристаллическую структуру с подчеркнутыми цветом входами и набраны из перфорированного алюминия, цветного и белого стекла. Вот и торговые площади — с одной стороны собраны магазины известных брендов, с другой — Duty Paid.
© Алексей Князев Еще одним объектом, структурирующим вытянутое пространство зала, является VIP-зона.На первом уровне находится бар и лаунж-зона; на втором, антресольном – переговорные и удобные, оборудованные душем, комнаты отдыха.
В идее этого направления присутствует литературная составляющая, которая, в общем-то, не характерна для архитектуры, но в данном случае становится удачной аллюзией, подсказывающей способ организации пространства. Дело в том, что объем замысловатых форм, размещенный в центре, символизирует Уральские горы, а вставка в него витража – уральские самоцветы.Структура напоминает лабиринт или ряд соединенных туннелей. Тоннели внутри наполнены теплым светом и отделаны деревом – здесь разнообразно устроены уютные релакс-зоны.
Снаружи лабиринт окрашен в серо-зеленый цвет, фактура его шероховатая – для отделки поверхности применялась травленая медь и художественная штукатурка.
© Алексей Князев Контраст холодного и теплого света и цвета буквально увлекает посетителя в «глубину».Лабиринт позволяет ему исследовать разнообразие впечатлений на относительно небольшом пространстве. В общем, эти «Уральские горы» — достопримечательность, вполне функциональная и в то же время содержательная.
Группы шезлонгов с высокими спинками различной конструкции, с навесным индивидуальным светом и возможностью трансформации размещаются также вне тоннелей. Здесь мы также видим множество интересных дизайнерских решений, которые добавляют шарма и статусности зоне для пассажиров бизнес-класса.
© Алексей КнязевЗдесь также можно увидеть множество интересных дизайнерских решений, придающих шарм и статусность зоне для пассажиров бизнес-класса. Например, гипсокартонная стена со встроенным освещением, где свет присутствует в два слоя, а направление луча задается геометрией поверхности. Или светлая линия — дублирующая форма парапета, ведущая посетителя на антресоли. Остальная часть зала вылета оформлена с использованием цвета. Для этого архитекторы выбрали теплые тона от желтого до глубокого терракотового, а в контраст, для оживления впечатления, добавили ярко-красный и синий.
Разноцветные полосы разной ширины пересекают зал, окрашивая стены, несущие колонны, стоящие здесь с довольно широким шагом, и потолок, который виден сквозь переплетения технических каналов, труб и реечного настила, графически выложенные с заливкой ставка.
Пол во всем помещении, наоборот, одинарный, из полированного бетона. Вдоль панорамных окон в зоне ожидания тянутся ряды кресел; вид на летное поле оживляют полоски цветного стекла, а в солнечные дни яркий свет от них заполняет весь аэропорт.Радует глаз и сердце – куда бы и по какому бы поводу ни летел пассажир, он должен с легким сердцем садиться на борт самолета!
Борис Воскобойников, Архитектор:
Мы поставили перед собой задачу встряхнуть монотонное внутреннее пространство, уйти от рутины и сонного равнодушия, которое так часто царит в наших заведениях, зарядить его и дать уверенное позитивное восприятие действительности. По словам Алвара Аалто: «Задача архитектора — возродить правильный порядок ценностей… Попытка очеловечить механизмы века — по-прежнему его первейшая обязанность. Но важно не забывать о форме. Форма – это тайна, не поддающаяся описанию, но приносящая людям удовольствие.
MosBuild — Проект Perfect Home Multi
Многофункциональное пространство в рамках образовательно-развлекательной концепции
Уникальный случай сотрудничества выставки, топ-дизайнеров, лучших производителей и ELLE Decoration.
В основе исследовательского проекта Perfect Home Multi лежит идея идеального дома, архетипа убежища, прототипа человеческого жилья.Вам предстоит вернуться к истокам, к грубым каменным стенам, сбросить наслоения веков, забыть стили эпох, отбросить все изменчивое и наносное, чтобы наконец встретиться с Неомегалитом, материальным и повседневным элементом человеческого бытия. .
Обнуленное сооружение имеет четкую, почти естественную форму: только стены и крыша над головой. И тогда человек должен формировать свою среду обитания, персонализировать пространство, делать его уникальным и особенным.
Идеальный дом будущего снабжен всеми достижениями человеческой цивилизации — суперсовременной техникой, гаджетами, новейшими материалами.Так достигается универсальность концепции.
Круг и квадрат реализованы в плане этажа, чтобы представить космическую и духовную гармонию. Общественное пространство расположено в центре планировки и отсылает к ритуальному, круговому и социальному характеру человеческого существования.
БОРИС ВОСКОБОЙНИКОВ
ЛИДЕР И ГЛАВНЫЙ АРХИТЕКТОР, VOX ARCHITECTS
«Новые идеи движут всеми сферами. Сегодня посетитель приходит на выставку не только за новыми технологиями, представленными экспонентами, но и чтобы увидеть эти технологии в действии.Именно поэтому вместе с выставкой MosBuild мы второй раз представляем проект Perfect Home. Его цель – представить современные строительные и отделочные материалы в творческой интерпретации известных архитекторов и дизайнеров интерьеров. Увидимся!»
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР, ELLE DECORATION
ДИЗАЙНЕРЫ
Для участия в проекте в качестве партнера:Ирина Варламова
Менеджер по спонсорству и специальным проектам
Моб: +7 (985) 534 78 58
Электронная почта: [электронная почта защищена]
PUBLICIS GROUPE / VOX Architects – блоги о дизайне интерьера
Диего Эрнандес
Архитекторы: VOX Architects
Местонахождение: Ленинградский проспект, Москва, Россия
Ответственный архитектор: Борис Воскобойников, Мария Ахременкова
Площадь: 6500.
0 кв.м.
Год: 2014
Фотографии: Алексей Князев
Графический дизайн: YULIA DOROKHINA
3 Архитектурный надзор
3 Ольга Ивлева, Сергей Креппин
Manage: Atitoka
Менеджер проекта: Cushman & Wakefield
3 Клиентский руководитель проекта: Екатерина Афанасьева, Татьяна Шумулихина
От архитектора.
PUBLICIS GROUPE – французский транснациональный рекламно-коммуникационный холдинг.Третий по величине в мире и самый большой в Европе. Работает в России с 1990 года и представлена медиа-группами: Starcom MediaVest Group Russia (агентства Starcom и MediaVest), ZenithOptimedia Group Russia (агентства Zenith и Optimedia), медиа-брендовая и консалтинговая платформа VivaKi; креативные агентства Leo Burnett, Publicis, Saatchi&Saatchi и внутреннее подразделение Re:Sources Russia.
В 2013 году руководство холдинга PUBLICIS GROUPE инициировало объединение всех своих компаний под одной крышей – в бизнес-центре «Большевик», здании бывшей кондитерской фабрики.
В рамках этого проекта студия VOX Architects разработала интерьеры для нескольких компаний, входящих в холдинг.
Основная функциональная зона PUBLICIS GROUPE – объединяющий этаж. Это место, где сотрудники разных подразделений холдинга встречаются, проводят конференции, участвуют в переговорах; эта площадь может быть использована любой компанией в индивидуальном порядке, так как именно здесь находится самый большой конференц-зал-трансформер.
Команда Бориса Воскобойникова – VOX Architects – имеет опыт создания интерьеров для подобных компаний.В портфеле архитекторов проекты интерьеров офисов для: BBDO GROUP, крупного объединенного холдинга АФИША-RAMBLER-SUP-media, рекламных агентств SAATCHI & SAATCHI, LEO BURNETT, RO RE, E:MG, IMAGENCY и др.
В данном конкретном случае, разрабатывая проект для PUBLICIS GROUPE, архитекторы столкнулись с интересной задачей. Не было выразительного языка брендбука, как в проекте LEO BURNETT – работать с ним, в общем-то, несложно, и главная цель не «замусорить» пространство; Не было ярких намерений арт-директоров SAATCHI & SAATCHI, каждый раз предоставляющих архитекторам свободу творить что-то новое, неординарное.
Интерьер PUBLICIS GROUPE должен был быть создан максимально нейтральным: холдинг объединяет агентства, разные по настроению, фирменному стилю и идеологии. В то же время задача была продиктована условием дать пространству возможность персонализироваться. В зависимости от текущей ситуации, проводимых конференций или переговоров, возможность внесения знаков фирменного стиля.
Команда VOX Architects нашла лаконичное решение и создала концепцию ART LIGHT COLOR.
ЦВЕТ. Основные цвета бренда были определены из брендбука каждой компании холдинга. Фирменные цвета сублимировались в линии, которые, словно нити, опутывают пространство, меняя материал поверхностей, идеологически объединяя все бренды PUBLICIS GROUPE в одном пространстве.
СВЕТЛЫЙ ЦВЕТ. В проекте использованы специальные светящиеся поверхности, которые образуют структуру, объединяющую пространство. Освещение поверхностей управляется специальной системой, которая регулирует яркость света и настраивает любой цвет.
Пространство, имеющее белую нейтральную световую поверхность в обычном режиме, способно кардинально измениться за счет изменения светового потока. Более того, есть возможность разнообразить цвет света в разных областях. Этот метод позволяет персонализировать пространство и сделать его уникальным!
АРТ. Авторы вдохновлялись творениями художника по свету Джеймса Таррелла, известного своими экспериментами с цветным светом, погружающим зрителей в реалии чистого эмпирического опыта. На этот раз зрителями, а тем более участниками, являются сотрудники и гости холдинга.
Гармоничный изобразительный ритм основных художественных приемов контрастно пополняется стойкой ресепшн на входе и баром в Кафе. Эти обыкновенные параллелепипеды из кориана сведены один в один вместе, подчеркнуто смещены. Сиденья и множество плоскостей топов выполнены функционально. Объекты созданы как скульптуры, ставшие самостоятельным островком офисного ландшафта.
Источник: http://feedproxy.
google.com/~r/ArchDaily/~3/yUATX5S4PEU/
18 апреля в Москве открылась выставка известного французского художника
18 апреля в пространстве дизайна и искусства Fifth Avenue состоялась презентация французского художника Pierre Bonfia и его новых творений. На мероприятии собралось много людей – дизайнеры и архитекторы, декораторы и представители прессы, коллекционеры и партнеры компании. Все они с большим интересом выслушали лекцию маэстро о его творчестве и искусстве, а также об уникальном восприятии цветов и фактур, связанных с дизайном интерьера.
ImageImageImageImageImageImageImage Пьер Бонфилл рассказал гостям о своем индивидуальном подходе к цвету и показал самые знаковые проекты. Сразу после лекции последовали вопросы аудитории о работе Пьера с мировыми звездами архитектуры и дизайна — Кристианом Лиэгре, Брюно Муанаром, Дэвидом Коллинзом, Андре Путтманом, Ивом Таралоном и другими, о философии художника, о самом сокровенном источники вдохновения и, конечно же, о планах на будущее.
Майк Шилов (дизайнер) и Пьер Бонфий (художник)
ImageБорис Воскобойников (архитектор) и Екатерина Сивер (Пятая авеню)
ImageЕкатерина Егорова (Пятая авеню) и Екатерина Сивер (Пятая авеню)
ИзображениеМихаил Шилов (дизайнер)
ImageСебастьен Кошар (дипломат), Марина Брагинская (дизайнер) и Пьер Бонфий (художник)
Сотрудничество между домом Christian Liaigre и Pierre Bonfieu началось более 25 лет назад, когда Christian Liaigre открыл для себя молодого художника и его работы.Совместно реализовав крупномасштабные настенные композиции для ряда частных интерьеров, Кристиан Лиэгр пригласил Пьера Бонфи поработать над своей коллекцией мебели. Пьер Бонфилл разработал некоторые материалы для коллекции Liaigre – отделку из тюля и уникальные патинированные многослойные лаки.
ИзображениеMatch Architects и Пьер Бонфилл (художник)
ФотоАнастасия Мерзлякова (архитектор)
ФотоБорис Воскобойников (архитектор)
ImageГуля Галеева справа (дизайнер)
ImageЕкатерина Егорова (Пятая авеню) и Екатерина Сивер (Пятая авеню)
ImageНаталья Маслова (дизайнер) слева
ImageНаталья Кюнер (дизайнер) и Илона Меньшакова (декоратор)
Вечер завершился коктейлем в компании известного артиста, и все, кто смог прийти, обязательно вернутся в космос.
Пятая авеню … Салон находится в Центре дизайна ArtPlay по адресу: улица Нижняя Сыромятническая, дом 10, строение 2, 1 этаж.
Круглый стол в гостинице Метрополь
Круглый стол в гостинице Метрополь
В ходе круглого стола поднимались самые разные темы: от утилитарных аспектов (можно ли использовать старинную мебель в быту, как за ней ухаживать, где и как ее купить) до культурно-философских и просветительских.
ImageImageImageImageImageImageImageImage21 марта в гостинице «Метрополь» состоялся круглый стол «Интерьерные секреты: антиквариат, традиции и инновации». Место проведения круглого стола было выбрано не случайно.
Как отметила Татьяна Рогова, «Метрополь» — идеальное место для обсуждения антиквариата в современном интерьере. Гостиница, несмотря на все перипетии времени, сохранила свои аутентичные интерьеры и многие элементы декора с момента своего открытия в 1905 году. Участники мероприятия – дизайнеры, декораторы, ведущие антиквары России – смогли убедиться в этом воочию.
глаза.В ходе небольшой экскурсии гости посетили самые впечатляющие уголки гостиницы: Боярский зал, оформленный в стиле царских покоев и украшенный росписями советского художника-графика Сергея Чехонина, мастера новаторского направления в искусстве 1920-х гг. ; один из исторических полулюксов отеля с необычной планировкой, антикварной лепниной, антикварной мебелью и картинами 19 века; Золотая гостиная с мебелью из карельской березы в стиле ампир; Зал «Метрополь» – жемчужина отеля, выполненный в стиле неоклассицизма, главным украшением которого является огромный витражный купол «Сотворение мира».
Практикующие архитекторы и дизайнеры поделились своим опытом создания интерьера с использованием предметов искусства и антиквариата (как и в какой степени интегрировать его в современное пространство, особенности работы с антикварной мебелью и многое другое). Модератором круглого стола выступил Виктор Музыка, антиквар, эксперт-консультант по формированию частных коллекций, преподаватель Международной школы дизайна и Высшей школы реставрации РГГУ.