Из 50-х в 60-е…от сталинского ампира к постмодернизму. Особенности сталинского ампира, история возникновения постмодернизма,интерьер в стиле постмодернизм. , Дизайн интерьера дома и квартиры
Мы уже отмечали тот факт, что мебель данного стиля не отличалась легкостью и была достаточно громоздкой. Продолжим эту тему…
Пожалуй, единственным украшением мебели того времени была резьба по дереву, но она имела «социальный» характер и была выполнена в виде пятиконечных звезд, серпов, молотов и колосьев. «Изюминкой» интерьера в стиле «сталинский ампир» были кожаные диваны. Надо отдать должное их производителям, так как до сих пор такие диваны присутствуют и в городских квартирах, и в загородных домах. Кстати, в некоторых корпусах МГУ, построенных в стиле сталинского ампира, те самые кожаные диваны и сегодня стоят в вестибюлях зданий.
Интерьер той эпохи не мог обойтись без массивного стола, трюмо и письменного стола с зеленым сукном. На таком столе непременно должна была стоять настольная лампа. Из тканей отдавалось предпочтение бархату, то так как это материал был достаточно дорогим, то приобрести его мог далеко не каждый. Поэтому в интерьере того времени могли присутствовать шторы и скатерти, как из бархата, так и из хлопка.
Декоративным элементам убранства помещений придавали большое значение. Повсюду были расставлены статуэтки, выполненные из мрамора, хрусталя и фарфора. Вообще, фарфор был «в почете», и ваза (вазы), изготовленная из этого материала, присутствовала почти в каждом интерьере того времени. Но в отличие от фарфоровых ваз, которые были присущи другим стилям, вазы сталинского ампира были украшены либо советской символикой, либо портретом «отца народов». «Напоминал» о себе Иосиф Виссарионович и в бюстах, выполненных из мрамора или из бронзы. Такие бюсты (небольших размеров) также были частью интерьера сталинского ампира.
Просуществовавший 20 лет сталинский ампир начал приходить в упадок к 60-м годам ХХ века. На смену этому стилю пришел новый, получивший название «неоконструктивизм», который в СССР отражал стиль 20-х годов ХХ века. В других же странах данный стиль был представлен такими направлениями, как «постмодернизм» и «поп-арт». В СССР термин « постмодернизм» тоже вошел в лексикон и также обозначал новое направление в архитектуре, искусстве и дизайне 60-х годов, но он, мягко говоря, отличался от значения этого слова в других странах. Если в стране Советов постмодернизм был «привязан» к «хрущевскому барокко», то за рубежом он представлял собой нечто иное. Вот что о «мировом» постмодернизме говорится в «Википедии»: «Постмодернизм… — термин, обозначающий структурно сходные явления в мировой общественной жизни и культуре второй половины ХХ века… он употребляется как для характеристики постнеклассического типа философствования, так и для комплекса стилей в художественном искусстве…»
Любопытна и история возникновения данного стиля. Об этом источник сообщает, что » в начале ХХ века классический тип мышления эпохи модерна меняется на неклассический, а в конце века — на постнеклассический. Для фиксирования ментальной специфики новой эпохи, которая кардинально отличалась от предшествующей, требуется новый термин. Современное состояние науки, культуры и общества в целом в 70-е годы прошлого века было охарактеризовано Ж.-Ф. Лиотаром (французским философом-постмодернистом и теоретиком литературы — прим. А. К.) как «состояние постмодерна». Зарождение этого стиля проходило в 60 — 70-е гг. ХХ века…»
Говоря о том или ином новом стиле, мы видим, что его появление одновременно является отходом от сложившихся устоев и даже нравов. Что же касается постмодернизма, то источник говорит: «Постмодернизм означал отход от экстремизма и нигилизма неоавангарда, частичный возврат к традициям, акцент на коммуникативной роли архитектуры…» Интересно и то, что термин «постмодернизм» имеет несколько определений, одни из которых не противоречат друг другу, а другие вступают друг с другом в явное противоречие. «В настоящее время, — сообщает источник, — существует ряд взаимодополняющих концепций постмодернизма как феномена культуры, которые подчас носят взаимоисключающий характер…» Мы не станем цитировать источник в той его части, где говорится, кому принадлежат определения постмодернизма. Многие эти имена ни о чем не говорят широкому кругу читателей, но сами определения позволим себе процитировать. Итак… согласно источнику, постмодернизм — это:»
- …итог политики и идеологии неоконсерватизма, для которого характерен эстетический эклектизм… и другие отличительные черты постиндустриального общества.
- …механизм смены одной культурной эпохи другой, который всякий раз приходит на смену авангардизму (модернизму) («Постмодернизм — это ответ модернизму: раз уж прошлое невозможно уничтожить, ибо его уничтожение ведет к немоте, его нужно переосмыслить, иронично, без наивности»).
- …общий культурный знаменатель второй половины XX века, уникальный период, в основе которого лежит специфическая парадигмальная установка на восприятие мира в качестве хаоса…
- …самостоятельное направление в искусстве (художественный стиль), означающий радикальный разрыв с парадигмой модернизма…
- Постмодернизма как целостного художественного явления не существует. Можно говорить о нём как о переоценке постулатов модернизма, но сама постмодернистская реакция рассматривается ими как миф.
- Постмодернизм — эпоха, пришедшая на смену европейскому Новому времени, одной из характерных черт которого была вера в прогресс и всемогущество разума…»
Мы не станем обращаться к философским понятиям и продолжим наш разговор, уделяя внимание непосредственно интерьеру в стиле «постмодернизм». Для данных интерьеров стали характерными необычные комбинации предметов, а также неординарное сочетание цветов, форм и фактур элементов убранства. Правда, данный стиль 60-х значительно отличается от того, который воссоздают в наши дни. Но общий характер все же сохраняется.
Мы говорили о стилях, где во главу угла ставилась функциональность предметов. Постмодернизм этим «похвастаться» не может, так как главным в интерьере считалась (и продолжает считаться до сих пор) оригинальность. Если, к примеру, стул выглядит не так, как все стулья, и придает интерьеру необычность и неординарность, то этот факт отвечает «требованиям «постмодернизма, а удобство (НЕудобство) отходит на второй план.
В следующий раз мы продолжим разговор об интерьере в стиле «постмодернизм».
Алексей Каверау
В статье использованы фотографии сайтов: emarket.kiev, gornitsa, metrzametrom, livingspace(3 фото)
Рассказы маршалов о Сталине — Российская газета
Публикуемые отрывки из мемуаров Семёна Ильича Рощина, прошедшего Великую Отечественную войну и впоследствии принявшего активное участие в написании её истории, представляют определённый интерес. Несмотря на то, что литература по истории войны многочисленна и разнообразна, трудно вместить и описать всё то, что происходило на фронтах за 1418 дней войны.
Семён Ильич Рощин (15 февраля 1902 — 28 августа 1991) — обычный человек, проживший большую жизнь вместе со своей страной. Ему было 15 лет, когда большевиками была провозглашена новая власть и на смену распавшейся империи пришло новое государство, ставшее для него родным. Ему было около 90 лет, когда страна, в которой он прожил всю жизнь, перестала существовать, распавшись, как когда-то распалась Российская империя. Он защищал свою страну, пропагандировал её идеалы не только на фронтах, но и в учебных классах. Он писал её историю и обучал её молодежь. Его жизненный путь был похожим на другие, прожитые советскими людьми. Бедное крестьянское детство, учёба на рабфаке и в институте, служба в армии, участие в войне, преподавательская работа. Не обошли стороной его семью и «перегибы» в истории страны. В период коллективизации он был исключён из партии, в годы репрессий его старший брат Василий, председатель колхоза в родном селе, был арестован как враг народа. До последнего дня жизни он вёл дневник, куда записывал всё интересное, что происходило с ним и с его страной. Этот дневник помог ему при написании трёхтомных мемуаров, хранящихся сейчас в семейном архиве. В них описана трудная, но славная жизнь, посвящённая своей Родине, своим идеалам.
Когда началась война, в июне 1941 года, старший политрук Семён Рощин был вызван в Главное политическое управление Красной армии (Главпур) и получил задание — в составе одной из комиссий ЦК ВКП(б) выехать в Алабино, где начиналось формирование первых восьми гвардейских миномётных полков, на вооружение которых предназначались установки БМ-13, знаменитые «Катюши». Члены комиссий вызывали для беседы каждого призывника и офицера, вплоть до командира полка, и подолгу беседовали о социальном происхождении, семейном положении, образовании, партийности, потому что «надо было отобрать наиболее крепких, политически выдержанных солдат и офицеров, которые могли бы быстро освоить эту новую технику, проявить стойкость, выдержку, находчивость в бою и умели держать язык за зубами». В связи с приближением немецких войск к Москве комиссии по формированию гвардейских миномётных полков были эвакуированы в Ачинск, недалеко от Казани, а академия — в Башкирию, в Белебей.
В декабре 1941 года Рощин, вызванный в Москву, получил назначение в 7-е управление Главпура, которое руководило работой среди войск противника, в частности, издавало газету «Свободная Германия», листовки на немецком языке, комплектовало 7-е отделы на фронтах и направляло их работу. Непосредственное участие в работе 7-го управления принимали Д. З. Мануильский — член ЦК ВКП(б) и секретарь Исполкома Коминтерна, немецкие коммунисты-антифашисты В. Пик, В. Ульбрихт, Э. Вайнерт. Возглавлял управление полковник М. И. Бурцев.
Рощин, хорошо знавший немецкий язык, был назначен начальником 7-го отдела политуправления Волховского фронта. Затем он руководил аналогичным отделом политуправления 2-го Белорусского фронта. Осенью 1944 года он был назначен инспектором Главпура. Ему приходилось часто выезжать на фронты, в том числе на 1-й и 4-й Украинские, 1-й Прибалтийский, для инспектирования 7-х отделов.
Основной смысл всей пропагандистской работы сводился к тому, чтобы подорвать политико-моральное состояние противника и убедить немецких солдат и офицеров, что победить советский народ невозможно и что лучший исход для них — сдаваться в плен. Основными средствами убеждения были прежде всего листовки и устная пропаганда, которая велась через мощные окопные говорящие установки и даже с самолётов через рупоры. В текстах листовок использовалась любая информация, в том числе и рисунки. Были в листовках и советы, как сдаваться в плен — «отставать от бегущих групп, прятаться в лесах, во ржи, в траве, в огородах». Важно было, чтобы листовки были изданы своевременно и оперативно, особенно в момент окружения и отступления противника.
Рощин писал в мемуарах о работе 7-х отделов: «Из опроса пленных, из переписки немецких солдат и офицеров с родными, из захваченных немецких документов удавалось узнавать многие подробности и детали, очень важные для пропаганды среди войск противника. Становились известны фамилии многих командиров частей и соединений, норма их поведения, их взаимоотношения с солдатами… Однажды наши разведчики захватили полевую почту противника — несколько мешков писем из Германии от родственников солдат и обратно — от солдат на родину. Все работники отдела засели за разбор этих писем. Многие из них были переведены на русский язык и потом обобщены».
Работа 7-х отделов приносила свои плоды. За 1943 год на Волховском фронте, по данным Рощина, добровольно сдались в плен 74 человека, а из 565 человек, взятых в плен, многие читали листовки и слушали передачи, подготовленные 7-м отделом. В июле 1944 года большой успех был достигнут на 2-м Белорусском фронте. По данным Рощина, во время проведения операции «Багратион» и «разгрома окружённой группировки» было взято в плен 38 000 человек, из них около 15 000 сдались добровольно. Тогда же помимо листовок и устной пропаганды 7-ми отделами и отделениями (в армиях) активно применялся отпуск военнопленных к своим окружённым частям. Приведённые Рощиным «далеко не полные» цифры свидетельствуют об эффективности этой работы: из отпущенных 558 человек вернулись 344, которые привели 6085 немецких солдат и офицеров.
Известие о победе в мае 1945 года застало подполковника Рощина в Дрездене, но уже 9 мая он был в Берлине, откуда в конце мая с большими трофеями (документы, ордена, медали, фашистские штандарты) приехал в Москву.
После войны Рощин вернулся на преподавательскую работу в Военно-политическую академию. В 1950 году защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата исторических наук. К этому времени он получил звание полковника и орден Красной Звезды за 20-летнюю службу в армии. 1 октября 1956 года по приказу № 100 Семён Ильич был демобилизован.
В сентябре 1957 года ЦК КПСС принял постановление о создании в Институте марксизма-ленинизма (ИМЛ) специального отдела истории Великой Отечественной войны Советского Союза, чтобы к 20-летию Победы написать историю войны1. Основную работу по написанию истории должны были провести рабочие группы-редакции. Одну из таких редакций возглавил Рощин: он был назначен руководителем 5-го тома истории войны2. Вместе с ним работало восемь человек, в том числе три переводчика с немецкого, английского и французского языков.
12 лет проработал Рощин в ИМЛ. Эти годы были наполнены не только организационной работой. В мемуарах он писал: «Материалов было много, документов тоже!.. Много ещё жило самих участников войны, которые приходили, приносили материалы, просили напечатать… Поступало много рукописей, много книг, фотографий. Всё это надо было просматривать и распределять по соответствующим адресам. Несмотря на это, всё же находилось время для того, чтобы самому писать». Рощин писал главу «Освобождение Белоруссии» для 4-го тома истории войны. Наряду с этим он занимался сбором и обработкой материала для своего тома, принимал активное участие в обсуждении рукописей всех шести томов серии, а также двух изданий однотомника истории войны. Не забывал он и лекторскую работу, продолжая выступать с лекциями в различных городах. В последние годы много писал, стараясь оставить для своих детей, внуков, родных то, что считал важным.
Предисловие и публикация Майи Рощиной (Хрычёвой) при участии доктора исторических наук Нонны Тарховой
***
Из рассказов маршала Ивана Степановича Конева в 1963 году.
…Однажды после того, как был разослан конспект пятого тома истории Великой Отечественной войны всем членам главной редакции и всем заинтересованным инстанциям, Семёну позвонил Болтин Евгений Арсеньевич:
— Семён Ильич, съездите, пожалуйста, к маршалу Коневу. У него есть какие-то замечания по главе «Берлинская операция». Выслушайте их и учтите при окончательном редактировании главы:
— Хорошо, — ответил Семён и отправился к маршалу во второй половине дня 10 января 1963 года. Внизу в доме, где жил Конев, Семёна встретил его адъютант, майор, и проводил в квартиру. Семёна встретил Конев.
— Полковник в отставке Рощин, — отрапортовал Семён по-военному.
— А что же без формы? — поинтересовался маршал.
— Так удобнее, товарищ маршал, меньше бросаешься в глаза.
Конев прошёл в свой рабочий кабинет.
Огромная комната, по стенам шкафы с книгами, в простенках между книгами портреты Сталина, Суворова, Кутузова. Около входа большой стол, покрытый зелёным сукном, около него маленький столик с тремя телефонными аппаратами.
Усадив Семёна в мягкое кожаное кресло, маршал начал [разговор].
— Итак, вы редактор пятого тома?
— Так точно.
— Вы редактировали главу «Берлинская операция».
— Конечно.
— А я со многим в этой главе не согласен.
— Слушаю Вас, товарищ маршал.
— Первого апреля 1945 года я и Жуков были приглашены к Сталину на совещание. Он поздоровался с нами и, протянув какуюто бумагу, сказал:
— Читайте!
— Это была телеграмма Суслопарова3 об обстановке на западном направлении театра военных действий в апреле 1945 года. В ней говорилось, что союзники собираются брать Берлин. Когда мы прочитали эту телеграмму,
Сталин спросил нас:
— Так кто же будет брать Берлин?
— Я, — вырвалось у меня.
— А есть ли у тебя для этого силы и средства?
— Есть, товарищ Сталин, есть. Мы у себя на фронте все подсчитали, предусмотрели.
— А как Вы думаете это сделать?
— Я доложил план взятия Берлина, разработанный в штабе 1-го Украинского фронта.
— Ишь ты какой хитрый, — пошутил Сталин и, обратившись к Жукову, сказал:
— А как ваш план?
Жуков доложил:
— Мои войска стоят в шестидесяти километрах от Берлина. В моих руках Кюстринский плацдарм. Я имею достаточно сил и средств, поэтому, естественно, я буду брать Берлин.
Сталин выслушал нас внимательно и приказал к завтрашнему дню представить планы Берлинской операции. На следующий день мы с Жуковым представили планы, которые были утверждены без всяких изменений. Вот как было в действительности, а вы пишете, что планы были проиграны на карте. Ничего этого не было.
Семён согласился и сказал, что это замечание будет учтено редакцией.
— Далее, — сказал Конев, — вы пишете, что товарищ Сталин уже во время совещания в Москве, на котором разрабатывался план Берлинской операции, говорил о двух вариантах боевых действий 1-го Украинского фронта.
Это неверно. Второй вариант — т. е. поворот танковых армий на Берлин — возник у меня после того, как 1-й Белорусский фронт задержался у Зееловских высот и появилась угроза, что Берлин может быть не взят, вот тогда и возникла у меня мысль повернуть танковые армии на Берлин в помощь Жукову. Я доложил свои соображения Сталину, и Сталин одобрил этот вариант. Вот как обстояло дело 4.
Не ко всем командующим фронтами Сталин относился одинаково
— Но, товарищ маршал, мы использовали Ваше же выступление на Берлинском совещании в 1946 году, на котором вы говорили о двух вариантах действий войск 1-го Украинского фронта, предложенных тов. Сталиным на совещании в Москве в начале апреля 1944 года.
— Нет, я этого не говорил, — резко отрезал маршал. — Учтите, пожалуйста, товарищ редактор, что я частенько на фронте принимал ответственные решения военно-политического характера и потом докладывал о них Сталину. Так, я повернул 3-ю танковую армию Рыбалко в Верхней Силезии, чтобы окружить крупную группировку немцев и в то же время сохранить важнейший промышленный район Польши от разрушения. Об этом я доложил тов. Сталину, и он утвердил моё решение.
— Как же это получается, товарищ маршал, — возразил Семён, — Вы без предварительного согласования со Ставкой Верховного Главнокомандования поворачиваете целые танковые армии в другом направлении? А маршал Малиновский в своих воспоминаниях об Ясско-Кишинёвской операции пишет, что в ходе войны существовала строжайшая централизация управления войсками, и когда он попросил у Сталина разрешения перебросить одну дивизию с одного направления на другое, ему Сталин запретил сделать это.
Иван Степанович лукаво улыбнулся.
— Я Вам отвечу. Не ко всем командующим фронтами Сталин относился одинаково. Мне в этом отношении везло. Ведь я один из всех командующих фронтами всю войну пробыл в этой должности и без всякого перерыва. И везде я имел успех. Сталин, видимо, это учитывал и ценил, считался с моим мнением. Хотя, бывало, попадало от Сталина и мне. Но об этом несколько позже.
…Теперь мне хотелось бы поделиться с Вами некоторыми воспоминаниями о Сталине. Вы не спешите?
— Нет, нет. Я с удовольствием слушаю Вас.
— Итак, осень 1942 года. Немцы ворвались в Сталинград. Главное командование советских вооружённых сил разработало план перехода Красной армии в контрнаступление с целью окружения и ликвидации крупной группировки фашистских войск во главе с фельдмаршалом Паулюсом. Под Сталинград стягивались войска с Дальнего Востока, из Сибири, Урала, Поволжья. И всего этого было мало.
Помню, в середине октября вызвал нас — меня и Жукова — Сталин. Я тогда командовал Калининским фронтом, а Георгий Константинович — Западным. Войдя в кабинет Сталина, мы остановились и поприветствовали его. Ответив на наше приветствие, Сталин прошёлся по кабинету и потом
спокойным голосом сказал:
— У нас очень тяжело под Сталинградом, не хватает ни сил, ни средств. А в скором времени там развернутся ещё более крупные события. Я вызвал вас для того, чтобы посоветоваться, сколько дивизий могли бы вы выделить со своих фронтов в помощь Сталинграду.
Первым ответил Г. К. Жуков:
— Товарищ главнокомандующий, мой фронт непосредственно обороняет Москву всего в 100 километрах от неё. Во всякое время немцы могут начать здесь наступление. У меня сил и средств в обрез. Не могу выделить ни одной дивизии.
Сталин чуть-чуть нахмурился. Тень недовольства промелькнула на его лице. Но он сдержался.
— Ну, а вы как думаете? — обратился он ко мне.
— Товарищ Сталин, Калининский фронт находится также на подступах к Москве. Мы много потеряли сил и средств в битве под Москвой. Я тоже не могу выделить ни одной дивизии.
Сталин побагровел. Стукнул кулаком по столу.
— Вон отсюда! …
Мы с Жуковым так и выкатились в переднюю. Сидим и дрожим. Что-то будет? Минут через сорок пять позвали нас к Сталину. Входим.
— Ну, что надумали? — спокойно спрашивает Сталин.
— Надумали, — отвечает Жуков. —
Я могу выделить пять дивизий.
— А я — три, — присоединился я.
— Ну, вот это другое дело, — усмехнулся Сталин, и приказал:
— Выполняйте!
Мы развернулись и вышли5.
Из рассказов маршала Андрея Ивановича Ерёменко в 1970 году.
…Хочу рассказать, как мы разбили немецкий воздушный мост. Как известно, окружённая группировка Паулюса получала продовольствие и вооружение воздушным путём, транспортными самолётами. Сталин приказал уничтожить воздушный мост противника. Мы мобилизовали фронтовую авиацию, всю зенитную артиллерию. И в один день были сбиты почти все самолёты противника, стремившиеся прорваться к окружённой группировке Паулюса. В плен была взята большая группа лучших немецких лётчиков-асов.
Я тотчас доложил Сталину:
— Товарищ Сталин! Воздушный мост немцев уничтожен. Взято в плен 40 лётчиков-асов. Что с ними сделать?
Сталин приказал:
— Соберите их, хорошенько накормите, напоите водкой и отправьте обратно к Паулюсу. Пусть они опровергнут ложь, что мы всех пленных расстреливаем.
— Есть, будет исполнено.
Приказал я собрать всех пленных лётчиков в столовой, угостить водочкой. Когда всё было подготовлено, вышел я к ним, встал за стол, поднял рюмку и произнёс тост:
— За победу Советского Союза!
Смотрю, все подняли кружки, чокнулись и выпили. Когда стало тихо, я говорю:
— Мы решили всех вас переправить через фронт обратно к Паулюсу. Расскажите там, что мы пленных не расстреливаем, а даже угощаем и иногда отправляем обратно.
Ну как, Вы согласны?
Мы решили к Паулюсу не возвращаться. Лучше уж расстреляйте нас здесь
Поднялся шум — одни согласны, другие нет. Тогда встаёт старший по чину — капитан — и говорит:
— Господин генерал! Мы просим дать полчаса на обсуждение. После этого дадим ответ.
— Хорошо, — говорю. — Подумайте!
Через полчаса вхожу.
— Ну что, — спрашиваю, — подумали?
Капитан встаёт и отвечает. — Надумали.
Позвольте один вопрос.
— Слушаю.
— Господин генерал! Что сделали бы Вы с лётчиком, который вернулся бы к Вам из немецкого плена?
— Отдал бы, — отвечаю, — в трибунал.
— А Паулюс нас просто расстреляет без всякого трибунала и семьи будут репрессированы. Поэтому мы решили к Паулюсу не возвращаться. Лучше уж расстреляйте нас здесь.
— Ну, как хотите.
Докладываю Сталину:
— Не хотят идти к Паулюсу.
Сталин, чувствую, рассердился, выругался и приказал:
— Отправьте их в лагерь военнопленных6.
Примечания
1. Начальником отдела был назначен генерал-майор Е. А. Болтин, его заместителем — Б. С. Тельпуховский. Наряду с военачальниками, входившими в состав главной редколлегии, активное участие в работе по написанию истории войны принимали многие полководцы, в том числе указанные Рощиным: П. И. Батов, С. Г. Горшков, А. Н. Грылёв, А. И. Ерёменко, П. Ф. Исаков, И. С. Конев, Д. Д. Лелюшенко, Ф. Я. Лисицын, Р. Я. Малиновский, К. К. Рокоссовский, Н. А. Таленский, В. Ф. Трибуц, В. И. Чуйков, В. М. Шатилов и др. «С каждым из них, — как пишет Рощин, — приходилось вести беседы. Они помогали восстановить точную картину боевых действий в ходе той или иной операции, уточнить разговоры со Сталиным, его указания».
2. История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945 гг. В 6 т. М. 1960-1965. Т. 5. Победоносное окончание войны с фашистской Германией. Поражение империалистической Японии (1945 г.). М. 1963.
3. Суслопаров И. А. (1897-1974) — генерал-майор артиллерии (1940). Глава военной миссии СССР во Франции при штабах союзных войск (ноябрь 1944 — сентябрь 1945).
4. О встречах со Сталиным в апреле 1945 г. в связи с разработкой Берлинской операции см.: Конев И. С. Сорок пятый. 2-е изд., испр. и доп. М. 1970. Более подробно об этих днях — совещании в Ставке, приёме у Сталина, обсуждении вопроса о разграничительных линиях между фронтами. См.: Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. Т. 2. М. 2002. С. 291-293.
5. Мемуары Конева, вышедшие в 1972 г., — «Записки командующего фронтом» — были посвящены наступательным операциям Красной армии, проводившимся в 1943-1944 гг. Более ранний период в них не освещён. В переиздании мемуаров, осуществлённом в 2000 г., в качестве приложения было включено письмо из архива Конева, направленное 2 апреля 1965 г. в Президиум ЦК КПСС вместе с фрагментом рукописи его воспоминаний о встречах со Сталиным. В опубликованном фрагменте описаны встречи со Сталиным в Москве, в том числе осенью 1942 г., но с иными деталями (Конев И. С. Записки командующего фронтом. М. 2000. С. 488-497). В мемуарах Жукова этот факт не отражён. По журналу посещений кабинета Сталина в Кремле стало возможным уточнить дату описываемого посещения — 29 или 30 сентября 1942 г. В эти дни Конев и Жуков вместе были в кабинете Сталина. См.: На приёме у Сталина. Тетради (журналы) записей лиц, принятых И. В. Сталиным (1924-1953 гг.). М. 2008. С. 385-386.
6. Факт пленения лётчиков, правда не сорока, а только 16 человек, описан в мемуарах А. И. Ерёменко. При этом автор опустил слова Сталина о водке: «Он [Сталин] поблагодарил нас и просил передать свою благодарность всем лётчикам, участвовавшим в этом бою. В конце разговора приказал мне лично поговорить с пленными лётчиками, предложить им вернуться к Паулюсу» (Еремёнко А. И. Сталинград. М. 1961. С. 376). В мемуарах Рощина приводится интересный факт, связанный с Паулюсом. В частности, 11 июля 1957 г. Рощин приехал в Польшу в небольшой город Свянтоши, в котором был роскошный особняк. «По рассказам местных жителей, — пишет Рощин, — в этом особняке останавливался Паулюс, отсюда он и его дивизия с большой помпой направлялась под Сталинград. От особняка до автострады (5 км) были постланы ковры, и солдаты во главе с Паулюсом прошли по этим коврам до шоссе, а там сели на машины и двинулись навстречу своей погибели».
Витя Солнышкин и Иосиф Сталин — Блоги на сайте ЦСКА Москва
Всё здесь было именно так, как Витя себе представлял, как помнил по фотографиям и фильмам: обшитые деревом стены, стол покрытый зелёным сукном, на столе — бронзовая лампа, хрустальная пепельница, чёрные телефонные аппараты… Витя едва не подумал «старинные телефоны», но тут же мысленно поправился. Не было в них ничего старинного, пока ещё не было.
А вот к чему Витя оказался не готов — так это к запаху трубочного табака. Не очень-то и противному, не очень резкому, но настолько устоявшемуся, что сразу понятно — тут курят. Всё время курят.
— Здравствуйте, товарищ Сталин, — сказал Витя волнуясь.
Сталин, изучавший бумаги в тоненькой папке, посмотрел на него, пыхнул трубкой, кивнул.
— Здравствуй, пионер Витя Солнышкин. Хорошая у тебя фамилия, радостная.
— Отец был беспризорником, фамилию свою не помнил, в детдоме придумали, — отбарабанил Витя. Вздохнул и добавил: — Только на самом деле это неправда. Отец фамилию помнит, она дворянская. Потому и не назвался.
— Нет, товарищ Сталин, — сказал Витя. — Отец настоящий коммунист, а сын за отца не в ответе. Вы извините, я волнуюсь.
Сталин кивнул. Указал на кожаное кресло перед столом.
— Садись, пионер Солнышкин. Рассказывай, зачем пришёл.
Витя сел, поправил коротковатые школьные брюки. Перед ним оказался угол стола на котором стоял большой поднос — чайник, стаканы в мельхиоровых подстаканниках, несколько вазочек с конфетами и печеньем.
— Ешь, пионер, — добродушно сказал Сталин. — Организм молодой, сладкого хочет.
Сладкого действительно хотелось и Витя взял конфету. Развернул и сказал, отчаянно, будто прыгая вниз с парашютной вышки в парке культуры и отдыха имени великого пролетарского писателя Максима Горького:
— На самом деле, товарищ Сталин, организм-то молодой, а я сам — не очень. Я даже немного старше вас, товарищ Сталин. Мне шестьдесят четыре года.
— В каком году родился, Солнышкин? — спросил Сталин, откинулся в кресле и с насмешливо посмотрел на Витю.
— В одна тысяча девятьсот пятьдесят третьем, — сказал Витя. И с горечью добавил: — В год вашей смерти, товарищ Сталин…
— Значит у вас сейчас две тысячи семнадцатый… — задумчиво произнёс Сталин. — Годовщина… Празднуете?
— Не очень, — признался Витя. Сталин вовсе не выглядел удивлённым.
— Коммунизм?
— Нет, не построили. Социализма тоже нет. Советский Союз развалился, во всех республиках капитализм. На Украине война.
— Не в Белоруссии? — заинтересовался Сталин. — Точно?
— На Украине.
Сталин кивнул.
— Я должен всё объяснить, — быстро заговорил Витя. — Я не знаю, как и почему это произошло… мне кажется, что у меня был инсульт, я умирал… и вдруг оказался здесь. У вас. В одна тысяча девятьсот сороковом году. В теле пионера Вити Солнышкина. Я атеист, товарищ Сталин! Но наверняка есть тому какие-то причины, какие-то физические законы, не до конца изученные даже в двадцать первом веке.
— То есть это не машина времени господина Уэллса? — спросил Сталин. — Не научный эксперимент?
— Нет! Случайность! Первые дни я был уверен, что всё это бред умирающего сознания, но потом понял — всё взаправду!
Витя опустил глаза и вдруг обнаружил, что перед ним лежит целая гора пустых фантиков.
— Ты ешь, ешь конфеты, — добродушно сказал Сталин. — Мне нельзя, врачи не велят, а ты кушай, не стесняйся. Это ты раньше был взрослый, можно даже сказать — пожилой человек… как звали-то?
— Виктор, только фамилия обычная — Петров… — отодвигая опустевшую вазочку сказал Витя. — Виктор Егорович Петров.
— Был ты пенсионером Виктором Петровым, а стал пионером Витей Солнышкиным. И организм твой — растущий и молодой. Ему конфет хочется. Ешь, ещё принесут.
— Не надо, — сказал Витя, краснея. — Пионер должен быть скромным. Так вы мне верите?
— Если отбросить всё невозможное, то самое невероятное и окажется правдой! — зачарованно сказал Витя.
— Верно.
— Не знал, что вы читали Конан Дойля!
— Нельзя стать коммунистом, не обогатив свой разум всеми достижениями человечество, — отчеканил Сталин. — Как живётся-то в новом теле, Виктор Егорович?
— Если честно, то неплохо, — признался Витя. — Я первые дни всё время бегал. Иду куда-то — а ноги сами несутся! Бегу и хохочу. Прыгаю. И мир вокруг — такой яркий, такой настоящий! Последние годы я сильно хромал, зрение упало… это всё последствия диабета… и вдруг новое, крепкое тело!
Сталин доброжелательно кивнул.
— Ещё у меня собака есть, — зачем-то сказал Витя. — Я всегда хотел собаку, с детства, но у меня аллергия. Это такая болезнь, чихаю от собачьей шерсти. Чихал и глаза слезились. Теперь нет. Воспитываю сторожевого пса Мухтара, для наших доблестных пограничников!
— А как же Витя Солнышкин? — спросил Сталин. — Настоящий?
Витя опустил глаза.
— Не знаю, товарищ Сталин. Может быть он на моё место попал? Ну, невесело, конечно, мальчишке в старика превратиться…
Сталин кивнул, понимающе и сочувственно.
— А может и нет? Я ведь его жизнь тоже помню, мысли какие-то его, мечты, страхи… Может моё сознание его подавило, растворило в себе? Но я не виноват. Я не хотел! Тогда у нас одно тело на двоих, и жизнь одна, и разум. Я ведь раньше не сильно вас любил, товарищ Сталин. То есть позже. Ну, вы поняли, да? Знаете, начитался всякого… А когда стал Витей Солнышкиным — совершенно по-другому стал относиться!
— Вполне возможно, — согласился Сталин. — Так что ты хочешь мне рассказать, Витя-Виктор?
— Будет война, товарищ Сталин, — Витя понял, что разговор наконец-то пошёл о серьёзных вещах, сложил на коленки руки, всё время тянувшиеся за конфетами и смело посмотрел Сталину в глаза. — К счастью — ещё не сейчас. Не в сороковом.
— А в каком?
— Двадцать второго июня сорок первого года!
Сталин взял со стола синий карандаш и что-то быстро записал на листе бумаги. Витя мельком заметил приклеенную к листу чёрно-белую фотографию. Свою собственную. Видимо, те три дня, пока Поскрёбышев решал его судьбу, ушли и на подготовку досье.
— Немцы? — уточнил Сталин.
— Конечно. Иосиф Виссарионович, я понимаю, что чудес не бывает. Нельзя разом перевооружить армию, нельзя из ничего сделать атомную бомбу… я потом про неё тоже расскажу.
— Это ты молодец, что понимаешь, — согласился Сталин.
— Но всё-таки информация — это огромная сила. Я был в той, будущей жизни строителем. Прорабом.
— Хорошая работа, — кивнул Сталин. — Нам надо много строить.
— Да, но лучше бы я был инженером, лучше бы физиком! — с горечью сказал Витя. — Эх… сколько знаний я мог бы передать… Но всё-таки кое-что я знаю, товарищ Сталин. Во-первых — дата начала войны. Нам надо нанести упреждающий удар по фашистам! Во-вторых — танк Т-34, автомат Калашникова, «Катюши», Курчатов и Королёв. Это очень важно! Курчатов с Королёвым не успеют, но после войны тоже всё это понадобится. И в третьих — надо расстрелять предателей. Тех, кто даст слабину во время войны или после неё. Я написал полный список, он у Александра Николаевича…
Сталин молча достал из папки лист, стал читать, посасывая уже погасшую трубку. Потом спросил:
— Хрущёва обязательно?
— В первую очередь! — с жаром сказал Витя. — Хотя нет. В первую очередь — Горбачёва. Я понимаю, ему пока всего девять лет, но он… вы не представляете…
— Подожди, пионер, — строго сказал Сталин. — Если человек предатель — то он заслуживает наказания. Но если ты всего лишь знаешь, что человек может предать? Тем более — ребёнок малый! Надо перевоспитывать! Отдадим на воспитание в другую семью, к примеру. Будем приглядывать. Пусть до власти не дорвётся, а работает в колхозе, агрономом. Как считаешь? А для безопасности оставим указание органам — не допускать карьерного роста.
— Ну… можно так, — Витя смутился. — Хотя вы же говорили, что есть человек — есть проблема, нет человека — нет проблемы.
— Я так не говорил, — строго сказал Сталин и снова углубился в изучение списка. — Не верь книжкам, писатели ради красного словца отца народов продадут. Власов… Говоришь, предаст?
— Да!
— А не Жуков? Жуковщина, первая добровольческая армия освобождения народов России под командованием генерала Жукова…
— Жуков герой! — обиделся Витя.
— Угу… Боря Ельцин… Что-то ты не любишь третьеклассников, пионер Солнышкин. А ведь пионер должен заботиться об октябрятах. Давай я организую особое училище для талантливых детей? Раз они таких высот достигли — значит есть в них и сильные стороны? И отправим ребят туда на перевоспитание. И всех остальных по списку твоему… Эх, жаль Антон Семенович не вовремя помер, тут его подход нужен…
— Хорошо, — сказал Витя. — Мне и самому, если честно, не нравилась эта суровая необходимость. Они же все пока советские дети, пионеры и октябрята. Но в целом вы же согласны?
Сталин вздохнул, отложил листки. Выколотил пепел из трубки, сказал:
— Я вижу, ты хороший мальчик, Витя. Наверное и строитель был замечательный.
Витя смущённо опустил глаза.
— Как ты думаешь, ты один такой? — неожиданно спросил Сталин. — Уникальный? Из будущего в прошлое попавший?
Витя насторожился. Но Сталин явно ждал ответа.
Витя подумал немного и сказал:
— Нет, товарищ Сталин. Этого я утверждать не могу. Раз со мной такое случилось, значит и с другими… Товарищ Сталин!
От волнения он даже вскочил, схватился за стол. Посмотрел в суровое и любимое лицо вождя.
— Я не первый?
— Нет, Витя. Не первый. Даже не в первом десятке… Да бери ты конфеты, не стесняйся! «Мишка на Севере», новинка фабрики Крупской. Я сам сладкое не могу, здоровье уже не то, а хочется…
Витя сел, машинально взял конфету. Спросил:
— Но если вы уже всё знаете, так… так почему же? Нанесите по Гитлеру упреждающий удар!
— Разве Гитлер не погибнет в автокатастрофе в ноябре? — спросил Сталин, нахмурившись. — Его место не займёт Гимлер?
— Нет!
— А два человека утверждают, что войну начал Гимлер. Ещё один — что это был Геббельс. Что же касается упреждающего удара… — Сталин вышел из-за стола и начал расхаживать по кабинету. Витя елозил в кресле, следя за вождём. — Четыре человека умоляют ни в коем случае не наносить первого удара, потому что вслед за успехами советских войск будет создана коалиция США-Великобритания-Германия, которая начнёт войну с СССР. Ты говоришь про Курчатова… атомная бомба?
— Да!
— А Вилен Прохоров, военнослужащий Советского Союза Коммунистических Республик из две тысячи четвёртого года, умоляет не отвлекаться на «ядерные игрушки» и развивать «Плазмоиды Теслы-Липкина», залог мира и безопасности ССКР! Вот только одна беда — мы так и не нашли молодого талантливого учёного Ивана Липкина, который на самом деле вообще Исайя Либкинд! Нет такого в СССР! Видимо, сгинул в детстве, в гражданке… беспризорником был, как и твой папа Волконский.
Витя вздрогнул и Сталин это заметил. Пробурчал:
— Да не тронем мы твоего папу… Ты про Калашникова мне написал, так? Автомат? А мне каждый третий велит Шпагина во всём поддерживать. Поскольку «Шпага» прослужила с сорок первого года до девяносто четвёртого без малейших изменений, это самый знаменитый в мире автомат и он изображён на гербах семи государств! Кошкин, говоришь? А про конструктора Игнатова ты слышал? Про его танк «ИГ-4»?
Витя замотал головой.
— Каждый приходит с горой бумажек, — расхаживая по кабинету говорил Сталин. — Каждый говорит — этого наградить, этого расстрелять. Все кровожадные, у меня Берия отказывается с вами работать, представляешь? Впрочем, его понять можно, его тоже требуют расстрелять. И наградить. Половины названных людей — вообще нет! Ну не служит в Красной Армии военспец Аркадий Штуцкий! Нет у нас генерала Фоменченко! И разведчика под кодовым именем «Ахтунг», который расстреляет в кинотеатре Гитлера, Геббельса и Фейхтвангера — тоже нет! И вообще Фейхтвангер — писатель и еврей. А вовсе не третье лицо Третьего Рейха!
— Я не туда попал? — спросил Витя. — В какое-то другое прошлое?
Сталин вздохнул.
— В своё. В то, что надо. Только каждый из вас, попадая в прошлое, меняет мир. Время не определено, мой юный друг. Один гость, он время сравнивал с деревом, у которого много ветвей… Так не в том беда, что ветви! Беда в том, что и дерево само — живое. Ствол растёт, кривится, усыхает…
Сталин замолчал и печально посмотрел на свою левую руку. Вздохнул:
— Где-то строят машину времени, которая переносит человеческое сознание сквозь годы и столетия, где-то происходит катаклизм, где-то люди просто умирают — как ты, и попадают в иное время. Никакой системы. Думаешь, только к товарищу Сталину гости идут? В архивах царских времён такие истории есть — страшно становится. Ты бы знал, Витя, сколько советчиков к Ивану Грозному приходили! И сколько ещё придут.
— Иван Грозный уже умер, как к нему придут, — попытался спорить Витя.
— И я умер, — философски ответил Сталин. — В тридцать четвёртом, в сорок втором, в пятьдесят третьем, в шестьдесят первом. Смотря кого слушать. Хрущёва расстрелять, говоришь? И ещё октябрёнка Мишу Горбачёва? Верного ленинца-сталиниста Михаила Горбачёва? Генерального секретаря, при котором вся Восточная Европа добровольно вошла в состав ССКР?
— Что же мне делать? — спросил Витя.
— Тебе? — Сталин прищурился. — Учиться. Я тебя отправлю к другим пришельцам из будущего, Витя Солнышкин. Это на Урале, маленький городок. Вас там девяносто четыре человека на данный момент. Чувствую, будет ещё не одна сотня — к войне дело и впрямь идёт, всё чаще гости приходят… Там и взрослые, и молодёжь, и дети. В основном молодые, видно не хочется вам в старые изношенные тела попадать…
Сталин снова замолчал, поднял сухую, покрытую старческой пигментацией руку, с отвращением на неё посмотрел.
— Будете вспоминать, кто чего знает и умеет. Строитель — так может чего полезного посоветуешь. Может и пригодится что. Учись, сынок. Эта война не для тебя, ну так строить нам всё равно много придётся… Да возьми ты конфет, не стесняйся! Карманы набей. Шоколад настоящий, не соя, не растает. Приедешь на Урал — угостишь своих.
Витя понял, что встреча со Сталиным завершается. Он встал, помялся, но подавил неловкость и принялся запихивать конфеты в широкие карманы парусиновых брюк.
— Нас одно спасает, Витя, — сказал тем временем Сталиным. — Не только ко мне ведь приходят.
— А? — не понял Витя.
— Представляешь, — Сталин хитро улыбнулся, — сидит Адольф в своём кабинете, а у него толпа на приёме. Один говорит — «нападай на СССР». Другой — «на Британию». Кто-то хвалит «Мессершмитт», а кто-то ракеты «Фау». А у Черчилля свои! А Рузвельту тоже советчики в уши жужжат!
— Я понял, — сказал Витя. — Извините за беспокойство, товарищ Сталин. Я пойду?
— Иди, Витя, — сказал Сталин.
Витя, опустив голову, пошёл к дверям. Впереди был неведомый уральский городок и товарищи из неопределённого будущего. Но у самой двери товарищ Сталин его окликнул:
— Постой, Витя… Ты, говоришь, из две тысячи семнадцатого?
— Да, товарищ Сталин.
— Кто в две тысячи шестнадцатом чемпионат по футболу выиграл? Не ЦСКА?
— Нет, товарищ Сталин.
— Кони! — досадливо пробормотал Сталин и отвернулся.
1. «Ахтунг! Покрышкин в воздухе!» [«Сталинский сокол» № 1]
1
Штаб 4-й воздушной армии в станице Пашковской жил привычной фронтовой жизнью. Подъезжали и уезжали «Виллисы» с «Доджами», из раскрытых окон приземистой хаты слышался стрекот аппаратов связи, за столами озабоченные штабисты отрабатывали очередные задания частям, на почтительном расстоянии вокруг дома несли свою службу бдительные часовые.
Неожиданно над станицей на бреющем прошла четверка «аэрокобр». Заслышав грохот моторов, от которого посыпались лепестки у цветущих станичных садов, в доме раскрылось окно, и из него показался генерал с седыми висками.
– Сразу видно – гвардейцы прилетели, – сказал он сидевшим в комнате офицерам. Это был генерал-лейтенант Вершинин, командующий 4-й воздушной армией, высокий, статный военный с породистым лицом. Он вновь вернулся к большому столу, заваленному картами, и склонился над одной из них, но, вспомнив о летчиках, повернулся к стоявшему у двери коренастому, крепко сбитому капитану – своему адъютанту.
– Выезжай на аэродром! Заберешь там летчиков. Организуй им хороший завтрак, потом я их приму, – приказал он адъютанту.
– Есть, товарищ генерал! – козырнул адъютант и стремительно вышел. Вершинин любил, чтобы его указания выполнялись быстро и точно.
Генерал продолжил совещание.
…Последней на небольшую площадку на окраине Пашковской садилась «кобра» под номером тринадцать. В конце пробега она неожиданно крутнулась на месте и мягко легла на крыло. Когда поспешившие на помощь техники подбежали, плечистый капитан с орденами на груди удрученно рассматривал поврежденное шасси, которое при посадке попало в глубокую, засохшую после прохождения танков колею и надломилось.
С капитаном поздоровался прибежавший вместе со всеми командир эскадрильи связи армии старший лейтенант Олиференко. Занятый своими мыслями, летчик рассеянно ответил на его приветствие, потом поднял голову, узнав старшего лейтенанта, тут же спросил:
– Можешь связаться со штабом нашего полка и передать, чтобы к вечеру они прислали за мной «По-2»?
– Да вы не беспокойтесь, товарищ гвардии капитан, – успокоил летчика Олиференко. – Мы доставим вас сами. У нас же есть самолеты.
Капитан договорился с техниками насчет ремонта своей машины и затем с Олиференко направился к стоявшей на краю поля автомашине. По дороге разговорились. Старший лейтенант рассказал, что службой своей он недоволен: начинал инструктором аэроклуба, дал многим ребятам путевку в большую авиацию, а сам застрял тут на «кукурузнике». Обидно.
Они уже подходили к «Виллису», когда Олиференко, неожиданно схватив спутника за руку, в сильном волнении произнес:
– Товарищ гвардии капитан! Поговорите, пожалуйста, с командующим, может, он отпустит меня в ваш полк.
– Так у нас же истребители! – с удивлением воскликнул капитан.
– Я и хочу в истребители. Не беспокойтесь, я быстро переучусь и вас не подведу!
– Товарищ Покрышкин? – прервал вопросом их беседу подошедший адъютант командующего армией. Покрышкин молча козырнул. – Прошу в машину, ваши товарищи уже ждут.
Покрышкин, сказав Олиференко, что попробует поговорить, заторопился к своим. Погрузившись в «Виллис», Крюков, Глинка, Семенишин и Покрышкин в сопровождении адъютанта направились в штаб армии. Ехали по извилистой проселочной дороге вдоль берега Кубани. С волнением всматривался Александр в знакомые места. Вот краснодарский пляж. Сюда он часто заглядывал до войны: поплавать в теплой речной воде, попрыгать в воду с вышки, погонять с ребятами на песке в футбол. Вон и сейчас на пляже уже собирается народ… Потом его мысли переключились на Олиференко. Вспомнилось, как трудно ему самому дался переход в истребители, и, если бы не моральная поддержка со стороны известного летчика-испытателя Супруна, не продолжительные беседы с ним тогда, за несколько лет до войны, во время отдыха в Хосте, неизвестно, как бы все и обернулось. А кто поможет Олиференко?
Его боевые товарищи шутили, строили догадки – зачем их вызвали в штаб армии, но Саша слушал их рассеянно. К тому же он чувствовал себя неважно – простудился, болело горло.
По прибытии в штаб адъютант привел их в сад возле дома, усадил за добротный, грубо сколоченный стол, официантка тотчас принесла закуски и полный чайник красного сухого вина. Капитан предложил им не торопиться, плотно закусить, совещание у генерала закончится, и тогда он их пригласит.
Летчики испытывали небывалые ощущения. От осознания, что не нужно лететь на боевое задание, что в спокойной обстановке можно выпить, закусить, а главное, что на таком уровне интересуются их делами, на душе стало просто благостно.
Они завтракали часа полтора, Саша успел даже побывать у врача, когда появился адъютант и предложил летчикам пройти к командующему. Они вошли в большой, просторный кабинет. Приветствуя их, генерал каждому пожал руку и пригласил рассаживаться. Летчики скромно расположились на стульях вдоль одной из стен кабинета, а Вершинин присел на стул напротив, в конце большого, обитого зеленым сукном стола. Странно было видеть этот довоенного производства стол в кабинете командующего – словно и войны никакой нет, а они собрались на производственное совещание.
– Ну что, товарищи, давайте посоветуемся, – просто начал Вершинин, живо вглядываясь в сидящих перед ним фронтовиков своими светлыми, цепкими глазами, – как нам лучше бить врага в воздухе.
Впервые Саша видел командующего так близко. В сорок втором, когда Вершинин вручал полку гвардейское знамя, он находился в конце шеренги построенного в линейку полка. Видно было, что за неполный прошедший год у генерала заметно поседели виски.
Вершинин начал с того, что охарактеризовал обстановку на фронте, назвал количество самолетов, которыми располагают обе стороны, а затем остановился на вопросах применения бомбардировочной, штурмовой и истребительной авиации. Самая важная задача сейчас, пояснил он, это завоевание на Кубани подавляющего господства в воздухе.
Из слов генерала отчетливо представлялась общая картина взаимодействия воинских частей, в которую включался и 16-й гвардейский полк – характер заданий, количественный состав групп, расчет времени при патрулировании в воздухе. Оказалось, что все это обусловливалось не прихотью командира полка Исаева, хотя и от него многое зависело, а конкретной обстановкой на фронте и планами вышестоящего командования.
Теперь, продолжал Вершинин, когда количество самолетов возросло, бомбардировщики и штурмовики будут действовать массированно. Это позволит им успешнее обороняться, но это также потребует изменения в тактике истребителей. Ну что ж, можно изменить, теперь ведь не сорок первый год. Теперь мы располагаем большим количеством истребителей и в состоянии не только посылать их группами на сопровождение бомбардировщиков, но и держать постоянно определенное их количество над передним краем, а также организовывать перехваты вражеских бомбардировщиков на подходе к линии фронта.
– Раньше противник навязывал нам свою волю, – подчеркнул генерал, – а сейчас пусть он приспосабливается к нашей тактике. Разве от хорошей жизни «юнкерсы» стали сбрасывать бомбы, не доходя до цели и куда попало, даже на своих? Нет! Просто враг потерял численное преимущество. Он все больше теряет веру в свои силы, и тут самое время нам захватить инициативу в свои руки!
У Покрышкина чуть не вырвалось: «Правильно».
– Ну, а что вы по этому поводу думаете? – спросил у летчиков генерал. – Кто хочет высказаться? Покрышкин?
Саша стал по стойке «смирно», одернул гимнастерку.
– Скажу несколько слов о тактике, – начал он своим глуховатым баском. – Полностью согласен с вашей мыслью, товарищ генерал, о значении высоты для достижения успеха в воздушном бою. В этой связи не могу согласиться с правильностью приказа, в котором нам ограничили скорость патрулирования над передним краем. В результате скорость настолько мала, что она нас сковывает и не позволяет быстро переходить на вертикаль, когда завязывается воздушный бой.
В подтверждение этой мысли он привел несколько примеров из своей боевой практики. Потом перешел к другому вопросу: почему летчикам-истребителям не засчитывают те сбитые самолеты, которые падают на вражеской территории. Получается так: истребители будут встречать немецкие бомбардировщики на подходе к линии фронта, сбивать их, а им не будут засчитывать эти сбитые самолеты. Неслучайно многие летчики стремятся завязывать бой над своей территорией.
Поднял он и ряд других вопросов, как, впрочем, и его товарищи.
Вершинин всех внимательно выслушал, сделал себе пометки в блокноте, поблагодарил летчиков и объявил совещание закрытым. Летчики поднялись и направились к выходу. Тут командующий остановил Покрышкина и попросил его остаться.
Когда все вышли, он предложил Александру сесть за стол и сам сел напротив.
– Я слышал, что вы разрабатываете новые тактические схемы ведения боев и заносите их в специальный альбом? – спросил Вершинин, и в уголках его рта появилась легкая улыбка.
– Так точно, товарищ генерал, – охотно согласился Александр и достал из планшета предусмотрительно взятый альбом.
Вершинин стал внимательно его рассматривать, изредка обмениваясь с Покрышкиным короткими репликами. Они понимали друг друга с полуслова. То, над чем капитан бился месяцами, генерал решал тут же, на ходу, несколькими точными замечаниями.
Беседуя с капитаном, командующий по привычке исподволь к нему присматривался. Он сразу понял, что многое из того, что предлагает капитан, было уже известно. Воюя на крайнем южном крыле огромного фронта, проходящего через всю страну с Севера до Юга, Покрышкин, естественно, не мог знать, что там, на Севере, одновременно с ним другие, такие же ищущие, творчески мыслящие летчики думали над теми же тактическими вопросами.
Например, летом сорок второго летчики Юго-Западного фронта, летая на «ЛаГГ-3», тоже отказались от троек и стали применять пары, выравнивали их фронтом над полем боя, эшелонировали патрули по высоте; пользуясь несовершенной техникой, они уже тогда применяли вертикальный маневр. Сама жизнь учила летчиков, и часто они, воюя порознь на разных фронтах, одновременно приходили к одинаковым выводам.
Теперь, по мнению командующего, настало время собрать воедино все эти отдельные разрозненные крупицы боевого опыта и объединить их в строгую систему тактических приемов.
После Гражданской войны генерал около десяти лет служил в стрелковых частях, увлекся авиацией, сначала заочно окончил Академию имени М. В. Фрунзе, потом добился разрешения и поступил в Академию имени Н. Е. Жуковского, а будучи начальником оперативного штаба авиабригады, сумел убедить начальство отпустить его на учебу в авиационную школу в Каче, обучаясь в которой освоил пилотирование всех типов самолетов.
Так что Константин Андреевич со знанием дела всматривался в Сашины схемы и, задумчиво перелистывая альбом, нет-нет да бросал:
– Вот эта этажерочка нам пригодится. Только превышение я бы дал поменьше. Представьте себе: если нижней паре потребуется прийти на помощь верхней, она потеряет много скорости при наборе высоты… Тругольник хорош… Но вот здесь, на третьем развороте, я ставлю пока вопросительный знак: хвостик вы здесь все-таки подставили солнцу, а?
Потом Саша, с учетом замечаний генерала, внесет необходимые поправки в свои тактические схемы.
Так генерал переходил от одной схемы к другой, и беседа эта больше напоминала разговор двух специалистов, заинтересованных в поисках истины, но никак не разговор командующего армией, генерал-лейтенанта, и подчиненного ему командира эскадрильи, капитана по званию.
Особенно подробно они обсуждали вопросы применения радио в бою. Теперь, когда советские летчики получили истребители с прекрасной радиосвязью, ее, по мнению командарма, следовало научиться активно использовать во время боевых действий.
Беседу они закончили во второй половине дня. Прощаясь, Покрышкин передал генералу просьбу старшего лейтенанта Олиференко.
– Какой же из него истребитель? – удивился Вершинин.
– Товарищ генерал, разрешите взять его в мою эскадрилью и помочь ему переучиться. Он хочет стать истребителем. Главное, что человек стремится к цели, а остальное все преодолимо.
– Что ж, я не возражаю, – подумав, сказал Вершинин и добавил: – Но смотри, капитан, он ведь привык летать на «кукурузнике». Хорошенько проверь его, прежде чем решишь посылать в бой.
Когда Саша приехал на аэродром, Олиференко, с нетерпением его дожидавшийся, от волнения даже не решался спросить о результатах разговора с командующим.
– Ну все, готовься сдавать эскадрилью, – сообщил ему Покрышкин и неожиданно улыбнулся своей широкой, доброй улыбкой.
– Серьезно? Вы не шутите? – Олиференко не верил, что его судьба может так быстро измениться.
– Какие могут быть шутки. Командующий отпускает тебя.
– Спасибо, большое спасибо, – дрожащим от волнения голосом проговорил старший лейтенант. Другие слова ему в этот момент не приходили в голову.
Потом он сам вызвался доставить Покрышкина в Поповическую на своем «Пе-2». Наблюдая за ним в полете, Саша думал: «Надо же. У человека «теплое» место, мог бы сидеть тут до лучших времен, а он нет, сам рвется в пекло. Да, это настоящий русский человек. Патриот в подлинном смысле этого слова».
От этих мыслей на душе стало тепло – они принимали в свое воинское братство достойного воина.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на Litres.ru«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!». «Сталинский сокол» №1 — Евгений Полищук » Страница 82 » Аудиокниги — Онлайн библиотека
Получив подтверждение, сержант рассказал, что он служил с Петром на финской границе, где их и застала война. В первые же дни немцы отрезали их и прижали к Ладожскому озеру. Боеприпасы кончились, и перед отходом бойцы потопили свои пушки. Потом собрали плоты и поплыли ночью через бушующее от ветра озеро, надеясь под покровом темноты спастись от немецкой авиации и добраться до своих. Петр, с небольшой группой бойцов, вооружившись гранатами, остались прикрывать отход своих товарищей. Они надеялись потом пробиться к своим через леса. Еще долго отплывшие на плотах слышали позади себя стрельбу и взрывы. Больше сержант Петра не видел. Сдаться в плен такой человек, по его мнению, не мог. Скорее всего он пошел на врага с гранатами и погиб смертью героя.
О рассказе сержанта Покрышкин хотел написать в Новосибирск еще с Кубани, но все не решался. Вот и сейчас попытка написать о смерти брата вызвала у него сильные переживания. Он мотал головой, потом, не выдержав, воскликнул:
– Черт возьми!
– Ты о чем? – не понял младший Глинка, Дмитрий.
Покрышкин тут же спохватился и, не желая рассказывать братьям о сокровенном, схитрил:
– Эти командированные, черт бы их подрал. Вчера вечером привязались в гостинице – давай в нашу компанию. Неудобно было отказываться – все-таки старшие офицеры приглашают…
«Вот он где пропадал», – подумал Борис, вспомнив, что товарищ вернулся в номер поздно ночью.
Ему действительно после вчерашнего хотелось спать, а тут еще воспоминания… Подумав, он решил не писать домой о случившемся с братом. Ведь матери ждать все-таки легче, чем знать, что ее сына уже нет в живых. К тому же он мог найтись, на войне всякое бывает. «Обо всем расскажу сам, когда представится случай побывать дома», – решил Александр.
Тут в кабинет зашел майор и предложил Покрышкину следовать за ним. Саша быстро сложил письмо, спрятал его в нагрудный карман, где лежал партбилет, кивнул Глинкам и пошел за ним по длинному коридору в самый конец здания.
Там они пересекли приемную, в которой сидело несколько генералов, с любопытством посмотревших вслед двум майорам, и вошли в просторный, отделанный дубовыми панелями кабинет. Слева в нем находился огромный стол заседаний, обитый зеленым сукном. Вдоль стен стояли стулья. В глубине кабинета виднелся небольшой рабочий стол с приставным столиком и двумя креслами по бокам. Над столом на стене висел портрет Сталина.
Где-то посередине кабинета их уже ожидал главнокомандующий ВВС маршал авиации Новиков.
– Товарищ маршал! – представился Александр, следуя инструктажу адъютанта, данному по пути. – Гвардии майор Покрышкин за получением награды Соединенных Штатов Америки по вашему приказанию прибыл!
– Здравия желаю, майор! – улыбаясь, ответил маршал и пожал Покрышкину руку. – Ну проходи, садись вот сюда, в кресло. Вот видишь, опять мы свиделись, только теперь при других обстоятельствах. Смотри-ка, ты уже Героем стал, повышен в звании. Если так дело пойдет и далее, ты меня скоро догонишь. А?
Покрышкин смущенно молчал, не зная, что в таких случаях надо говорить. Но маршал сам разрядил обстановку, предложив рассказать о делах на фронте. Саша коротко доложил о воздушных боях, о сбитых самолетах противника, о потерях в дивизии.
Выслушав майора, маршал заговорил об историческом значении воздушных сражений на Кубани, о роли 4-й воздушной армии во главе с ее командующим Вершининым в достижении выдающихся результатов…
– О ваших победах на Кубани на «кобрах», – продолжил маршал, – узнали в Европе и Америке. Президент Соединенных Штатов Америки Рузвельт обратился к товарищу Сталину с предложением наградить лучших советских летчиков, летающих на американских истребителях, боевой наградой США.
Взяв со стола документ, он зачитал поздравление американского президента летчику Покрышкину и затем произнес:
– Вы, Покрышкин, – первый летчик-истребитель в наших Военно-воздушных силах, которого награждают золотой медалью США «За выдающиеся заслуги». Надеюсь, что это только начало. Соединенные Штаты – первая из зарубежных стран, которая так высоко оценила ваши геройские подвиги.
Потом маршал вручил майору награду, разъяснил, где ее следует носить, по-отечески обнял смутившегося Александра и добавил:
– Это тебе, Саша, стимул к новым подвигам, ведь воевать еще придется долго. Только прошу тебя не зазнаваться, ведь твою кандидатуру одобрил сам товарищ Сталин. Помни об этом!
Такие же награды были вручены Борису и Дмитрию Глинке. После награждения героев повезли на выставку трофейного немецкого оружия в Парке имени Горького, где на фоне немецких самолетов их снимали фотокорреспонденты газет.
Вечером летчики «обмыли» свои награды. На следующий день, возвращаясь в Поповическую на попутном «Дугласе», Покрышкин вспоминал прием у маршала. Из головы не выходили слова: «Прошу не зазнаваться». Понятно, что Новиков имел в виду. С мая 1943 года в 16-м полку постоянно находился кто-то из корреспондентов центральных газет. Особенно часто и много писала об Александре «Красная звезда». Слава его, родившаяся на юге, стала распространяться по всем фронтам. Теперь о летчике Покрышкине знали не только в авиации, но и в других родах войск. Описания его подвигов в воздухе, начав появляться в приказах и директивах главкома ВВС, постепенно перешли в приказы Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина. Помимо статей в газетах, во всех республиках СССР появились листовки с его портретом, изданные Главным политическим управлением РККА.
«Нет, не слава для меня сейчас главное, – думал сквозь дрему Александр, – хотя, конечно, приятно, что о тебе все знают, даже, наверное, в Новосибирске. Для меня сейчас самое важное – подготовить молодых пилотов к предстоящим боям, обучить их тактике воздушного боя и основам применения боевой техники. Вот о чем мне следует думать сейчас».
Даже в эти, может быть, одни из самых счастливых минут своей жизни, он не забывал о своих боевых товарищах. И они платили ему тем же. Какую бы должность Покрышкин ни занимал, он всегда оставался для них Сашей, их верным боевым товарищем, внимательным и строгим учителем. Как должное они воспринимали его главное наставление – девять десятых искусства истребителя – это учеба и труд, и лишь одна десятая – вдохновение.
17Двадцать восьмого июня командующий Северо-Кавказским фронтом генерал-лейтенант Петров получил из Ставки директиву: «Сосредоточенными ударами главных сил фронта сломить оборону противника на участке Киевское, Молдаванское и, проведя последовательные наступательные операции, иметь конечной целью очищение района Нижней Кубани и Таманского полуострова от противника».
Фронт приступил к мощной артиллерийско-авиационной обработке обороны противника, намереваясь использовать в центре сильную ударную группировку.
Ставка, как и командующий фронтом, понимали, что нанесением сосредоточенного удара главными силами фронта рассекалась вся 17-я немецкая армия, окружалась наиболее сильная ее группировка в районе Новороссийска и наши войска кратчайшим путем выходили к Керченскому проливу, лишая противника возможности эвакуировать свои войска и технику в Крым. Но это была только одна сторона дела. Вторая – это сугубо стратегические соображения Ставки. Дело в том, что Красной Армии в самые ближайшие дни предстояло решать важную задачу по разгрому главной гитлеровской группировки в районе Курской дуги. В этой связи крайне необходимо было активизировать действия некоторых фронтов, которые оттянули бы на себя силы противника, не позволили ему снять с их участков войска и перебросить их на Курскую дугу.
Сталинский диван в современном интерьере. Диван с высокой спинкой в стиле Ампир
Сталинский диван — экстраординарный предмет мебели, который шокирует и умиляет, очаровывает и пугает, но почти никогда не оставляет равнодушным, и во многом — именно благодаря тени великого вождя и диктатора.
=> Купить диван Сталинский в каталоге <=
Сталинскими принято называть диваны, которые украшали рабочие и домашние кабинеты советских партийных руководителей в период с 30-х по 50-е годы. Их признаки:
- высокая прямая спинка в широкой раме с филенками и молдингами, вырезанная из натурального дерева (чаще дуба) и покрытая темным лаком,
- подлокотники-валики, которые крепятся мебельными петлями и откидываются в сторону, образуя ровное место для сна.
Также в различных моделях встречаются такие нюансы, как наличие над рамой полки — консоли «для слоников», зеркала или мини-шкафчиков, драпировка мягкой части спинки каретной стяжкой (капитоне), выдвижные ящики под сиденьем.
Из общей массы кабинетных диванов тех лет сталинский выделяют торжественность, строгость форм и обивки, а также высочайшее качество.
Не все искусствоведы считают название дивана корректным, ведь мягкая мебель с похожей спинкой была популярна задолго до начала сталинской эпохи. И если быть совсем честным, прообраз сталинского дивана можно разглядеть еще в мрачной готической мебели, украшенной резными чудовищами.
Стилистика сталинского ампира на примере кабинетного дивана
В чем же заключается особенность сталинского ампира или сталианса, который из столичной архитектуры перекочевал в интерьеры «сталинок»? Это зашкаливающая эклектика, смесь арт-деко, неоготики, неоклассики и ампира времен Наполеона. Резных драконов, ангелов и розы заменили лавровыми венками, колосьями, звездами и прочими символами советской власти, а мелкие и изящные детали убрали. Мебель получилась монументальной, пафосной, тяжеловесной и по-своему роскошной. В новостройках с высокими потолками и лепниной она выглядела очень уютно.
Благодаря великолепному качеству диваны с высокой спинкой, письменные столы в зеленом сукне, круглые или овальные обеденные столы легко дожили до наших дней. Их реставрируют и с успехом продают. А для тех, кто самой роскошной старине предпочитает новую мебель, создаются реплики.
Новый сталинский диван отличают современные наполнители, роскошная кожаная обивка и механизмы трансформации. Это уже воскрешенная легенда со своим характером, обаянию которой трудно противостоять.
Как использовать сталинский диван сегодня
Благодаря классическим пропорциям и античным элементам диван станет «своим» в большинстве исторических интерьеров. Очень гармонично он будет выглядеть в домашнем кабинете или библиотеке, оформленных в английском стиле, с дубовыми книжными шкафами и деревянными стеновыми панелями.
Но совсем не обязательно «растворять» легендарный предмет в подходящей обстановке. Напротив, можно сделать его главным действующим лицом интерьера, окружить сдержанной современной мебелью и добавить несколько столь же пафосных акцентов: тяжелые бархатные портьеры в пол, антикварную настольную лампу или тяжелую хрустальную люстру.
Посмотреть весь процесс изготовления дивана на фабрике.
Купить или задать вопрос о Сталинском диване можно по телефону: +7(495) 665-30-01
Или оставляйте заявку в форме обратной связи.
22.01.2019
Выбираем сукно для письменного стола
07.06.2019
Сукно для письменного стола получило особое распространение в начале 18-го века. Сегодня оно часто используется для воссоздания уникального стиля мебели викторианской эпохи. Наши предки обивали сукном столы для предотвращения скольжения бумаги, задержки пыли и, конечно, роскоши. Нам осталась только роскошь – писать шариковой ручкой на бумаге, которая лежит на обитом сукном столе не слишком удобно, требуется планшетка или специальная подставка.
Тем не менее, эстетика материала берет свое. Качественное сукно для стола часто используется при изготовлении элитной мебели – ее можно увидеть в кабинетах адвокатов, государственных и корпоративных управленцев. Эстетика обитой сукном мебели напрямую зависит от качества и правильного выбора материала. Рекомендуем учесть 5 главных правил подбора, обозначенных экспертами.
Оптимальный цвет – темно-зеленый
Традиционно сукно для стола имеет темно-зеленый цвет, реже встречается светло-зеленая, синяя или серая обивка. Это обусловлено не только благотворным влиянием оттенков на нашу психику, но и вопросами сочетаемости материалов. Письменные столы чаще всего изготавливают из массива дерева или стилизованных под него конструкций. Ничто так гармонично и эффектно не сочетается с фактурой натуральной древесины как темно-зеленое сукно.
Фактура должна быть идеально ровной
Даже если стол планируется использовать преимущественно в декоративных целях, стоит позаботиться о безупречной поверхности столешницы. Материал не должен иметь выступов, швов и других изъянов. Качественное сукно для стола не имеет стыков – для дорогой обивки используются только цельные полотна.
Не допускается использования контрастного декора
В соответствии с канонами классического стиля и эстетики мебели викторианской эпохи сукно для письменного стола должно быть монотонным. Контрастный декор не только не соответствует концепции, но и акцентирует на себе внимание, создавая помехи в работе. К тому же он плохо сочетается с фактурой массива натурального дерева, из которого чаще всего изготавливается мебель премиум-сегмента.
Лучшие материалы изготовления – шерсть и синтетика
Оптимальные материалы изготовления сукна для письменного стола – отборная шерсть и синтетика. Последняя придает необходимую жесткость и прочность, которой невозможно добиться за счет использования исключительно натуральных волокон. Готовое полотно пропитывается тефлоном – экологически безопасным составом, который продлевает срок службы материала и обеспечивает его эксплуатационные характеристики.
Ключевые качества – стойкость материала и цвета
Производитель качественного сукна для стола должен обеспечить максимальную износостойкость материала. Это достигается за счет использования отборной шерсти, специальных пропиток и выбора оптимальной технологии обработки. Необходимо также обеспечить стойкость краски к воздействию ультрафиолета, влаги и к механическим повреждениям. Она не должна иметь «пачкающего эффекта», не должна выгорать на солнце.
Жуков Воспоминания о Сталине
Маршал Советского Союза Жуков написал отличную книгу — описывая события Второй мировой войны и роль, которую играл Сталин в качестве Верховный главнокомандующий в его исполнении и окончательной победе.
Мы просто цитируем отрывки из него, чтобы попробовать ложь, оскорбления и грязь, которые наваливаются на маршала Сталина, как правыми врагов, но даже больше со стороны некоторых левых партий и их лидеров, которые, надо признать, они еще более склонны к фальсификации истории и пытаются опорочить один из величайших лидеров рабочего класса, которых когда-либо видел мир.Некоторые этих нынешних левых лидеров партий и некоторых стран история будет забудьте о них достаточно скоро, но наследие Иосифа Сталина будет жить вечно!
«Сталин не был диктатором как верховный главнокомандующий Красная Армия ведет бой не только за советский народ, но и за его жизнь. чтобы спасти все человечество от этого бедствия фашизма. У Сталина был величайший привет не только маршалам, но и генералам и командирам, который он удостоверился лично знать, и, он знал сильных и слабых точки всех из них.
Многие важные вопросы решались на обедах, на которые Сталин пригласил своих соратников из Верховного Главнокомандования. Что мне нравилось в Сталине, так это то, что полное отсутствие формализма. После того, как решение было принято, Сталин позаботился о том, чтобы следовать остроумию Верховного Главнокомандования до тех пор, пока решения не будут приведены в исполнение. Конечно, все были на высоте, и это, конечно, было очень тяжело. ответственность, и это тоже было очень тяжело на Сталине как на Верховного Главнокомандующего.
Да, в начале войны были допущены ошибки, так как время нападения немецких нацистов было неверно оценено, и это заставило нас не подготовлены так, как мы планировали.
Сталин внес огромный вклад в разгром Германия и ее союзники. Его авторитет среди всех нас был чрезвычайно высок и его назначение отмечалось и приветствовалось всем советским народом
Обычно Сталин работал в своем кремлевском кабинете.Его исследование было длинный стол, накрытый тяжелой зеленой скатертью. На стенах висели портреты Маркса, Энгельса и Ленина, а также Кутузова и Суворова. Стулья были твердыми и твердый, и никаких лишних предметов в комнате не было видно. Огромный глобус был в соседней комнате, со столом, а на стенах были разные карты мира. В офисе у него был простой стол, заваленный картами и телефоны, высокочастотные и внутренние кремлевские телефоны.Сталин обычно делал заметки синим карандашом, и он писал очень быстро, жирным шрифтом и разборчиво.
Когда вошли маршалы и верховные главнокомандующие, они выгрузили свои карты и составили отчеты, встав. Когда Сталин слушал, он обычно шагает вверх и вниз медленно, большими шагами. Время от времени он подойдите к большому столу и наклонитесь, рассматривая карты, возьмите пачку табак и медленно набить трубку.
Он был деловит и спокоен и обращался к каждому из нас в формальным голосом и слушали, как мы выражаем свое мнение.Он умел внимательно слушать людей, но только если они говорили по существу и не пытались приукрашивать факты. Когда некоторые из нас продолжали бессвязно трепаться, он коротко говорил: « make это быстро »или« говори яснее ». Сталин сформулировал свою мысль очень ясно.
Я понял, как и все мы, что Сталин был не из тех, кто возражал против острых вопросов или против тех, кто с ним спорил. Если кто-то это скажет не правда ли, они лжецы!
Сталин, во время войны требовал ежедневных отчетов о ситуации. по всем фронтам.Каждый из нас должен был иметь под рукой факты при сообщении Верховному главнокомандующему. К нему нельзя было пойти с картами, которые на них были белые пятна или сообщалось, что та или иная «примерная» . Он не терпел случайных ответов.
Верховный главнокомандующий обладал сверхъестественной способностью обнаруживать у каждого из нас и в наших репортажах с фронтов слабые места. Он видел это моментально и сделал выговор командиру. У него была цепкая и сверхъестественная память и все, что ему говорили, он запомнил.Вот почему отчеты Генштаб готовился очень тщательно. Все мы согласились, что у него необычайная способность понять суть любого вопроса и прийти к правильному решение.
Сталин работал по ночам, а это означало, что мы должны были это сделать. также, поскольку это время, когда можно выполнить больше работы и более рационально решения могут быть приняты.
Следующее должно показать великий ум Сталина и его самоотверженность и вера в победу Советского Союза над фашистской Германией.
Пока немецкие полчища находились на окраинах Москвы, Сталин настаивал на проведении традиционного парада, как обычно. 7 ноября -го года — дата Великой Октябрьской социалистической революции! Это был 1941 год, когда немцы находились всего в нескольких милях от столицы. Советские люди Естественно предполагалось, что парада на Красной площади не будет. Выставлять Советские солдаты Красной Эми, танки, пушки и техника средь бела дня казались «бешеный» , так как на советских захваченных аэродромах под Москвой несколько минут налета сидели сотни немецких бомбардировщиков.И при первом подозрении эту цель они взлетят. И все же Сталин в одном из своих самых смелых и благородных действия, поднявшие настроение солдат и гражданских лиц, удерживая парад как обычно. Немцы были ошарашены и ничего не предприняли ».
Вышеупомянутое — это всего лишь проблеск в эту книгу маршала Жукова. Мы предлагаем, чтобы некоторые из этих новоиспеченные марксисты или ленинцы (но не дай бог упомянуть им Сталина) прочтите всю эту книгу, чтобы узнать всю правду о Сталине и поблагодарить их счастливые звезды, что в СССР был Сталин в качестве лидера, иначе мы были бы при фашизме.Очевидно, что некоторые из этих «рожденных свыше марксистов» делают то, что Британская империя делала и раньше, и то, что Новый мировой порядок США хочет от них, в чтобы помочь им, Разделяй и властвуй!
Великая сталинская выпечка: Российская кухонная библия | Еда
В 1935 году, всего через несколько лет после приступов первой пятилетки, Иосиф Сталин сделал знаменитое оптимистичное заявление: «Жизнь стала лучше, товарищи. Жизнь стала счастливее».
Это был стержень «счастья» Лидера прогрессивного человечества.Бесконечное отражение на плакатах и в прессе, он положил начало официальной новой ориентации второй половины полных террора советских 30-х годов. Отказавшись от утопического аскетизма большевиков, государство теперь продвигало социалистическую версию буржуазной жизни. Горняки-стахановцы и партия номенклатуры элиты за выдающиеся заслуги получили богато украшенные мебельные гарнитуры и ключи от квартир. Началась оживленная кампания по продаже товаров народного потребления; наряду с этим, агрессивная кампания за «новый культурный образ жизни».Эти сталинские мантры о хорошем настроении и процветании мерцали, как магические заклинания, в коллективной психике полуголодных граждан, все еще не оправившихся от ужасов коллективизации.
Частью этого мандата солнечности было создание советского социалистического кулинарного канона — источника всех мясных пирожков ( котлети, ), салатов с майонезом и более острых блюд из этнических республик, которые будут подпитывать СССР в следующие 50 лет. плюс годы. Анастас Микоян, усатый армянин (тогда комиссар пищевой промышленности), был главным инженером советского вкуса и глотки.В 1936 году Микоян путешествовал по США в поисках секретов капиталистического производства продуктов питания, которые можно было бы привезти домой. В 1939 году, по окончании сталинских чисток, комиссариат Микояна выпустил официальную советскую поваренную книгу. Книга вкусной и здоровой пищи станет тоталитарной кухонной библией. Распространяется на шестую часть населения мира, в 15 республик и более 100 этнических групп СССР, он выдержал десяток изданий, тираж которых превышает 8 миллионов экземпляров (и все еще продаются).
Моей матери, Ларисе, было пять лет, она жила со своей семьей в сталинской Москве, когда в ее жизнь вошел здоровенный фолиант с петрушко-зеленой обложкой.Глядя на фантастические цветные фотографии — столы, заполненные серебром и хрусталем, говяжьи тарелки, украшенные томатными розетками, пирожные с оборками, стоящие среди изысканных чайных сервизов, — она была совершенно очарована. На изображениях возникла скатерть самобранка — заколдованная скатерть из русского фольклора, покрывающаяся едой по щелчку пальца. Или, может быть, она думала о популярной советской мелодии того дня «Мы рождены, чтобы превратить сказку в реальность», когда ее мама Лиза превращала рецепты из книги в рыбу, подвешенную в блестящем холодце, или в канапе с оборками из майонеза. Книга (Книга) даже научила мою маму читать. Это вызвало восхищение едой, которое оживляло всю ее жизнь.
И она была не одна.
В 11 советских часовых поясах поколения женщин росли, зачарованно листая хорошо заштрихованные страницы «Книги вкусной и здоровой еды». Во вселенной кулинарных советов ему не было и нет равных. Конечно, с 400 рецептами это было энциклопедическое руководство по кулинарии. Но с его дидактическими комментариями, идеологическими проповедями, научными экскурсиями в стиле нео-Просвещения и яркими фоторепортажами, рекламирующими славу советских консервных, рыбных и мясоперерабатывающих заводов, эта достопримечательность отечественной пропаганды социалистического реализма предлагала гораздо больше.Он предлагал законченный план «радостной», «изобильной», «культурной» социалистической жизни.
Кухонный тиран… Сталин на пикнике на даче в 1930-е годы. Фото: РИА Новости / AlamyВы также можете обозначить политические и культурные сдвиги в СССР, сравнив издания «Книги». Первый зеленый том «Микоян» 1939 года появился, когда интернационалистская большевистская риторика все еще господствовала. Это был интернационализм, прославленный, например, в популярном советском музыкальном комедийном фильме 1936 года «Цирк», в котором великий идишский актер Шлойме Михоэлс спел колыбельную смешанному ребенку американской героини.Позднее колыбельная Михоэлса была удалена. Так был и певец — убитый в 1948 году по приказу Сталина на фоне всеобщей антисемитской истерии. Отражая послевоенные политические настроения, ксенофобия царила в монументальной « Книге » 1952 года (том, который научил мою маму готовить). Исчезли еврейские рецепты тейглаха 1939 года; исчез, калмыцкий чай (калмыки — монгольское меньшинство, депортированное за предполагаемое сотрудничество с нацистами). Канапе, гренки, консоме — такое «космополитическое без корней» фуфру было исключено.То же самое, , сендвичи , корнфлекс , и кетчуп, американские деликатесы, украденные Микояном из его 30-летнего путешествия по США. С мрачно-коричневыми обложками культовая «Книга» 1952 года была более политически опасной, торжественно — — более счастливой — — монументальной громадой сталинских небоскребов. Внешний вид был многозначительным. Очевидно, что приготовление еды было делом несерьезным. Нет! Кулинария, дорогие товарищи, представляла собой коллективный утопический проект: «Самосовершенствование и окультуривание через кухонный труд».
Приходите следующий выпуск, в августе 1953 года, и сюрприз! Все назидательные цитаты Сталина исчезли после его смерти.Обтекаемая обложка изданий 1960-х годов отражала кампанию Никиты Хрущева против напыщенного сталинского орнаментализма. Китчевый том 70-х из моего московского детства изобиловал рецептами советских республик, перекликаясь с пропагандой Леонида Брежнева по этническому уравниванию.
Четвертый день рождения Ани фон Бремзен в Москве, где ее мать Лариса подает еду Фотография: anya von bremzenКремлевские ветры переменились, комиссары исчезли, но официальный миф об изобилии сохранился — и советские граждане цеплялись за волшебную сказку о скатертях.Они представили себе рижские шпроты или абхазские мандарины, внезапно материализовавшиеся в магазинах; снились дни, наполненные твердой салями и масляным осетром. Даже в циничные 70-е кухня оставалась островком оптимизма. Потому что кто мог устоять перед утопией социалистической доброй жизни, так наглядно проповедуемой в Книге ? Взгляните на открывающуюся фото-панораму того высокого сталинского издания 1952 года. Вот и устрицы скалистые — устрицы! — навален на блюдечке между бутылками крымских и грузинских вин.Хрустальные кубки на длинных ножках возвышаются над блестящей заливной рыбой. Бутылка шампанского марки «Советское» — любимый проект Сталина — склоняется шеей к величественному поросенку.
Между тем, как сообщает нам введение, капиталистические государства обрекают работающих граждан на постоянное недоедание и часто на голодную смерть. Конечно, любая поваренная книга продает фантазию; но именно мучительное несоответствие между изобилием на страницах и отсутствием в магазинах сделало миф об изобилии Книги таким острым.Многострадальный Homo sovieticus сожрал обман; Многострадальный H sovieticus все-таки был воспитан на социалистическом реализме, на реальности, изображенной «в ее революционном развитии» — прошлое и настоящее слились в торжествующей проекции светлого будущего.
Когда в 70-х годах советские евреи начали эмигрировать, многие упаковали внушительную кулинарную книгу в свои ничтожные 40 кг нормы провоза багажа. К тому времени Книга стала настолько заветной иконой, что товарищи тащили ее с собой, даже когда бежали от репрессивного государства, которое ее опубликовало.Моя яростная антисоветская мать, однако, отказалась от своей копии, когда мы уехали в США в 1974 году. Рваная книга, которая учила ее и ее мать правильной социалистической кухне, к тому времени стала для нее идеологически радиоактивной.
Полезные продукты… иллюстрация из «Книги вкусной и здоровой пищи»Несколько лет назад, собираясь написать мемуары о советской еде, я подарил маме оригинальное издание Микояна 1939 года. Сначала она вздрогнула. Потом она попалась на это — сильно.
«Скучные, унылые рецепты», — ворчала она, готовя бурю из ярких страниц и подбирая сервировку своего стола в пригороде Нью-Йорка к тем, что изображены на фотографиях, как ее мать в Москве 70 лет назад.Она подавала майонез, граничащий с крабовыми салатами в стиле «сталинское барокко», резными томатными розетками и лепила котлеты из мяса, моркови, капусты и свеклы. Каждую ночь она звонила друзьям, ревя от хвалебных призывов Книги о «многовековой мечте человечества о построении коммунистического общества… о изобильной, счастливой и радостной жизни».
«Я , а не ностальгирую», — поправляла она меня. «Мне просто нравятся старые поваренные книги. А эта, вау, настоящий антиквариат!»
До: «Как они называют этот синдром, когда жертвы падают на своих мучителей…?»
Между тем сегодняшняя Россия испытывает ностальгию по СССР.Наша Книга переживает возрождение звезд. Несколько лет назад ее 50-летие пышно отметили в прессе. Сказка, несмотря ни на что, продолжается.
Котлет , товарищ? — Пять любимых советских блюдСалат из крабов
До того, как СССР начал экспортировать консервы из камчатского краба за твердую валюту в конце 1960-х годов, банки «Чатка» были повсюду в магазинах, даже когда других продуктов не хватало. Этот залитый майонезом салат из крабов, картофеля, огурцов и любимого советского консервированного горошка по сути является вариацией культового социалиста Салата Оливье.А как не полюбить подачу «сталинско-барокко» на фото с помпезной хрустальной чашей и причудливым декором из полосок химерического анчоуса ( никогда не видел в московских магазинах).
Винегрет
Еще одна икона советского салата, этот красочный кубик из свеклы, солений, картофеля и квашеной капусты, заправленный острым уксусным соусом, был предметом миллионов пролетарских тусовщиков — особенно потому, что он так по-товарищески сочетается с водкой. Свой самый первый винегрет я приготовила по рецепту «Книги».Это было почти идеально.
Котлети … Советский ответ на гамбургеры. Фотография: SoFood / AlamyКотлети
Вдохновленный поездкой в США в 1936 году, комиссар по продовольствию Сталина Анастас Микоян хотел скопировать гамбургеры Янки в России. Но вмешалась Вторая мировая война: как-то булочка потерялась в тасовке, и наша империя вместо этого подсела на несэндвич-котлеты. Говядина — или курица, или свинина, или рыба — протертые с хлебом, обваливаемые в панировочных сухарях и обжаренные до хрустящей корочки, эти социалистические бургеры по-настоящему поддерживали все население СССР.Известно, что «Книга» также включает рецепты для вегетарианцев , котлеты , приготовленные из капусты или свеклы.
Рыба в маринаде
Жареная рыба, охлажденная и пропитанная сложным пикантным томатным «маринадом» с запахом лаврового листа и гвоздики, пользовалась своеобразной вирусной популярностью в оттепельной Москве. Моя мама подавала его на своих богемных вечерах при свечах, и по сей день он остается фирменным блюдом на ее столе.
Чанахи
По слухам, любимым блюдом Сталина было красочное тушеное мясо ягненка, баклажанов, картофеля, помидоров и множества трав из Грузии.Несмотря на этот тревожный факт, чанахи был своего рода солнечным, ярко приправленным «этническим» блюдом, удовлетворившим тягу москвичей к экзотическим вкусам.
Незаконные статуи Сталина продолжают появляться в Гори, Грузия — Кварц
Сталин, Болгария, теперь называется Варна. Сталинабад в Таджикистане — теперь Душанбе. Сталино Азербайджана превратилось в Чайлы. В Восточной Германии Сталинштадт — это Айзенхюттенштадт, а бывшее Сталино, Украина, теперь Донецк.
На всей территории бывших советских республик имя Иосифа Сталина стерто, его статуи снесены, за исключением Грузии, где вопреки национальному законодательству и неоднократным официальным попыткам конфискации статуи Сталина продолжают появляться.
«У Сталина все еще есть власть здесь, потому что он был грузином», — объясняет Нино Чуткерашвили, кинорежиссер, уроженка Цроми, села в центральной Грузии. Документальный фильм Чуткерашвили 2014 года « Правитель, » рассказывает о деревенских старейшинах Цроми, спорящих о том, демонтировать ли свой собственный памятник Сталину, которому уже несколько десятилетий. Этот вопрос все еще не решен.
«В Цроми, — добавляет она, — легенда гласит, что сын священника и Сталина даже вместе учились в семинарии».
Наиболее известная история Сталина началась почти 100 лет назад, 1 ноября.7 декабря 1917 года, когда большевистские солдаты вторглись в Зимний дворец в Петрограде. В тот вечер Сталин, Ленин и остальные члены большевистского комитета провозгласили Российскую Социалистическую Федеративную Советскую Республику, режим, который распространился на 15 стран и стал СССР.
В этой истории Сталина вспоминают как, пожалуй, самого злого человека в истории. Этническая резня, насильственный голод, политические чистки и ГУЛАГ: около шести миллионов мирных жителей были намеренно убиты во время 20-летнего правления Сталина, и такое же количество умерло от голода из-за разрушительной сельскохозяйственной политики.Когда Сталин умер в 1953 году, он только что санкционировал строительство четырех новых огромных лагерей для заключенных в Казахстане, Сибири и Арктике.
СССР старался забыть его как можно скорее. В 1956 году Никита Хрущев произнес «секретную речь», положившую начало широкой кампании десталинизации. В 1961 году труп Сталина незаметно сняли с его почетного места рядом с Лениным.
Но в Грузии Сталина помнят иначе. «В Грузии Сталина больше считают бунтарем, — пишет Лаша Бакрадзе, директор Грузинского государственного литературного музея, — который происходил из колонизированной страны, боролся против существующего порядка и нарушил правила, поднявшись на вершину власти. система во главе с русскими.
Эта версия Сталина, романтического преступника, известного как «Сосо» или «Коба», зарекомендовала себя как грабитель банков, профсоюзный организатор, похититель и вымогатель богатых. Царский режим арестовывал его семь раз, пять раз он сбежал, задолго до того, как он уехал в Россию, чтобы прийти к власти.
Сегодня в Гори, городе, где родился Сталин, пожилые грузины по-прежнему собираются каждый год перед Государственным музеем Иосифа Сталина, чтобы отпраздновать день рождения своего самого известного соотечественника.
Двухэтажный музей был построен в 1957 году Коммунистической партией Грузии и Горийским комитетом партии.В его залитых солнцем залах собрано 60 000 экспонатов Сталинабилии, от таблицы его любительских метеорологических наблюдений до интерактивных карт советской военной стратегии, потрепанного зеленого фетрового стола для переговоров из Кремля и личной логарифмической линейки Сталина. Кураторство без извинений благоговейно. В одной тихой темной комнате стоит отдельно бюст Сталина, окруженный белыми колоннами. В сувенирном магазине продаются сталинские снежные шары.
Снежные шары Сталина на продажу в сувенирном магазине Музея Сталина в Гори, Грузия.Подарки, присланные Сталину из Мексики, Ирана, Азербайджана, Узбекистана и Чехословакии, выставлены в Музее Сталина в Гори, Грузия. Любимые курения Сталина в Музее Сталина в Гори, Грузия.Снаружи стоит зеленый частный вагон Сталина (он боялся летать) и деревянный коттедж, в котором он родился (ныне укрытый под каменным павильоном, выложенным плиткой из серпа и молота). В парке задумчиво смотрит алебастр в натуральную величину.
Поскольку советские символы запрещены для публичного показа в Грузии, в июне 2010 года городские власти Гори попытались унести шестиметрового бронзового Сталина с центральной площади Гори.Они сделали это посреди ночи и под усиленной охраной полиции. Но жители немедленно подали прошение о его восстановлении, и теперь он стоит в Музее Сталина, менее чем в 500 метрах от своего первоначального места.
«Восстановление памятника Сталину в 21 веке — это невообразимый варварский, антигрузинский, антинародный и антигосударственный акт», — безрезультатно заявлял экс-президент Михаил Саакашвили в 2010 году. «Восстановление памятника Сталину в Гори, городе, который бомбили русские, равносильно плеванию в души павшим грузинам.
«Нашими историческими идеалами должны быть люди, которые пытались построить нормальную цивилизованную страну, а не кровожадные палачи», — повторил Георгий Барамидзе, тогдашний министр по вопросам европейской интеграции Грузии.
Их аргументы остались без внимания. Новое дружественное России правительство Грузии, возглавляемое с 2013 года партией «Грузинская мечта» премьер-министра миллиардера Бидзины Иванишвили, с тех пор смягчило антисталинскую риторику, заявив, что не будет препятствовать установке незаконных статуй.
Грузия была первой советской республикой, провозгласившей независимость от Москвы.Тем не менее, сегодня 68% грузин называют Сталина «мудрым лидером», согласно опросу 2013 года, проведенному Фондом Карнеги за международный мир, хотя только 13% из них хотели бы «жить и работать в стране, управляемой человеком. как Сталин ». Фактически, половина из них говорит, что «определенно не будет» так.
ПОЛЮСЫ ПРЕВРАЩАЮТ ПОДАРОК СТАЛИНА В ПОТРЕБИТЕЛЬСКИЙ ДОМ
Иосиф Сталин перевернулся бы в могиле, если бы увидел, что народ Польши сделал с его подарком.
В период своего расцвета в начале 1950-х годов Сталин направил архитекторов из Советского Союза построить 37-этажный небоскреб с остроконечной вершиной в самом центре разрушенной бомбардировкой Варшавы в качестве подарка польскому народу.
Здание, точная копия семи башен, построенных Сталиным в Москве, должно было быть не только подарком, но и символом. Он вырисовывался над горизонтом Варшавы так же зловеще, как Сталин и Советский Союз нависали над Польшей.
Сегодня Дворец культуры и науки все еще возвышается над горизонтом Варшавы, мрачное напоминание о потерянных десятилетиях под коммунистическим господством.Но, как и сами коммунисты, дар Сталина переупаковывается, чтобы приспособиться к новому миру.
Главный зал заседаний на первом этаже, где 1637 ведущих коммунистов собрались, чтобы проголосовать за прекращение существования своей партии в январе прошлого года, был преобразован в блестящее казино с красными и зелеными неоновыми огнями, грохочущими игровыми автоматами и обтянутым бархатом блэкджеком. таблицы.
Блестящие белые спутниковые антенны выглядывают с верхних этажей башни, предвещая приход западных телевизионных компаний, которые теперь транслируют все, от футбола НФЛ до MTV, народу Польши.
Но самый большой признак перемен — это сразу за главным входом во Дворец культуры, на востоке, где после падения коммунизма возник новый город внутри города.
Более 1000 продавцов переехали сюда с палатками, кемпинговыми фургонами и — совсем недавно — деревянными лачугами, чтобы создать самый большой и наиболее процветающий свободный рынок Польши со времен до Второй мировой войны.
«Я думаю, это потрясающе, что мы обосновались прямо здесь, рядом с этим зданием», — говорит Анита Награбецка, у которой была построена однокомнатная деревянная хижина с крыльцом возле Дворца культуры для продажи женской обуви. церковные свечи и серебряные украшения.
«Эстетически это может быть не самое приятное место в мире, но это хорошее место для ведения бизнеса».
Награбецка была одной из последних, кому было разрешено строительство на территории дворца культуры. Правительство заявляет, что этот район настолько переполнен, что это становится неприятностью, и в конце года нужно будет принять решение, разрешить ли уличному рынку оставаться открытым.
На данный момент Дворец культуры превратился в польское убежище потребления.
В ста ярдах от новой деревянной хижины Награбецкой мясники продают свинину и говядину прямо с грузовиков. Старуха торгует маслом из картонных коробок, сложенных под брезентовым навесом. Туалетную бумагу и фруктовый сок можно приобрести в одном эклектичном магазине. А надувные секс-куклы можно купить у продавца, чей друг продает шляпы Советской армии в нескольких футах от них.
Для многих польских продавцов источником безмерной гордости является то, что все больше и больше их клиентов посещают Советский Союз, пытаясь купить синие джинсы, пуховики и сосиски, которые им все труднее достать дома.
Примерно в миле от Дворца культуры еще одна из самых священных святынь коммунизма вот-вот подвергнется драматической трансформации. В соглашении, подписанном в прошлом месяце, содержится призыв к созданию первой послевоенной фондовой биржи в Польше в бывшей штаб-квартире ЦК Коммунистической партии.
Здание Центрального комитета, обширное бетонное здание, пустовало с тех пор, как партия распалась в январе. Должностные лица Варшавского университета, расположенного в нескольких кварталах от отеля, надеялись, что правительство передаст им здание под библиотеку.
Распоряжение имуществом бывшей Коммунистической партии было нестабильной проблемой в Польше последние шесть месяцев и грозит стать спорным моментом в нынешней президентской избирательной кампании между премьер-министром Тадеушем Мазовецким и лидером «Солидарности» Лехом Валенсой.
Валенса обвиняет Мазовецкого в том, что он слишком медленно пытается избавить страну от коммунистического прошлого. Проблема собственности — прекрасный тому пример. Парламент последние шесть месяцев обсуждает, как и когда забрать партийные активы.
Парламентская комиссия в прошлом месяце одобрила законопроект о передаче «всей недвижимости и движимого имущества» бывшей коммунистической партии в государственную казну. Но законопроект все еще должен быть одобрен парламентом в полном составе, и график еще не установлен.
До распада коммунистов им принадлежало около 1900 зданий на сумму более 64 миллионов долларов. Большая часть этой собственности была возвращена государству Социал-демократической партией, переименованной бывшими коммунистами, но собственность на десятки миллионов долларов остается в подвешенном состоянии.
Пока парламентские дебаты, народ Польши занят обменом подарка Сталина на то, чего они хотели большего.
Помимо нового казино на первом этаже и гигантского торгового центра на базе Дворца культуры, власти Варшавы заявляют, что они рассматривают предложение руководителя американского бизнеса Джона Ковальчика, который хочет превратить подарок Сталина в подарок. Центр международной торговли.
Среди арендаторов, планирующих переехать, Ковальчик говорит, что IBM и Coca-Cola.Джо Сталин, перевернись.
Сталин и Барбаросса | Оружие и война
В 1940 году отношения между Советским Союзом и Германией формально оставались правильными, но становились все более напряженными. Гитлер сильно опасался, что русские находятся так близко к румынским нефтяным месторождениям. Сталина встревожили сообщения о немецких войсках в Финляндии и о немецких планах на Балканах. Десятилетний пакт между Германией, Италией и Японией, подписанный в Берлине 27 сентября 1940 г., за исключением Советской России, усилил его беспокойство.
12 ноября по приглашению Риббентропа Молотов прибыл в Берлин, чтобы обсудить «долгосрочное разграничение интересов». Он обнаружил, что Гитлера интересовал только раздел Британской империи между Советским Союзом и державами оси. Молотов не проявлял никакого интереса и приводил Гитлера в ярость, задавая ему вопрос за вопросом и требуя конкретных ответов о намерениях Германии в Финляндии, Румынии, Болгарии и Турции. Гитлер не привык к такого рода допросам, и ему не нравилось каменное упорство советского министра.Еще летом 1940 года он задумался о вторжении в Россию, но эта встреча с настойчивым и невозмутимым Молотовым, вероятно, повлияла на его решение, наконец, начать операцию «Барбаросса».
Фасад теплых отношений сохранился в первые месяцы 1941 года. Но напряжение нарастало. В марте к Оси присоединилась Болгария; Югославия также согласилась присоединиться. Однако 27 марта восстание в Югославии против прогерманской политики привело к формированию нового правительства, ориентированного на Москву.Сталин поспешил подписать пакт о дружбе и ненападении с новым югославским режимом, но ничего не смог сделать, когда немецкие войска вторглись в страну и Белград подвергся безжалостной бомбардировке.
5 мая в Кремле Сталин обратился к нескольким сотням молодых офицеров, только что окончивших военные академии. Он подчеркнул важность модернизации и перевооружения в наращивании мощи Красной Армии. Далее он предупредил их, что ситуация серьезная и что немецкое нападение в ближайшем будущем не может быть исключено.Он прямо сказал им, что Красная Армия еще недостаточно сильна, чтобы легко разбить немцев; он страдал от нехватки современных танков, самолетов и другой техники, а его войска все еще проходили подготовку. Советское правительство с помощью дипломатии и других средств стремилось задержать немцев до осени, когда приближение зимы отсрочит любое нападение до 1942 года. Если советская тактика будет успешной, то война с нацистской Германией почти неизбежно наступит в 1942 году, но потребуются ценные месяцы. были получены.Период «с сегодняшнего дня до августа» был самым опасным.
За этой встречей последовала череда отчаянных попыток умиротворить Гитлера. Были сделаны дружеские экономические и дипломатические жесты. Мучительные попытки избежать даже видимости провокации были продолжены. 14 июня 1941 года советское информационное агентство ТАСС выпустило коммюнике, в котором подчеркивалось дружественные отношения с Германией, которая «неуклонно соблюдала условия советско-германского пакта о ненападении, как и США.S.R. делает »и опровергает слухи, исходящие из Лондона, о« начале войны между двумя странами ». Берлин проигнорировал эти жесты. Гитлер уже принял решение.
Напряжение в Кремле стало невыносимым за эти недели ожидания. Сталин почувствовал напряжение. Он был вспыльчивым, и отчеты об отношениях с Германией можно было подавать ему только «в страхе и трепете». Он сосредоточил «все свои мысли и дела» на предотвращении войны в 1941 году; он был уверен, но не уверен, что добьется успеха.Среди противоречивых разведданных и слухов ему было очень не по себе. 15 февраля 1941 года немецкий начальник штаба издал специальную «Директиву о дезинформации врага», чтобы обеспечить прикрытие операции «Барбаросса». Просочилась ложная информация о том, что передвижение немецких войск на восток было частью «величайшего в истории маневра дезинформации, призванного отвлечь внимание от последних приготовлений к вторжению в Англию».
Эта дезинформация, несомненно, повлияла на Сталина.Однако он не верил, что в конечном итоге Гитлер отступит от традиций восточной политики Бисмарка, требуя, чтобы Германия избегала военного вмешательства в Россию, в то время как она ведет войну на Западе. В то же время у него было преувеличенное представление о силе и влиянии немецких генералов до такой степени, что он считал, что вопреки конкретным инструкциям Гитлера они пытались спровоцировать войну против России.
Среди членов Политбюро и советского командования было твердое мнение, что войну можно будет предотвратить в 1941 году.Жданов считал, что Германия была занята войной против Британии и неспособна сражаться на двух фронтах. 20 марта 1941 года глава военной разведки генерал Филипп Голиков представил Сталину отчет о сосредоточении немецких войск в приграничных районах, но выразил мнение, что информация должна исходить от британских и немецких спецслужб. В начале мая Кузнецов направил Сталину аналогичный доклад, в котором содержалась информация, полученная от советского военно-морского атташе в Берлине, о неизбежности войны.Как и Голиков, он аннулировал ценность отчета, добавив, что, по его мнению, информация была ложной и была подброшена каким-то иностранным агентством.
В начале апреля 1941 года Черчилль направил Сталину личное послание, в котором предупредил его о передвижении немецких войск и о неизбежности нападения на Советский Союз. За этим последовало срочное предупреждение советскому послу в Лондоне 18 июня. В донесениях советского посольства в Берлине и доктора Рихарда Зорге, блестящего советского шпиона в Японии, была указана точная дата немецкого вторжения.
Сталин скептически отнесся к этим сообщениям. Он по-прежнему с глубоким недоверием относился к Британии. Похоже, вероломству, на которое, как он считал, способна Британия, не было предела. Он был убежден, что Великобритания и Соединенные Штаты делают все возможное, чтобы спровоцировать Гитлера на нападение на Россию, и что Британия, в частности, рассматривала германскую кампанию на востоке как единственный способ спастись от катастрофы. Он считал, что британское правительство недавно провело секретные переговоры с нацистскими чиновниками, стремясь достичь соглашения за счет России.Одиночный полет заместителя Гитлера Рудольфа Гесса в Шотландию 10–11 мая 1941 г. усилил его подозрения в отношении британской тайной дипломатии.
Вечером 21 июня Жуков узнал по телефону из Киева, что немецкий фельдфебель перешел на советские рубежи и сообщил советскому командующему, что немецкие войска атакуют на рассвете следующего утра.
Жуков сразу позвонил Сталину и Тимошенко. Сталин вызвал их в Кремль. Он принял их один и выслушал доклад Жукова.
«Но, возможно, немецкие генералы послали этого дезертира, чтобы спровоцировать конфликт», — был его первый ответ.
«Нет, мы думаем, что дезертир говорит правду», — ответили они.
Прибылочлена Политбюро. Он спросил их мнение, но ответа не последовало.
Тимошенко подготовила проект директивы, оповещающей все команды. Но Сталин не оставил надежды, что это может быть ложная тревога. Он изменил формулировку директивы и, наконец, одобрил ее отправку.Он приказал всем частям на фронтах Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов немедленно привести в готовность к возможному внезапному нападению немцев. Передача директивы была завершена к 00.30 22 июня 1941 года. В 04.00 началось вторжение.
Немецкие войска, состоящие из 3 миллионов солдат в 162 дивизиях с 3400 танками и 7000 орудий, продвигались тремя группами: северной группой в направлении Ленинграда, центральной группой в направлении Москвы и южной группой в направлении Украины.Последующие шестнадцать месяцев были для немцев периодом огромных успехов; для русских это были месяцы катастрофических поражений, ужасающих потерь и разрушения.
К рассвету 22 июня 1941 года Тимошенко, Жуков и его заместитель начальника Генштаба Ватутин получали отчаянные сообщения от командующих фронтами. Все сообщали об атаках с воздуха и запрашивали приказы. Тимошенко велела Жукову позвонить Сталину.
Сталин услышал его доклад и предложение приказать войскам нанести ответный удар.Наступило долгое молчание, во время которого Жуков услышал звук своего дыхания на линии. Затем Сталин приказал ему и Тимошенко приехать в Кремль и сказать Поскребышеву, чтобы тот вызвал членов Политбюро.
В 4:30 утра все собрались в кабинете Сталина. Он стоял у стола, с белым лицом, с незажженной трубкой в руке. Он был явно потрясен.
Молотов поспешил в комнату со встречи с послом Германии. Он сообщил, что Германия объявила войну.
Сталин опустился в кресло и молчал. Это был один из самых сокрушительных моментов в его жизни. Он использовал все имеющиеся в его распоряжении средства, чтобы предотвратить эту войну. Он отчаянно хотел, чтобы его отложили, по крайней мере, до следующей весны. Он думал, что ему это удалось, но он потерпел неудачу. В вооруженные силы начали поступать вооружения из оборонной промышленности, а интенсивные учебные программы ежедневно улучшали дисциплину и эффективность. Шесть месяцев имели бы огромное значение.
Сталин знал, что допустил трагический просчет. Политбюро и высшие военные командиры, с которыми он обсуждал свои решения, разделили его взгляды. Но они находились под его властью и осознавали его интеллектуальное превосходство и его верховную власть. Он был достаточно честен, чтобы признать, что это полностью его ответственность. Он неверно оценил намерения Гитлера. Советской России теперь угрожает холокост, который может смести коммунистический режим и все, чего он добился.
Позже утверждалось, что в этот вечер или в последующие недели, когда до него доходили новости об ужасных поражениях, у него сломался нерв, и он предался черному отчаянию. Хрущев заявил, что примерно в это время Сталин думал, что пришел конец. Он воскликнул: «Все, что создал Ленин, мы потеряли навсегда!» После этой вспышки он «долго» ничего не делал; он вернулся к активному руководству только после того, как депутат Политбюро умолял его возобновить командование. Но утверждения Хрущева не подтверждаются другими, кто был на его стороне.На самом деле Сталин никогда не командовал сильнее, чем в эти критические дни, когда все казалось потерянным.
На утреннем митинге 22 июня Сталин вышел из задумчивого молчания, чтобы санкционировать Директиву № 2, призывающую все военные округа атаковать захватчиков. Заказ был нереальным. Красная Армия отступала в замешательстве. Обрыв связи создавал острые проблемы. Москва потеряла связь с войсками к северу от Припяти и с другими командованиями.
Около 1:00 р.м. 22 июня Сталин позвонил Жукову и сказал, что, поскольку командующие фронтами не имеют боевого опыта и находятся в замешательстве, Политбюро отправляет его на Юго-Западный фронт в качестве представителя Ставки. Хрущев присоединится к нему там. Шапошников и Григорий Кулик собирались на Западный фронт. На вопрос Жукова, кто будет руководить Генштабом в это критическое время, Сталин ответил лаконично: «Оставьте Ватутина на своем месте. Не теряйте время! Мы как-нибудь поладим! » Он сразу вылетел в Киев и вместе с Хрущевым на машине поехал в Тернополь, где находился командующий фронтом Михаил Кирпонос.Уже в первый день войны Сталин следовал практике Ленина во время Гражданской войны, отправляя доверенных лиц в критические районы. Для него это было не только поддержанием прямого контакта с фронтом и неусыпным наблюдением за неподтвержденными командирами, но и демонстрацией своего присутствия.
Разбитые немецким натиском красные войска отступили. Директива № 3, посланная Сталиным в ночь на 22 июня, приказывающая атаковать Юго-Западный, Западный и Северо-Западный фронты, была совершенно невыполнима.Ситуация была запутанной, и информация не доходила до Москвы. Сам Сталин не имел представления ни о скорости продвижения Германии, ни о хаосе на позициях Красной Армии.
26 июня Сталин позвонил Жукову в Тернополь и приказал немедленно вернуться в Ставку. Противник приближался к Минску, и Дмитрий Павлов, командовавший Западным фронтом, очевидно, не справился с управлением. Кулик исчез, а Шапошников заболел. 28 июня российские войска сдали Минск, столицу Белоруссии.Немецкие войска устроили жестокую резню жителей и разрушили большую часть города.
Дважды 29 июня Сталин приезжал в Ставку. Он был в мрачном настроении и бурно отреагировал на хаос на Западном фронте. Жуков переговорил по телеграфу с генералом Павловым, но было ясно, что положение безвыходно. На следующий день Сталин приказал Жукову вызвать Павлова в Москву. По прибытии Жуков почти не узнал его; он так сильно изменился за восемь дней войны.Павлова сняли с должности, и вместе с другими генералами с этого фронта он предстал перед судом. Все были расстреляны.
Сталин возложил на них ответственность за разрушение Западного фронта. Он придавал особое значение этому фронту, по которому, по его мнению, немцы нанесут главный удар. Но на самом деле они были жертвами войны и, в частности, его собственных просчетов. Самой серьезной ошибкой было то, что войска не были развернуты в глубину вдоль обширной западной границы, в результате чего немецкие танковые дивизии, наступая на большой скорости, могли обойти и окружить стратегические позиции.
Военный трибунал и казнь Павлова и его старших сотрудников также подорвали доверие войск и народа к армейскому командованию. Многие сомневались в обвинениях в их предательстве и опасались, что планируется новая чистка. Это опасение усилилось постановлением президиума Верховного Совета от 16 июля 1941 года о восстановлении полномочий военных комиссаров. Однако Сталин быстро осознал, что своими решительными действиями он не укрепил моральный дух, как планировал, а только усугубил критическое беспокойство в Красной Армии в то время, когда требовалось хладнокровное и упорное сопротивление.Он не повторил эту ошибку. В дальнейшем проигравшие командиры были понижены в должности или просто исчезли, а их судьба оставалась тайной.
При подготовке к войне не учитывалась необходимость создания структур военного и гражданского управления. Сталин сосредоточился на оборонной промышленности, оснащении и обучении вооруженных сил. Ему лично не нравилась работа комитета, отнимающая много времени, и, поскольку все основные вопросы приходили к Политбюро и, наконец, к нему для решения, он, возможно, думал, что сможет обойтись без верховных органов управления.Начало войны сразу показало, что многие обязанности необходимо делегировать.
Рано утром 22 июня 1941 года Тимошенко представила проект плана создания высшего командования во главе со Сталиным. Перед подписанием указа на следующий день Сталин переделал его, назначив Тимошенко верховным главнокомандующим и учредив генеральный штаб высшего командования, который состоял из военного совета с Тимошенко в качестве председателя и членов Сталина, Молотова, Ворошилова, Буденного. , Жуков и Кузнецов.Такое расположение, по словам Жукова, усложняло командование, поскольку фактически было два главнокомандующих, Тимошенко де-юре и Сталин де-факто. Ставка получила название Ставка, которое раньше было царским верховным военным штабом. Однако у сталинской Ставки не было такого большого вспомогательного персонала, а сначала была просто группа советников.
Приказы и распоряжения Генштаба обсуждались и согласовывались в кабинете Сталина в Кремле.Это была большая, светлая, строго обставленная комната, обшитая панелями из мореного дуба, с длинным столом, покрытым зеленой скатертью. На стенах висели портреты Маркса, Энгельса и Ленина, а позже во время войны к ним присоединились портреты военных героев XVIII века Александра Суворова и Михаила Кутузова. Стол Сталина, заваленный картами и бумагами, находился сбоку. Кабинет Поскребышева примыкал к кабинету, а рядом с ним была небольшая комната, в которой стояла охрана. Позади кабинета находились холл и сигнальная комната со всем оборудованием, которое Поскребышев использовал для связи Сталина с командующими фронтами.Это был главный узел связи. Кабинет Сталина, а иногда и дача в Кунцево служили верховным штабом советских вооруженных сил на протяжении всей войны.
30 июня создан Государственный комитет обороны (ГКО). Это был высший орган, и его распоряжения выполнялись Советом народных комиссаров через аппарат комиссариатов. Ставка, ведающая военными делами, была переименована в Ставку Верховного Главнокомандования. Его совет теперь состоял из Сталина в качестве председателя и Молотова, Тимошенко, Ворошилова, Буденного, Шапошникова и Жукова в качестве его членов.19 июля 1941 года Сталин стал комиссаром обороны, а 8 августа 1941 года он был назначен Верховным главнокомандующим Вооруженных Сил СССР
.Одна из первых и важнейших директив Государственного совета обороны (ГКО), изданная 4 июля, заключалась в переносе промышленности на восток. Эвакуация 1523 промышленных предприятий, многие из которых были огромными, в том числе 1360 крупных заводов по производству вооружений, была грандиозным мероприятием и, с человеческой точки зрения, героическим достижением. Но демонтаж и ликвидация этих производств немедленно привели к падению производства.Осенью 1941 — весной 1942 года остро ощущалась нехватка вооружений. К лету производство быстро восстанавливалось.
В первой ярости вторжения Сталин был захвачен крахом советской обороны, организацией высшего командования и сопротивлением захватчику. На короткое время он забыл о людях и о необходимости призвать их боевой дух и укрепить их боевой дух. Нация была потрясена и сбита с толку внезапным разрушительным вторжением. Они считали, что Красная Армия никогда не допустит врага на русскую землю.Сам Сталин в какой-то мере стал жертвой этой пропаганды. Хотя он лучше, чем кто-либо знал слабые стороны Красной Армии, в глубине души он не принимал, что захватчик может перейти границы. В 1939 году он утвердил проект Полевого устава, в котором закреплялись следующие темы: «Советский Союз встретит любое нападение врага сокрушительным ударом со всей мощью своих вооруженных сил» и что «военная деятельность Красной Армии будет направлена на достижение цели. полное уничтожение врага и достижение решающей победы небольшой ценой крови.Эта уверенность была подорвана, и он знал, что жизненно важно сплотить русский народ для предстоящего ему тяжелого испытания.
3 июля, через двенадцать дней после вторжения, Сталин транслировал народу. Это была историческая речь, лишенная риторики, которая апеллировала к национальной гордости народа и к стойкому русскому инстинкту защиты своей Родины. Он говорил как друг и лидер, и именно этой уверенности они ждали. Русские повсюду, особенно в вооруженных силах, почувствовали, когда они слушали, «огромный энтузиазм и патриотический подъем.Генерал Иван Федюнинский, которому предстояло сыграть выдающуюся роль на нескольких фронтах, писал: «Мы внезапно почувствовали себя намного сильнее».
«Товарищи граждане, братья и сестры, бойцы нашей армии и флота! Я обращаюсь к вам, друзья мои », — были первые слова Сталина. Они разительно отличались от его обычной формы обращения и сразу соединили их с ним. Затем, с глубоким чутьем к настроению и потребностям людей, он описал их затруднительное положение, и каждое слово горело его собственной неумолимой волей к победе
Иногда Сталин преувеличивал и извинял, но не скрыл правды.«Хотя лучшие дивизии противника и лучшие части его авиации уже разбиты и разбиты насмерть на поле боя, враг продолжает продвигаться вперед». Советско-германский пакт был разработан, чтобы дать мир или, по крайней мере, отсрочить войну, но Гитлер вероломно нарушил их соглашение и напал с преимуществом внезапности. Он не будет долго получать выгоду.
Используя простой конкретный язык, он объяснил людям, что будет значить для них война.«Враг жесток и непримирим. Он хочет захватить наши земли, орошенные потом наших бровей, захватить наше зерно и масло, сохраненные трудом наших рук. Он хочет восстановить власть помещиков, восстановить царизм. . . германизировать [народы Советского Союза], превратить их в рабов германских князей и баронов ».
Он прямо сказал им, что они были вовлечены в борьбу не на жизнь, а на смерть с гнусным врагом и что они должны быть безжалостными, совершенно безжалостными, чтобы победить его.Они должны искоренить хаос и панику в тылу линий. Затем он подробно подчеркнул политику выжженной земли, которой они должны следовать. «В случае вынужденного отступления. . . весь подвижной состав должен быть эвакуирован, противнику нельзя оставить ни одного двигателя, ни одного железнодорожного вагона, ни одного фунта зерна или галлона горючего. Колхозники должны выгнать весь свой скот и сдать зерно на хранение властям для вывоза в тыл. Все ценное имущество, в том числе металлы, зерно и топливо, которые нельзя вывозить, необходимо в обязательном порядке уничтожить.. . . В районах, занятых противником, должны формироваться конные и пешие партизаны; Должны быть организованы диверсионные группы для борьбы с противником, для разжигания повсюду партизанской войны, взрыва мостов и дорог, повреждения телефонных и телеграфных линий, поджога лесов, магазинов и транспорта. В оккупированных регионах необходимо сделать невыносимые условия для врага и всех его сообщников. Их нужно преследовать и уничтожать на каждом шагу, а все их меры должны быть сведены на нет ».
Он выразил благодарность за «историческое высказывание», сделанное Черчиллем в оперативном эфире вечером 22 июня, когда он заявил: «Мы окажем все, что сможем, России и русскому народу.Сталин продолжил говорить о вторжении Наполеона и победе России над французами, добавив, что Гитлер не более непобедим, чем Наполеон. Тогда, как и сейчас, русский народ вел «национально-патриотическую войну», боролся за свободу всех народов. Он призвал русских «сплотиться вокруг партии Ленина и Сталина».
Нравится:
Нравится Загрузка …
СвязанныеБорьба Троцкого со Сталиным | Национальный музей Великой Отечественной войны
Изображение вверху: Лев Троцкий.Кредит: Cambiopolitico.com
Днем 20 августа 1940 года Рамон Меркадер, молодой испанец, нанятый ГПУ, тайной полицией Иосифа Сталина, воспользовался моментом. Под псевдонимом канадский бизнесмен «Фрэнк Джексон» он проник в дом Льва Троцкого в Койоакане, районе Мехико, несколькими месяцами ранее. Когда Троцкий наклонился над своим столом, Меркадер злобно ударил его киркой по правой стороне головы, ее рукоять срезана, чтобы ее было легче спрятать под плащом.Нанесенная рана была трех дюймов глубиной. Пошатываясь, старый революционер нашел в себе силы дать отпор убийце. Троцкий не позволил Меркадеру нанести еще один смертельный удар и боролся за свою жизнь, пока не прибыли его телохранители. После избиения Меркадера без сознания и вызова полиции он упал в объятия своей жены Натальи Седовой. На следующий день Троцкий скончался от ран и скончался в возрасте 60 лет.
Когда его заклятый враг убит, а убийца Меркадер отрицает какую-либо причастность к советской политике (в конечном итоге он отсидит 20 лет в мексиканской тюрьме), Сталин мог испытать глубокое удовлетворение.Личность, которая больше, чем кто-либо другой, символизировала оппозицию сталинизму, была устранена. Подлый поступок Меркадера положил конец долгому ожесточенному конфликту между двумя мужчинами. От беллетризованной версии в Unforgiving Years , превосходного романа Виктора Сержа, его бывшего товарища, до фильма 1972 года, Убийство Троцкого , где Ричард Бертон изобразил его, мрачные подробности смерти Троцкого часто наводили на мысль. больше внимания, чем его необыкновенная жизнь. Борьба Троцкого против Сталина и сталинизма, о которой идет речь в этой статье, была важной частью последнего десятилетия его жизни.
Леон Давидович Бронштейн родился в 1879 году в семье еврейских фермеров на Украине. Троцкий достиг совершеннолетия среди революционных движений, действующих в ультра репрессивной атмосфере Российской Империи. В восемнадцать лет он с энтузиазмом принял марксизм. Остаток его жизни, можно без преувеличения сказать, был основан на единственной конечной цели: всемирной революции рабочих. Во время своего раннего участия в российской социалистической политике Троцкий столкнулся с Владимиром Лениным по поводу того, как должна быть организована революционная партия (такие столкновения впоследствии сослужили хорошую службу Сталину, когда он изобразил Троцкого как враждебного идеям Ленина).Во время революции 1905 года, после образования первых советов (радикальных советов, представляющих трудящиеся массы), Троцкий, которому в то время было всего 26 лет, недолго занимал пост председателя Санкт-Петербургского Совета. Длительный период изгнания после подавления царем Николаем II левых радикалов закончился, когда он вернулся в мае 1917 года в Россию, охваченную революцией. Присоединившись к большевикам через несколько месяцев, Троцкий тесно сотрудничал с Лениным. Вместе они подготовили свержение правящего Временного правительства, которое удерживало страну в разрушительной мировой войне.Отныне толпы людей вместе произносили свои имена — «Ленин и Троцкий». Как член возглавляемого большевиками Военно-революционного комитета, Троцкий сыграл решающую роль в восстании в Петрограде (бывший Санкт-Петербург), событиях, которые он позже описал в своей знаменитой «Истории русской революции». В марте следующего года он заключил карательный Брест-Литовский мирный договор, навязанный большевикам имперской Германией. В Гражданской войне в России (1918-1921) он организовал Красную Армию и привел ее к впечатляющей победе над контрреволюционными силами.
Троцкий также стал свидетелем огромных неудач в революционных надеждах начала 1920-х годов. В соответствии с новой экономической политикой (НЭП), начатой Лениным в 1921 году, большевикам пришлось сосредоточиться на восстановлении экономики после суровых мер военного времени. Рабочий класс пострадал в результате трехлетней гражданской войны. Многие рабочие, пережившие конфликт, перешли на административные должности в советское правительство или переехали в сельскую местность. В международном плане СССР стоял особняком.Пролетарская революция, которую Троцкий ожидал распространить и закрепиться в других местах, была заблокирована. Левые радикалы потерпели ужасные поражения в 1919 году в Германии и Венгрии. В то же время в США была «красная паника». Бенито Муссолини, бывший социалист, пришел к власти в Риме в 1922 году, и его фашистская диктатура стала ожесточенным противником большевиков. Вскоре последовали новые поражения в Германии, Эстонии и Болгарии в 1923-25 гг.
После смерти Ленина в январе 1924 года сразу же встал вопрос о том, кто будет следующим лидером Союза Советских Социалистических Республик.Троцкий был одной из самых узнаваемых фигур, связанных с Октябрьской революцией, которой восхищались, ненавидели и подражали как в СССР, так и за его пределами. Хотя история справедливо помнит Иосифа Сталина как главного соперника Троцкого, а затем и смертельного врага, в начале 1920-х годов Сталин остался незамеченным для многих наблюдателей. По выражению Троцкого, он был «еле заметной тенью». В одной из классических историй большевистской революции «Десять дней, которые потрясли мир», написанной американским радикалом Джоном Ридом, Сталина почти не упоминается.Григорий Зиновьев и Лев Каменев, а не Сталин, стали главными противниками Троцкого сразу после смерти Ленина. Эти двое мужчин, которые были с Лениным в течение многих лет, чувствовали угрозу из-за популярности Троцкого и его военного послужного списка. Но ошибка, судьбоносная для всех троих, уже была сделана. В 1922 году Ленин, оценив свои организаторские способности, избрал Сталина на должность Генерального секретаря Коммунистической партии. Это дало ему власть над членством в партии и назначениями.За следующие несколько лет Сталин быстро приобрел огромную власть и влияние в партии. Когда Ленина, который в последние месяцы своей жизни сильно сожалел о своем выборе Сталина, больше не было в картине, Сталин встал на сторону Зиновьева и Каменева в их оппозиции Троцкому.
Как позже признал Троцкий, Сталин воспользовался ситуацией не только для назначения своих людей, но и для продвижения своих собственных идей о будущем СССР. В 1924 году он ввел понятие «социализм в одной стране».«Социалистическое общество можно построить, — утверждал Сталин, — только в Советском Союзе, независимо от международного контекста. Эта концепция понравилась многим большевикам, столкнувшимся с изоляцией единственного в мире марксистского государства. Сталин прямо противопоставил этой идее упор Троцкого на мировую революцию. Благодаря Сталину «троцкизм» вскоре стал позором для элитарности, фракционности и отсутствия связи с массами рабочих и крестьян.
В середине 1920-х годов Троцкий отреагировал на эти события, призвав к восстановлению рабочей демократии внутри Коммунистической партии.Хотя он выступал за централизацию во время гражданской войны, он сделал это по необходимости. Как де-факто лидер того, что стало известно как Левая оппозиция, Троцкий выступил против растущей бюрократизации политической жизни, отхода от старого идеала революционного интернационализма и превращения марксизма в «марксизм-ленинизм», догму, которой не следует придерживаться. под сомнение. Он собрал много сторонников, таких как Карл Радек, Кристиан Раковский и Виктор Серж. Дальнейшая поддержка пришла с неожиданных сторон.После того, как Сталин лишил их власти, Каменев и Зиновьев в 1926 году связали свою судьбу с Троцким. Эта Совместная оппозиция, никогда не являвшаяся самым прочным союзом, не выдержала. Молодые «активисты» жестоко разгоняли митинги оппозиции методами, напоминающими фашистские отряды Муссолини. Сталин, используя свою власть как дубинку, изгнал Троцкого и его последователей из партии в конце 1927 года. Троцкий пророчески назвал Сталина «могильщиком революции». Отправленный в «внутреннюю ссылку» в Казахстан на год, он был депортирован в Турцию в феврале 1929 года.
В Принкипо, пригороде Стамбула, Троцкий написал свою автобиографию «Моя жизнь». В этой книге есть замечательное описание Сталина, к тому времени единоличного правителя Советского Союза.
Он одарен практичностью, сильной волей и настойчивостью в достижении своих целей. Его политический кругозор ограничен, его теоретическая база примитивна. Его сборник «Основы ленинизма», в котором он предпринял попытку отдать дань теоретическим традициям партии, полон школьных ошибок.Его незнание иностранных языков заставляет его следить за политической жизнью других стран из вторых рук. Его ум упорно эмпирический и лишен творческого воображения. Руководящему составу партии (в широких кругах он вообще не был известен) он всегда казался человеком, которому суждено сыграть вторую и третью скрипку. И тот факт, что сегодня он играет первым, является не столько подведением итогов этого человека, сколько переходным периодом политического отката в стране.
г. Этот период не был таким «переходным», как полагал Троцкий.Устранив своих противников, Сталин осуществил коллективизацию сельского хозяйства и управляемую государством индустриализацию — программы, которые когда-то отстаивала левая оппозиция, но теперь жестоко осуществляются, унося ошеломляющие человеческие жертвы. Однако он еще не был готов осуществить, по словам Троцкого, «известную всему миру физическую ликвидацию старых революционеров». Сталин ждал своего часа несколько лет. И он мог делать это, наблюдая, как его враг живет как беженец.
Троцкий без колебаний заклеймил сталинскую диктатуру «тоталитарной» — концепция, все еще относительно новая в политической мысли.Таким образом, сталинизм, контрреволюционная система и идеология, которые представлял Сталин, занимали его. В этой форме тоталитаризма бюрократия, привилегированная каста, на вершине которой стоял Сталин как абсолютный монарх, властвовала над рабочим классом. Троцкий сравнил сталинское господство с «термидором», термином, использовавшимся для обозначения конца радикальной фазы Французской революции и перехода к реакционной политике. Однако он считал, что еще в 1933 году советскую систему можно было реформировать, действуя через структуры Коммунистической партии.Левая оппозиция может вытеснить Сталина изнутри, не бросая прямой вызов государственной власти. Троцкий занимал эту должность до тех пор, пока Адольф Гитлер не стал канцлером Германии в январе 1933 года. Германия была страной с современным городским индустриальным обществом, которое он долгое время считал жизненно важным для перспектив социализма. Троцкий осудил влияние сталинской политики на эту катастрофу. Советское руководство связывало руки Коммунистической партии Германии и препятствовало объединению фронта против нацистской партии, рассматривая умеренных социалистов как реальную угрозу.Впоследствии Гитлер почти без боя сокрушил могучее немецкое рабочее движение. Эта катастрофа вызвала глубокий сдвиг в мышлении Троцкого.
После того, как Гитлер пришел к власти, Троцкий пришел к выводу, что от реформы сталинского режима необходимо отказаться. Изгнать Сталина через каналы Коммунистической партии уже было невозможно. Кульминацией этой гораздо более радикальной точки зрения стала его «Преданная революция» 1936 года. Пролетарское восстание должно было свергнуть Сталина и бюрократию.Эта революция, как ясно дал понять Троцкий, будет больше напоминать европейские потрясения 1830 и 1848 годов, чем Октябрьскую революцию. Это была бы политическая революция, а не социальная. Коллективная собственность и контроль над средствами производства (например, землей, заводами, шахтами, верфями, месторождениями нефти), железными дорогами и банками, а также плановая экономика останутся. Определение Троцким СССР как «переродившегося рабочего государства» подчеркнуло его убежденность в том, что Сталин предал и унизил изначальные, освободительные аспекты большевистской революции.Тем не менее, многое можно было спасти от ущерба, нанесенного сталинизмом.
Видение Троцким политических институтов в освобожденном постсталинском СССР может удивить некоторых. Он призвал к свободным выборам, свободе критики и свободе прессы. Хотя Коммунистическая партия выиграет от этой открытой атмосферы, она больше не будет обладать монополией на власть. Пока политические партии не пытались восстановить капитализм, они могли действовать, вербовать и бороться за власть. Крушение Сталина также станет сигналом новой жизни для профсоюзов.Троцкий воображал возвращение рабочих в экономическую политику. Наука и искусство могут снова процветать. Государство, больше не привязанное к пагубной сталинской политике, могло вернуться к удовлетворению потребностей рабочих, таких как жилье. Стратификация уступила бы обновленной цели «социалистического равенства». Молодежь, на которую Троцкий возлагал столько надежд, «получит возможность свободно дышать, критиковать, делать ошибки и вырасти».
Эти мысли Троцкий изложил на бумаге всего за несколько месяцев до того, как ему снова придется двигаться.В течение восьми лет Троцкий путешествовал по тому, что он называл «планетой без визы», планету, раздираемую худшим экономическим кризисом в истории капитализма. После того как Сталин изгнал его и Наталью из СССР, осажденные революционеры нашли временное убежище в Турции, Франции и Норвегии. Получив убежище от левого правительства Кардена в Мексике, их прибытие в Койоакан в январе 1937 года было встречено с насмешками и угрозами со стороны просталинской коммунистической партии страны.
Сталин преследовал не только Троцкого, но и всех его близких от страны к стране.В июне 1937 года в Барселоне его убийцы похитили бывшего сотрудника Троцкого Андреса Нина, лидера ПОУМ (Рабочая партия марксистского единства), организации боевиков, получившей известность благодаря своей книге Джорджа Оруэлла «Посвящение Каталонии». Нин исчез в критический момент борьбы испанских революционеров против Франсиско Франко, и больше его никто не видел. Тринадцать месяцев спустя в Париже Рудольф Клемент, который когда-то работал секретарем Троцкого, сел за завтрак. Клемента похитили предположительно агенты ГПУ.Они схватили его и оставили нетронутой еду на столе. Через несколько недель после его исчезновения в Сену было выброшено тело без головы и ног. Недостаточно просто убить Клемента; обезглавливание и расчленение требовалось для разжигания дополнительного террора.
Агенты Сталина также проникли в круг вокруг сына Троцкого, Леона Седова. Несмотря на сложные отношения с отцом, Леон без устали работал на него в Париже. Он общался с левыми оппозиционерами, которые все еще держатся внутри России, редактировал Бюллетень оппозиции, наиболее значительный форум для анализа Троцким современного мира, и написал разоблачение показательных процессов, проходивших в то время в СССР.Марк Зборовский, украинец по происхождению, известный сторонникам Троцкого под вымышленным именем «Этьен», вскоре вошел в круг Седова. Зборовский стал личным помощником Седова, помогал с его перепиской и в конечном итоге позаботился о публикации Бюллетеня. Благодаря «Этьену» ГПУ могло рассчитывать на то, что увидит многие статьи последнего еще до того, как они появятся в печати. И Зборовский передал им важную информацию о здоровье Седова. Когда Седов зарегистрировался в частной клинике в Париже, управляемой русскими эмигрантами с жалобами на аппендицит, Советский Союз это знал.Он умер там при загадочных обстоятельствах в феврале 1938 года, за пять месяцев до исчезновения Клемента. По сей день окончательно не установлена причина смерти. Отдавая дань уважения своему сыну, Троцкий рассказал об ужасном горе, которое они с Натальей пережили. «Вместе с нашим мальчиком умерло все, что оставалось в нас молодым». Другой их сын, Сергей Седов, остался в России после изгнания родителей и всегда держал политику в стороне. Это его не спасло. Он исчез и, как полагают, был застрелен в октябре 1937 года.
Это систематическое убийство совпало с чудовищностью сталинских показательных процессов. Эти отвратительные издевательства над правосудием уходят корнями в убийство Сергея Кирова, партийного босса Сталина в Ленинграде. Киров был застрелен в декабре 1934 года. Вероятно, в убийстве был виноват сам Сталин. Убийство дало ему повод для систематической и публичной чистки коммунистической партии. Показательные процессы, как наиболее заметный аспект чисток, начались с суда над шестнадцатью в августе 1936 года.Старых большевиков, таких как Зиновьев и Каменев, обвиняли в заговоре против Советского правительства. Поразительно, — признались они, — признались, что подчинились требованиям Троцкого убить Сталина и нескольких его подчиненных. После их смертных приговоров в течение 1938 г. последовало несколько судебных процессов над их преемниками. Приближалась «физическая ликвидация старых революционеров, известных всему миру». Троцкий знал, что сочетание пыток, угроз членам семьи и обещания свободы, если будут даны признания, позволяет пародиям происходить.Когда он прочитал печально известную фразу, произнесенную генеральным прокурором Сталина Андреем Вышинским: «Я требую, чтобы этих обезумевших собак нужно было застрелить — каждую из них!» — Троцкий понял, что это не была праздная угроза.
Слова Вышинского стали убийственной реальностью в СССР конца 1930-х — 1940-х годов. Насилие смело как сторонников, так и противников Сталина и сталинизма. Радек и Раковский, бывшие союзники Троцкого, позже покорившиеся Сталину, были убиты. Таким же был и Николай Бухарин, один из ведущих теоретиков большевизма, резкий критик Троцкого и левой оппозиции и когда-то поддерживавший Сталина.Другие были убиты в трудовых лагерях, печально известных ГУЛАГах или в тюрьмах. Среди тысяч жертв были марксистский экономический мыслитель Исаак Ильич Рубин и великий историк левых, бывший директор Института Маркса-Энгельса Давид Рязанов. Исаак Бабель, которого Троцкий однажды назвал «самым талантливым из наших молодых писателей», признался, что работал на Троцкого в качестве шпионажа и террориста. Тайная полиция казнила его в январе 1940 года. В этот период Советский Союз был, пожалуй, самым опасным местом в мире для марксистов с независимым мышлением, что удивительно, учитывая данные о фашистских режимах.За их вклад в бойню Сталин наградил Генриха Ягоду и Николая Ежова, начальников ГПУ в те годы, расстреляв их.
Из показательных процессов рождались еще более диковинные рассказы о Троцком. Истории, рассказанные обвиняемым, поместили его в центр массового всемирного антисоветского заговора. Обращая против себя свои призывы к антисталинской революции, Вышинский назвал Троцкого, закоренелого противника фашизма, главным фашистом, мастером по нитке и кукловодом.Помимо связей с гестапо, советские следователи утверждали, что раскрыли связи Троцкого с Муссолини, правительством имперской Японии и капиталистическими демократиями. Напоминающий нацистские антисемитские теории, «троцкизм» во время показательных процессов превратился в поистине демоническое привидение. И все же Троцкий энергично сопротивлялся.
Противодействуя тому, как тщательно отобранные сталинские историки искажали советское прошлое, Троцкий уже создал «Сталинскую школу фальсификации». Его сторонники, многие из которых к этому моменту с любовью называли его «Стариком», основали Четвертый Интернационал за пределами Парижа в сентябре 1938 года.Его цель состояла в том, чтобы предоставить революционную альтернативу возглавляемому Москвой Третьему или Коммунистическому Интернационалу (Коминтерну). Этот Четвертый Интернационал будет поддерживать радикальные, антисталинистские партии и союзы рабочего класса по всему миру. Когда дело дошло до опровержения абсурдных обвинений, выдвинутых на показательных испытаниях, ему была оказана значительная помощь. Фрида Кало, с которой у Троцкого был роман в 1937 году, и Диего Ривера были его неутомимыми защитниками в Мехико. В США сформирован Комитет защиты Льва Троцкого.Подобные организации были созданы и в других местах. Американский комитет учредил комиссию по расследованию под председательством Джона Дьюи, известного философа-прагматика. Только один из членов, Альфред Росмер, синдикалист и один из первых сторонников Октябрьской революции, можно было назвать сторонником Троцкого. Находясь в мексиканской столице, Комиссия провела тринадцать заседаний в апреле 1937 года. Троцкий, говоря на своем весьма несовершенном английском, отвечал на все обвинения, выдвинутые сталинистами. Он произвел сильное впечатление на присутствующих, в том числе на либерала Дьюи, не любившего его политику.В сентябре 1937 года Комиссия опубликовала свои выводы, сняв с Троцкого все обвинения.
Следующие годы были мрачными, ужасными временами для Троцкого, Натальи и их ближайшего окружения. Потеря Сталиным двух сыновей и бесчисленных товарищей и друзей не сломила его дух, но потери бросили тень на все, что он делал. Когда японцы были в Китае, Гитлер двинулся в Австрию и угрожал Чехословакии, а Муссолини мечтал о Римской империи в Средиземном море, перспектива новой мировой войны скоро настигла его.Почти за год до ее начала Троцкий говорил о надвигающейся Второй мировой войне как о «новой бойне, которая вот-вот утопит всю нашу планету в крови».
У Троцкого были веские основания говорить такие вещи. И он знал, что ответ Сталина на немецкую экспансию в Восточной Европе будет критическим. После Мюнхенского соглашения от сентября 1938 года Троцкий ожидал, что Советское правительство будет искать соглашения с Гитлером. Сталинская чистка 1937–1938 годов в Красной Армии, включая некоторых из ее наиболее способных командиров, таких как Михаил Тухачевский, настолько серьезно ослабила СССР, что военной конфронтации с нацистской Германией пришлось избегать любой ценой.Какие бы антинацистские настроения ни исходили из Кремля, думал Троцкий, они не стоят той бумаги, на которой они написаны. После показательных испытаний он считал, что еще более важная причина заставит Сталина прийти к соглашению с Берлином: выживание. Сталинский режим был слишком деспотичным и непопулярным, чтобы выдержать бурю тотальной войны. По мнению Троцкого, урегулирование конфликта с нацистской Германией могло бы обеспечить некоторую стабильность диктатуре.
Когда Вячеслав Молотов, советский министр иностранных дел, и Иоахим фон Риббентроп, его немецкий коллега, подписали 23 августа 1939 года Пакт о ненападении между двумя странами, Троцкий не был удивлен.Ранее в том же году он заявил, что имя Сталина будет «синонимом крайних пределов человеческой низости». Это осуждающее заявление получило подтверждение в следующем шаге Сталина — разделе Польши с Гитлером.
Борьба Троцкого против Сталина вступила в новую и заключительную фазу с началом Второй мировой войны всего неделю спустя. В постоянном потоке статей и интервью он осуждал роль Советского Союза, государства, которое, по крайней мере в своей риторике, встало на сторону колонизаторов против империализма.Предательство принципов Красного Октября вышло на новый уровень предательства. Возможно, как предполагал Троцкий, Сталин теперь доволен разделом Восточной Европы с немецкими фашистами. Какими бы ни были мотивы, он называл Сталина «квартирмейстером» Гитлера, лакеем, который реагировал на действия своего старшего партнера.
Нападение Советского Союза на Финляндию в ноябре 1939 года, начало Зимней войны, заставило его задуматься, как далеко Сталин готов зайти, чтобы создать для себя сферу интересов.Вновь проклиная советскую агрессию, Троцкий в то же время презирал маршала Маннергейма, правого финского лидера, сплотившего свой народ. Тем не менее, Троцкий, верный своему марксизму, надеялся, что «советизация» в Польше и Финляндии может освободить рабочих и крестьян в обеих странах от господства капиталистов и помещиков. Однако он понимал, что социализм нельзя построить на кончиках штыков Красной Армии.
Это было огромной дилеммой для Троцкого. Как можно было поддерживать социальную революцию в районах, находящихся под советским контролем, не выдвигая никаких оснований для своего антисталинизма? Возникла еще большая проблема.Что, если Гитлер откажется от пакта и нападет на СССР? Троцкий не сомневался, что Гитлер сделает это при первой же возможности. Его ответ был абсолютно однозначным. Социалисты и рабочие повсюду должны сплотиться на защиту Советского Союза. Достижения большевистской революции нужно было защищать.
Эта позиция, отталкивавшая многих его сторонников, сосуществовала с другим утверждением — новая мировая война будет означать конец сталинского режима. Троцкий предсказал, что рабочие и крестьяне СССР, оживившие их революционную энергию, положат конец сталинской бюрократии.Революция, которую он описал в «Преданной революции», сама станет частью гигантской волны революционизма, захлестнувшей страны Оси и капиталистические демократии. Подобно Сталину, Гитлер и Муссолини встретят суровую справедливость пролетариата. Троцкий утверждал, что капитализм, в течение десяти лет пораженный массовой безработицей, иммиграционными квотами, тарифными войнами и ограничением торговли, также вступил в свою «смертельную агонию». Он вызывающе заявил, что «из капиталистических тюрем и концентрационных лагерей выйдет большинство лидеров завтрашней Европы и мира!» Одним из результатов этой мировой революции, по замыслу Троцкого, были бы социалистические Соединенные Штаты Европы.Последний, в свою очередь, войдет во Всемирную федерацию социалистических республик. Это означало бы величайшую геополитическую революцию в истории человечества, когда социализм стал бы поистине глобальной социальной формой.
Троцкий придерживался этой радикальной точки зрения, даже когда Сталин подписал коммерческое соглашение с Гитлером в феврале 1940 года, затем захватил Бессарабию и Буковину у Румынии и аннексировал Литву, Латвию и Эстонию. Он цеплялся за это, поскольку его собственное здоровье ухудшалось, и, как он давно опасался, убийцы Сталина приблизились к нему.В конце февраля Троцкий написал последнее завещание, опасаясь, что смерть близка. «Жизнь прекрасна», — сказал он. «Пусть будущие поколения очистят его от всего зла, угнетения и насилия и наслаждаются им в полной мере». Три месяца спустя радикальное зло появилось живым и движущимся.
1 мая, в день, связанный с левыми и боевыми рабочими, 20 000 мексиканских коммунистов прошли маршем по столице и кричали: «Долой Троцкого!» Троцкий и Наталья уже считали, что их жизни угрожает опасность.Их дом в Койоакане с электрифицированными проводами, сигнализацией и закрытыми дверями больше походил на крепость, чем на дом. Когда Троцкий издалека пытался угнаться за вторжением Гитлера во Францию и Нидерланды, начатым 10 мая, возник заговор с целью его убийства. Его возглавил художник Давид Альфаро Сикейрос, когда-то друг Риверы, а теперь убежденный сталинист. Ночью 23 мая люди Сикейроса ворвались в дом и произвели более 200 выстрелов. Чудом Троцкий и Наталья выжили.Как и их внук, Эстебан Волков, который жил с ними.
Троцкий вопреки этому провозгласил: «В анналах истории навсегда останется имя Сталина с печально известной меткой Каина». Когда майская попытка провалилась, GPU решил использовать Mercader. В августе после опозданий и ошибок он выполнил свою смертельную миссию. Среди бумаг рядом с тем, где Троцкий боролся со своим убийцей, была длинная незаконченная рукопись, биография Сталина, которую он написал, чтобы разоблачить своего врага.Кровь, пролитая в ходе исследования, подтвердила то, что было написано чернилами на страницах книги. Действительно, с убийством Троцкого Сталин продемонстрировал свой ужасающий талант. Он был палачом, чья петля могла дотянуться до океанов.
Оглядываясь назад, удивительно, насколько уверены были Троцкий и его сторонники, такие как Виктор Серж, Исаак Дойчер и Джеймс Кэннон, в надвигающейся пролетарской революции, которая сместит сталинский режим. Ожидание Троцкого, что Вторая мировая война приведет к свержению Сталина и восстановлению истинного рабочего государства в США.С.С.Р. никогда, конечно, не материализовались. Фактически, победа Красной Армии во время «Великой Отечественной войны» против государств Оси только укрепила власть Сталина. Для многих марксизм стал безвозвратно определен и отождествлен со сталинизмом. Однако в данном случае победа не означала действенности системы, которую сформировал Сталин. Критика Троцким Сталина как личности и сталинизма как феномена напоминают нам об этом.
животных фермы: Русская революция | Критические эссе
Критические очерки Русская революция
Одна из целей Оруэлла в написании Animal Farm состояла в том, чтобы изобразить русскую (или большевистскую) революцию 1917 года как революцию, которая привела к созданию более деспотичного, тоталитарного и смертоносного правительства, чем то, которое оно свергло.Многие персонажи и события романа Оруэлла параллельны событиям русской революции: короче говоря, усадьба — это модель России, а старый Майор, Снежок и Наполеон — главные фигуры русской революции.
Г-н Джонс создан по образцу царя Николая II (1868-1918), последнего российского императора. Его правление (1894-1917) было отмечено его настойчивым утверждением, что он был неоспоримым правителем нации. Во время его правления русский народ переживал ужасную нищету и потрясения, отмеченные кровавой резней в воскресенье в 1905 году, когда невооруженные демонстранты, требовавшие социальных реформ, были сбиты армией возле Никольского дворца.Поскольку животные под руководством Джонса живут в голоде и нужде, жизнь миллионов россиян ухудшилась во время правления Николая. Когда Россия вступила в Первую мировую войну и впоследствии потеряла больше людей, чем любая другая страна в любой предыдущей войне, возмущенные и отчаявшиеся люди начали серию забастовок и мятежей, которые ознаменовали конец царского контроля. Когда его собственные генералы отказались от его поддержки, Николай отрекся от престола в надежде избежать полномасштабной гражданской войны — но гражданская война пришла в форме большевистской революции, когда Николас, как и Джонс, был смещен со своего места. правления, а затем умер вскоре после этого.
старый майор — это животная версия В. И. Ленина (1870-1924), лидера партии большевиков, взявшей власть в результате революции 1917 года. В то время как старый Майор излагает принципы анимализма, теории, согласно которой все животные равны и должны восстать против своих угнетателей, Ленин был вдохновлен теорией коммунизма Карла Маркса, которая побуждает «рабочих всего мира» объединиться против своих экономических угнетателей. Как Анимализм представляет мир, в котором все животные участвуют в процветании фермы, коммунизм утверждает, что «общинный» образ жизни позволит всем людям жить в условиях экономического равенства.старый Майор умирает, не успев увидеть окончательные результаты революции, как это сделал Ленин до того, как стал свидетелем того, как его ученики продолжали дело реформы.
старый майор абсолютен в своей ненависти к человеку, поскольку Ленин был бескомпромиссен в своих взглядах: широко распространено мнение, что он был ответственен за то, что отдал приказ убить Николая и его семью после того, как большевики захватили власть. Ленин отвечал за преобразование России в СССР, так как старый майор отвечает за преобразование усадьбы в животноводческую ферму.На флаге СССР были изображены серп и молот — орудия восставших рабочих, — поэтому на флаге Скотного двора изображены рог и копыто.
Одним из союзников Ленина был Лев Троцкий (1879-1940), еще один мыслитель-марксист, участвовавший в ряде революционных демонстраций и восстаний. Его двойником в Animal Farm является Снежок, который, как и Троцкий, считал, что для достижения конечных целей революции необходима серия восстаний во всем мире. Планы Снежка относительно ветряной мельницы и программ отражают интеллектуальный характер Троцкого и его идеи о лучших способах претворить теории Маркса в жизнь.Троцкий также был лидером Ленинской Красной Армии, поскольку Снежок руководит армией животных, которые отталкивают Джонса.
В конце концов, Троцкий был изгнан из СССР и убит агентами Иосифа Сталина (1979-1953), когда Снежок был изгнан с фермы Наполеоном — заместителем Сталина Оруэлла. Как и Наполеон, Сталина не интересовали споры и идеи. Вместо этого он ценил власть ради нее самой и к 1927 году взял на себя полный контроль над Коммунистической партией посредством актов террора и жестокости.Собаки Наполеона похожи на сталинский КГБ, его тайную полицию, которую он использовал для уничтожения всей оппозиции. Когда Наполеон получает контроль под предлогом улучшения жизни животных, Сталин использовал много пропаганды — символизируемой Визгом в романе — чтобы представить себя идеалистом, работающим на перемены. Его план строительства ветряной мельницы отражает пятилетний план Сталина по оживлению промышленности и сельского хозяйства страны. Приказ Сталина поместить тело Ленина в подобную святыне гробницу Ленина параллелен раскопкам Наполеоном черепа старого майора, а создание им Ордена Зеленого Знамени аналогично созданию Сталиным ордена Ленина.Отчасти благодаря таким животным, как Боксер (которые проглатывают всю ложь своего лидера), Сталин стал одним из самых страшных и жестоких диктаторов в мире.
Многочисленные события в романе основаны на событиях, произошедших во время правления Сталина. Битва у коровника параллельна гражданской войне, которая произошла после революции 1917 года. Джонс; Фредерик представляет Адольфа Гитлера (1889-1945), который заключил союз со Сталиным в 1939 году, но затем оказался в борьбе с армией Сталина в 1941 году. Фридрих кажется союзником Наполеона, но его поддельные банкноты раскрывают его истинный характер.Признания и казни животных отражают различные чистки и «показательные процессы», которые Сталин проводил, чтобы избавиться от любой возможной угрозы разногласий. В 1921 году матросы на военной базе в Кроншдадте безуспешно восстали против коммунистического режима, поскольку куры пытаются восстать против Наполеона. Битва у Ветряной мельницы отражает участие СССР во Второй мировой войне — в частности, в Сталинградской битве 1943 года, когда войска Сталина нанесли поражение Гитлеру (как поражение Наполеона, Фридрих).Наконец, карточная игра в конце романа параллельна Тегеранской конференции (28 ноября — 1 декабря 1943 г.