Интернет магазин православной одежды сестра: Интернет магазин платья и женской одежды от Ирен Ванидовская

От замужних ортодоксальных еврейских женщин также ожидается прикрытие волос, но, в отличие от мусульманской веры, это обычно делается с помощью парика.

«Когда женщина выходит замуж, она покрывает свои волосы париком, шарфом, шляпой… любого уровня, который вам удобен, но он покрывает волосы», — говорит г-жа Чанин.

«Я думаю, это также прекрасно, что мы делаем наши парики похожими на наши [настоящие] волосы, потому что это просто доказывает то, что это святое, особенное, и это не для кого-то другого.

« Никому даже не нужно чтобы знать, что я покрываю волосы ».

Сделать скромную модную

То, что некоторые могут рассматривать как ограничение, госпожа Полонски и госпожа Чанин увидели как возможность.

В подростковом возрасте пара поправляла и поправляла свою консервативную одежду, добавляла дополнительную ткань в модные наряды и проводила бесчисленное количество дней, просматривая Vogue.

Итак, когда обе сестры оказались в Соединенных Штатах на неудовлетворительной работе, мода обещала путь к более ярким вещам.

Вдохновленные глянцевыми журналами и телефонной книгой хорошо одетых подруг, которые были счастливы продавать одежду прошлого сезона, пара организовала свое первое всплывающее окно.

«Наши мужья возили мешки для мусора, полные одежды, этому флористу, который мы арендовали», — вспоминает г-жа Полонски.

Послушайте интервью

Бруклинские дизайнеры австралийского происхождения делятся своей историей о The Spirit of Things.

«[Магазин] был первым в своем роде в нашей общине, первым в своем роде в ортодоксальном еврейском мире женщин, моды, одежды… это было захватывающе».

По количеству продаж продажа стала хитом, в первый же день она привлекла более 600 клиентов.

Но не все в сообществе были впечатлены их подходом или стилем.

«Мы сделали ксерокопии четырех разных изображений из Vogue, разрезали их, сделали коллаж … затем вручную наклеили их по всему району», — говорит г-жа Полонски.

«Нам звонили, люди говорили:« Плакаты развешаны, это вы, ребята? Это неуместно! На девушке синий лак для ногтей »».

Их бизнес, The Frock NYC, рос, как и их семьи.Родились дети, лейбл получил отзывы от Vogue и Vanity Fair, а продажи на международном уровне резко выросли.

Одежду покупали не только еврейские женщины.

«За последние несколько лет сотни и сотни женщин писали нам электронные письма, и они говорили что-то вроде:« Я еврей, или я мусульманин, или я мормон, или я христианин, и я Я никогда не чувствовал себя связанным с моей верой, потому что мне не нравилось, как они одевались, и я не могла понять, как их сочетать, но когда я вижу вас, ребята, мне кажется, что, может быть, я смогу », — говорит г-жа Полонски.

«В этом весь наш дух, мы уважаем все уровни религиозности и людей, которые совсем не религиозны».

Когда случается трагедия

В октябре прошлого года семье нанесен трагический удар.

Муж г-жи Полонски Иешуа, известный как Шуа, заразился редким и быстро изнуряющим вирусом.

«Мой муж был самым здоровым, подтянутым молодым парнем, и три месяца назад он заболел гриппом», — вспоминает она.

«Мы срочно доставили его в больницу, потому что он был настолько обезвожен, и оказалось, что это был не грипп, а действительно опасный вирус, поразивший его сердце».

Три недели семья оставалась у его постели.

«Я верила всей своей душой, разумом и сердцем, что он выживет», — говорит она, и ее голос начинает ломаться.

Г-н Полонский скончался 9 ноября. Молитвы не смогли сохранить ему жизнь, но онлайн-кампания по сбору средств в поддержку семьи собрала более 1 миллиона долларов из 9000 пожертвований.

Полонски, ожидающая третьего ребенка, все еще борется с потерей.

«Когда я сказала своей дочери… я пришла домой, и мне пришлось рассказать ей новости о том, что случилось с ее отцом», — говорит она, плача.

«Она заплакала, а затем сказала мне:» Я так злюсь на ХаШема — Бога, но я все еще люблю его «.

«Я понял, что сейчас нахожусь в черной дыре без света, обнаженный, и я здесь один, но Бог со мной».

Чтобы пройти сквозь тьму, Сими ныряла обратно в The Frock NYC со своей сестрой.

Они оба рассматривают этот бизнес как свидетельство господина Полонского, который любил моду и даже ценил «отпугивающий мужчин» стиль их лейбла.

«Мой муж не возражал против того, что на мне не было какого-то сексуального номера, он был в восторге от моды и нестандартного мышления, которым мы поделились с тысячами других женщин», — улыбается Полонски.

«Он просто любил всех людей — евреев, неевреев, чернокожих и белых — и его взгляд на жизнь и людей так сильно влияет на наш бизнес и то, как мы смотрим на женщин [всех] конфессий».

Модный дизайн сестер-ортодоксов-евреев вызывает интерес в социальных сетях

В уютном ателье на бульваре Магнолия в Бербанке три шикарных сестры тридцати с небольшим лет, Элана Корнфельд, Чани Венш и Сара Майберг, также известная как Вукогалы, занимаются дизайном и дизайном. продавать стильные платья без застежки и забыть о них, которые практически невозможно найти в магазинах.

Всего два года назад Элана и Чани набросали свою идею идеального платья, сделали простой выкройку и сшили две. Они не собирались открывать бизнес. «Я думаю, что во многом мы стремились к простоте, комфорту и универсальности», — сказала Элана. «Речь шла о том, чтобы облегчить жизнь маме и тому, кто работает каждый день, а также тому, кто хочет выглядеть и чувствовать себя хорошо».

БЮЛЛЕТЕНЬ: Будьте в курсе того, что происходит в 818 >>

Эти первые платья, в значительной степени созданные по прихоти, также отражали некоторое разочарование в связи с отсутствием повседневных нестандартных вариантов, доступных для религиозных деятелей. женщины, которым часто приходится менять одежду, которую они покупают в магазинах.Сестры — ортодоксальные евреи, принадлежащие к Любавичской ветви хасидизма. Они придерживаются «цнют» — законов скромности, влияющих как на одежду, так и на поведение. Но хотя их дизайн может быть искусно скрыт от ключицы до колена, они делают это, внимательно следя за тенденциями в цветах, формах и деталях.

Детали также отличаются отсутствием суеты, что является важным элементом дизайна. У трех женщин 17 детей (один в пути), домашнее хозяйство, которым нужно управлять, и внешняя работа, которой нужно заниматься.Они многозадачны, и у них очень мало времени, чтобы собраться утром, но это не значит, что у них нет чутья.

Когда Чани и Элана надели свои платья, реакция была ошеломляющей. Все хотели знать, где они их купили. Таким образом, с начальным капиталом в 200 долларов они сделали 50 платьев и сразу же их распродали. Месяц спустя, когда поступают запросы на то, что сейчас называется «классической туникой»; они попросили, чтобы бизнес-смекалка Сара присоединилась к их усилиям. Она также внесла свой собственный взгляд на дизайн.

Социальное присутствие Wukogals в Интернете имеет сильное сообщение о бренде. Живые фотографии в Instagram, на которых они готовят детей к школе, садятся в самолет, готовят ужин, катаются на роликах, встречаются по делам и выходят на вечер, иллюстрируют занятую жизнь и легкую универсальность одежды.

Произведенные на местном уровне и по доступной цене, предметы одежды для стирки и носки, размера 0, 1, 2 и 3 (как у розничного продавца Chico), немного растягиваются и имеют большие пропорции, хотя некоторые стили явно больше порез с учетом тела.Практически у всех есть карманы. «Наденьте ремень и пару ботинок, и вы готовы к работе», — сказала Чани, которая почти на восьмом месяце беременности все еще носит свой обычный размер в «Shift».

«Сейчас мы в основном работаем на ортодоксальном (еврейском) рынке», — сказала Сара, отметив, что они начинают набирать обороты за пределами этой общины. «Женщина, которая носит Wukogals, может быть юристом или бухгалтером», — продолжила она. «Она должна носить профессиональную одежду, но не хочет носить костюм. Она хочет стиля, но также хочет комфорта.Она может надеть платье, пристегнуться к нему ремнем, а затем накинуть на него пиджак. В конце дня она приходит домой и может позаботиться о детях, доме и всем остальном, не беспокоясь о том, что платье испортится ».

Хотя их просили продавать оптом, это не то направление, в котором они хотят двигаться. Элана подчеркнула, что их цель — создавать привлекательную и доступную одежду, подходящую для различных типов телосложения, что предполагает умение работать от дизайна до Последняя распродажа. «Наша одежда имеет смысл», — сказала она.«У нас отличное общение с нашими потребителями по электронной почте и в социальных сетях. Они вносят предложения, и мы их слушаем, потому что это то, для кого мы проектируем ».

—

ELISABETH GREENBAUM KASSON — участник Marquee .

—

ТАКЖЕ:

Музыкальное обозрение: Выпьем тост за 25 лет хонки-тонка

Arts Briefs: Pasadena Playhouse сценические премьеры «Casa Valentina» на Западном побережье

Musical пародия на телесериал «Настоящие домохозяйки» набирает обороты

Ортодоксальных евреев продают большие деньги на Amazon

Исроэль многое упустил — ведение блога, Napster, Википедия, Facebook, Twitter.Как и многие другие мужчины-ортодоксы, большую часть своего образования он посвятил изучению Торы и талмудических законов.

«Я никогда не ходил в бизнес-школу или колледж — я едва закончил среднюю школу», — сказал BuzzFeed News 46-летний мужчина. «Я не умел включать компьютер, пока мне не исполнилось 35».

Что делает его маловероятным основателем многомиллионного бизнеса Amazon.

Исроэль, который попросил называть его еврейским именем из соображений конфиденциальности, — глубоко соблюдающий ортодоксальный еврей, один из многих, кто обратился к сторонним продажам на Amazon.Сторонние продавцы компании составляют 58% всех продаж на сайте. Но, по оценкам сторонних консультантов Amazon, 7% всех сторонних продаж Amazon происходят с одного почтового индекса в Бруклине, а компании, принадлежащие ортодоксальным евреям, составляют 15% продавцов на рынке. В Amazon отказались комментировать оба числа. Но источники сообщили BuzzFeed News, что компания хорошо осведомлена об этом конкретном сообществе, и Amazon, похоже, кивнул в своем заявлении для BuzzFeed News.«Бруклин является домом для многих впечатляющих независимых розничных продавцов, продающих на Amazon», — говорится в сообщении.

За скудно обставленным офисом Исроэль склад гудит от активности. Несколько рабочих-латиноамериканцев и один православный рабочий стоят над столами, открывая и переупаковывая рулоны скотча. Кованые полки для поддонов разорвались от школьных принадлежностей, готовых к упаковке и отправке. Мужчина в ермолке и циците — кистях на четырехугольном нижнем белье, которые носят многие наблюдательные евреи, выглядывающие из-под штанов, — склоняется над компьютером в открытом кабинете офиса с листингом Amazon, сияющим на экране.Bluetooth-динамик заполняет пространство площадью 10 000 квадратных футов звуковыми камбиями. Тем временем двое мужчин в брюках и ермолках с айфонами в руках носятся вокруг, время от времени исчезают за рядами блендеров Magic Bullet, каменных банок, сервировочных сервизов из стекла, грузовиков Smoby Builder Max, четырехдюймовых светодиодных трубок и зонтиков для патио.

Выросший в Боро-Парк в Бруклине, Исроэль провел большую часть своего образования, изучая талмудическое право в Бет Медраш Говоха, школе в Лейквуде, штат Нью-Джерси, известной как «Гарвард ешив» и крупнейшей за пределами Израиля.Он надеялся стать раввином. Но, будучи женатым и поддерживающим семью из восьми детей, в 2013 году он решил искать другой путь.

По оценкам сторонних консультантов Amazon, 7% всех сторонних продаж Amazon происходят из одного почтового индекса в Бруклине.

«Я получил эти навыки благодаря иудаике», — сказал он.«Я приложил голову к этому и понял это».

С расширением сторонних торговых площадок в Интернете барьер для входа в розничный бизнес ниже, чем когда-либо, что означает, что ортодоксальные евреи, такие как Исроэль, многие из которых не имеют формального образования, нашли карьеру, которая уравновешивает их религиозную жизнь с современной. По данным интервью BuzzFeed News с более чем двумя дюжинами продавцов, рынок, ориентированный на внутреннюю духовность, одновременно принимая толчок к электронной коммерции. Это один ответ на вопрос, распространенный даже в светском мире: как вы сохраняете традиции, которые сохраняют значимость своей жизни, зарабатывая на жизнь в наши дни?

«Большинство традиционных религиозных общин обладают такой динамикой», — сказал BuzzFeed News Натаниэль Дойч, директор Центра еврейских исследований Калифорнийского университета в Санта-Крузе.«Они должны жить с этим напряжением. В какой-то степени мы все должны — это просто крайность в этих сообществах ».

Перспектива создания бизнеса на Amazon вызвала бум в ортодоксальных еврейских общинах Нью-Джерси и Нью-Йорка. В марте несколько продавцов Amazon из Лейквуда выступили на мероприятии, посвященном продажам на Amazon, в котором приняли участие около 500 ортодоксальных евреев. Эд Розенберг, который управляет консалтинговой фирмой и группой продавцов Amazon в Facebook, проводит ежегодное мероприятие в Бруклине, на котором он сказал BuzzFeed News, что на нем присутствуют примерно 1000 продавцов, в основном ортодоксальные евреи, чтобы узнать о новых правилах, сети и поделиться информацией.И он далеко не единственный. В июле раввин Иегошуа Верде провел мероприятие в Краун-Хайтс, Бруклин, на котором более 600 человек из православной общины собрались, чтобы узнать о продажах в Интернете. Верде, который управляет некоммерческой организацией Crown Heights Young Entrepreneurs, рассказал BuzzFeed News, что организовал конференцию после того, как заметил, что десятки молодых людей собрались вокруг будки продавца Amazon на деловой беседе в 2014 году, в то время как за другими столами было, наверное, 10.

« Здесь происходит определенная трансформация », — сказал Верде.«Это похоже на золотую лихорадку 1840-х годов. Всякий раз, когда происходит экономический сдвиг, он открывает возможности ».

«Это похоже на золотую лихорадку 1840-х годов».

Джеймс Томсон, менеджер Amazon Business Services с 2007 по 2013 год, сказал BuzzFeed News, что он заметил, что его сторонние клиенты-продавцы в основном сосредоточены только в нескольких районах — Бруклине; Fair Lawn, Нью-Джерси; и Лейквуд, районы с большим скоплением ортодоксальных евреев.«До того, как я ушел из Amazon, некоторые из моих клиентов были продавцами из ортодоксальных евреев, и я видел невероятно искушенных предпринимателей и видел бизнес-модели, которым не учили в бизнес-школах», — сказал он. «Стало естественным, что мы сделали все, чтобы работать с ними».

Сейчас Томсон проводит Prosper Show, ежегодную трехдневную конференцию продавцов Amazon, которая, как он ожидает, соберет около 2000 продавцов в Лас-Вегас в марте. Учитывая его опыт работы в Amazon, он разработал расписание конференции, удобное для православных.Расписание построено вокруг ортодоксальных еврейских молитв, а на конференции подают кошерные блюда.

«Если вы хотите, чтобы люди покинули свои дома и потратили два-три дня на то, чтобы посетить мероприятие, и им нужно дополнительное жилье, сделайте это. Просто и понятно, — сказал он. «Если я хочу вести хороший бизнес, я должен расти среди своих клиентов».

Разнообразная община, ортодоксальных евреев разделяют основные принципы, но далеки от единой конфессии.За пределами Израиля ортодоксальные еврейские общины, как правило, сосредоточены в таких городах, как Нью-Йорк и Лос-Анджелес, и разделены между современными ортодоксами, которые, как правило, более интегрированы в светское общество, и более традиционными общинами, которые, как правило, более разделены. Но поскольку высокая стоимость недвижимости вытесняет традиционных ортодоксальных евреев из Нью-Йорка, некоторые из них поселились в долине Гудзона в Нью-Йорке, Пенсильвании и Лейквуде, где находится Бет Медраш Говоха.

Согласно некоторым традициям, ортодоксальные евреи-мужчины больше стремятся учиться, чем работать.Многие проводят время, изучая Тору, в том числе Талмуд и его комментарии, в поисках духовного опыта, который даст им более близкие отношения с Богом. Изучение Талмуда — это не просто запоминание и повторение. По словам Моше Краковски, директора магистерской программы Высшей школы еврейского образования и управления Азриэли при университете Йешива, изучение Талмуда равноценно углубленному изучению гуманитарных наук.

Но на экономическом уровне, согласно данным Федерации UJA Нью-Йорка, уровень бедности среди ортодоксальных евреев Нью-Йорка составляет 28%.Многие ортодоксальные евреи находят работу в религиозных школах и полагаются на социальное обеспечение, чтобы содержать свои большие семьи, в которых в среднем есть семь детей. Хотя многие из них не чувствуют себя бедными, отчасти из-за практики благотворительности в обществе, они по-прежнему сталкиваются с финансовым давлением.

Для растущего числа из них Amazon стал ответом.

Около шести лет назад Исроэль начал свой бизнес за обеденным столом в своем доме в Лейквуде, который он называл своим домом более 20 лет.Здесь посетители найдут уличные указатели на идиш, скромно одетых женщин в париках, собравшихся в кафе с маленькими детьми на коленях и в колясках, еврейские рестораны, расположенные вдоль небольшой центральной части города, и даже кошерный китайский ресторан на вынос.

Как и многие православные женщины, жена Исроэля поддерживала семью почти 20 лет, пока он изучал Талмуд. Но к 2013 году финансовое бремя детей, посещающих ешивы с оплатой 25 000 долларов в год, стало слишком тяжелым.

«У нас было восемь детей и еще один в пути, и просто пришло время поменяться местами», — сказал он.«Нам нужно было что-то большое».

Am означает нацию, а mazon означает корм. Это примерно переводится как «накормить нацию».

Друг-православный предложил амазонку. Некоторые люди в сообществе ортодоксальных евреев-амазонок шутят о том, что слово «амазонка» означает на иврите: Am означает нацию, а mazon означает корм.Это примерно переводится как «накормить нацию», — сказал Исроэль.

Находясь в подвале своей матери, друг провел для Исроэля часовой ускоренный курс по продажам на платформе. Исроэль, представитель литовской или литвишской православной традиции, начал с упаковки и отправки некоторых продуктов из своего дома, таких как продукты питания и закуски. «Большинство людей не в моем возрасте», — сказал он. «Большинство людей начинают моложе, но вы должны делать то, что должны. Я благодарен Богу за то, что он поместил меня в это место ».

Его домработница предложила помощь, и вскоре их продажи начали расти — каждый час.«Я позвонил по телефону и сказал:« Я собираюсь наладить отношения с компанией, и я хороший парень, я буду продвигать их продукт, работать над ним и посвятить себя успеху на Amazon »».

Он выделил два или три нишевых продукта — бакалейные товары и закуски — и позвонил поставщику, чтобы установить с ними прямые отношения. Два года спустя его бизнес перерос его обеденный стол, и он переехал на склад площадью 1800 квадратных футов, а затем в свое нынешнее помещение.

Теперь, шесть лет спустя, он является прямым продавцом продуктов Amazon, включая фильтры для кофе Melitta и бутылки Clorox размером в галлон.Его бывшая домработница теперь управляет полом на его складе. Поэтому, если вы покупаете пачку фильтров для кофе Melitta, а на странице продукта указано «Продано Amazon», возможно, вы покупаете их у Исроэля на его складе в Лейквуде.

«Amazon — это благословение, особенно для нашего сообщества, потому что это то, где вам не нужно регулярное бизнес-образование», — сказал он. «Вы можете начать в своем доме и построить бизнес, как , что ».

Торговая площадка Amazon также открыла новый путь для православных женщин, чтобы они начали свою карьеру в бизнесе.Есть такой бизнес в Ньюарке, штат Нью-Джерси, на втором этаже невзрачного кирпичного склада. Парадная дверь ведет в небольшой офис с несколькими столами спереди для администратора, управляющего складом и бухгалтера, в то время как православный мужчина печатает на компьютере. На другом конце — владелец этого многомиллионного онлайн-бизнеса, одетый в традиционную православную одежду — парик, скромную блузку, кардиган и юбку до колен. Единственный признак снисходительности — сверкающее ожерелье, которое она носит на шее.

Продавец, пожелавший остаться неназванным, сказал BuzzFeed News, что православные женщины нередко работают, но, возможно, реже они возглавляют бизнес.

«Женщины занимаются этим из дома как побочная вещь, а не как полноценный бизнес, и поэтому похоже, что мужчин здесь больше, чем женщин», — сказала 43-летняя владелица. «Есть много предприятий, занимающихся еврейскими женщинами, но их не из ».

«Еврейский народ всегда был в торговле, так что это своего рода новая профессия.”

Она занимается электронной коммерцией с 2009 года и имеет серьезный подход, чтобы доказать это. Она почти не улыбается, когда рассказывает о своем восхождении к руководству своего бизнеса — от ведения бухгалтерского учета в строительных компаниях до руководства компанией с 10 сотрудниками. Компания унаследовала компанию от предыдущего владельца в 2009 году после его смерти. Шесть лет назад она перевела компанию в нынешний офис со складом площадью 8000 квадратных футов, где склады упаковывают электронику, товары для дома и кухни, а также игрушки для отправки на Amazon.

«Розничная торговля — это сложно. Все магазины выходят в интернет. Вот где рынок », — сказала она. «Еврейский народ всегда был в торговле, так что это своего рода новое занятие».

Аннет Коэн, еврейка-хасидка, владеющая скромной линией одежды Esteez на Amazon, рассказала BuzzFeed News, что она происходит из длинной линии семьи, занимающейся модным бизнесом. Пять лет назад она открыла свою линию на Amazon, потому что поняла, что если у нее будет успешный бизнес, его нужно будет продавать на торговой площадке Amazon.

«Я думал, что Вам нужно попасть на Amazon. Как бы то ни было, », — сказала она. «По сути, я взял это и занялся рынком Amazon, и теперь мы одни из пяти евреев-ортодоксов на этом рынке Amazon. Я легко могу сказать, что мы, наверное, самые большие ».

Коэн помог другому православному бизнесу по производству одежды научиться продавать на Amazon. Скромная линия одежды Wukogals начала продаваться на Amazon год назад. Бизнес пошел в гору. Компания сообщила BuzzFeed News, что не рассчитывала продавать на Amazon больше, чем несколько товаров.

«Amazon — это новое предприятие, в котором мы должны медленно учиться. Мы пытаемся дать ему возможность развиваться органично », — сказала Сара Мейберг, которая управляет бизнесом вместе со своими сестрами Эланой Корнфельд и Чани Венш. «Это очень сложно предсказать, и я просто вижу, как Бог все это организует».

Джуда Бергман разговаривает с коллегами на складе в Лейквуде.

В XIX веке Моисей Софер, ведущий ортодоксальный раввин, как известно, утверждал, что «новое запрещено Торой», — однако сегодня члены православного сообщества используют множество различных подходов к технологиям.Например, современные ортодоксальные евреи обладают культурными знаниями, заядлыми пользователями Интернета и открыты для светского телевидения, фильмов и музыки. На другом конце спектра находятся, например, евреи-хасиды, которые могут отказываться смотреть телевизор или читать газету, если это не православное издание.

Посторонние часто сравнивают ортодоксальных евреев с амишами из-за того, как они одеваются, сказал Краковский BuzzFeed News. Но эта аналогия вводит в заблуждение.

«Одно из самых больших недоразумений состоит в том, что ортодоксальные евреи в какой-то мере страдают технофобией или избегают технологий, а это не является и никогда не было частью православной культуры», — сказал он.«Хотя в технологиях может быть определенное сходство, возражений нет».

«Одно из самых больших недоразумений состоит в том, что ортодоксальные евреи в какой-то мере страдают технофобией или избегают технологий, а это не является и никогда не было частью православной культуры».

Мордехай Лайтстон, раввин Хабада и основатель основателя Tech Tribe, группы молодых евреев в сфере технологий и цифровых медиа, сказал BuzzFeed News, что ортодоксальная еврейская община имеет долгую историю использования технологий для удовлетворения своих потребностей.В 1970-х годах группа студентов-хасидов собрала работающую международную телефонную систему, которая могла транслировать речь раввина Менахема М. Шнеерсона, лидера движения Хабад-Любавич. Группа подростков создала телефонную сеть, чтобы рассылать разговоры по всему миру. Шнеерсон продвигал новую технологию на том основании, что « всего, было создано Б-гом, чтобы служить его цели в творении».

Не все православные лидеры столь оптимистичны в отношении развития коммуникационных технологий.Некоторые лидеры православного сообщества назвали Интернет величайшей угрозой для их религиозной жизни. В 2012 году более 40 000 ортодоксальных евреев собрались в Сити-Филд в Нью-Йорке, чтобы осудить то, что они называют «грязью» в Интернете, например порнографию. Организатор сказал журналистам возле стадиона, что «нас привлекает песня сирен в Интернете! Он пробуждает в нас самое худшее! » И все же мероприятие транслировалось онлайн.

Лайтстоун сказал, что православное сообщество, как и многие другие, борется с тем, как Интернет меняет их и как уменьшить его вред.«Это чрезвычайно мощный инструмент. Более важный вопрос заключается в том, как общество в целом взаимодействует с технологиями? Как это меняет то, как мы живем? »

За годы, прошедшие с года, когда он начал сидеть за обеденным столом, Исроэль научился держаться одной ногой в цифровом мире и одной ногой вне его. Но требования Амазонки и требования еврейской жизни могут противоречить друг другу, особенно в субботу или в праздники. Как сказал BuzzFeed News другой продавец-ортодоксальный еврей, «мы лучше отдадим левую руку», чем не будем соблюдать правила, которые включают обязательное воздержание от работы и технологий.«Это просто немыслимо».

Фактически, бизнес Исроэля пострадал из-за еврейских правил, касающихся Пасхи. Алгоритм Amazon понижает рейтинг продавца, когда его нет в наличии, что является частью метода компании, позволяющего быстро доставить покупателям товары, которые они заказывают. Одно время Исроэль продавал хлеб и печенье, которые евреям запрещено иметь во время Пасхи. Поскольку их у него не было в наличии, его ранг продавца упал. Ему потребовалось два месяца, чтобы вернуться туда, где он был раньше.Теперь он продает эти товары напрямую Amazon, поэтому во время Пасхи у него никогда не бывает хлеба или печенья.

«Более важный вопрос заключается в том, как нам взаимодействовать с технологиями? Как это меняет то, как мы живем? »

Продажа на платформе Amazon также означает продажу на условиях Amazon. Это может означать, что в учетной записи продавца происходят неожиданные изменения или, в некоторых случаях, необъяснимая блокировка.В декабре, за 20 минут до захода солнца в пятницу, Исроэль получил уведомление, которого опасается каждый продавец Amazon — его учетная запись была приостановлена ​​из-за подозреваемых манипуляций с отзывами после того, как он отправил клиентам сообщение с вопросом, как компания может заработать пятизвездочный отзыв. В этих случаях Amazon полностью закрывает аккаунт на неопределенное время. Не имея времени до субботы, чтобы справиться с кризисом, Исроэль сделал единственное, что мог — оделся и пошел в синагогу встречать субботу.

«Я изо всех сил старался не думать об этом», — сказал он. «И знаете, на той неделе была прекрасная суббота».

Но как только в субботу наступила ночь, он побежал в свой офис, работая всю ночь. Через три дня Amazon восстановил его аккаунт. Он потерял 70 000 долларов на продажах, но никогда не волновался.

«Все всегда решается, мы в этом убеждены», — сказал он. «Что бы мы ни сделали, мы сделаем это. Так решил Бог в Рош ха-Шана, еврейский Новый год ».

Рабочий готовит заказ на отгрузку на складе в Лейквуде.

Список разногласий Amazon за последний год, включая подделки на рынках, утверждения о монопольной власти и опасные условия для складских рабочих и водителей доставки, не причинил никакого беспокойства компании Yisroel. Он слышал о планах Amazon построить новую штаб-квартиру в Нью-Йорке, но не очень внимательно следил за новостями. «Если бы это произошло в Лейквуде, штат Нью-Джерси, это, вероятно, имело бы значение», — сказал он.

«Это было благословением», — сказал Исроэль о своем бизнесе на Amazon. Он может заниматься по утрам в своей синагоге, приходить на работу в 12 часов дня и уходить после обеда на молитву, прежде чем вернуться до конца дня.

В тот день, когда я его посетил, он провел день в UPS, обсуждая тарифы на грузовые перевозки, и справился с небольшим кризисом после того, как компания узнала, что Amazon изменил адрес, по которому должны отправляться его грузы.

«Я не в пузыре — я живу, зная, что Amazon не обязательно здесь надолго.”

Около 18:30 его день заканчивается. Он выключает монитор своего компьютера. К его краю приклеены четыре послания на иврите: «Я всегда ставил Бога перед собой; Воистину, Он по правую руку от меня, я не поколеблюсь »,« Помощь моя от Бога, сотворившего небо и землю »,« Мое серебро, а Мое золото, говорит Бог Саваоф », и, наконец, «Все средства к существованию человека выделяются ему в период от Рош ха-Шана до Йом Киппур.

Он говорит, что это помогает напомнить ему о том, кто действительно имеет власть в его бизнесе — Бог, а не Amazon. «Я не хочу, чтобы все яйца были в одной корзине», — смеется он. «Я не в пузыре — я живу, зная, что Amazon не обязательно здесь надолго». Он планирует использовать часть своего дохода от компании для других инвестиций и расширения своего оптового бизнеса на поставщиков за пределами Amazon.

На данный момент денег, которые он зарабатывает на продаже на Amazon, достаточно для содержания его семьи из десяти детей.Он думает, что однажды его сын может присоединиться к бизнесу. «Он очень способный, намного более способный, чем я», — сказал Исроэль. Однако сейчас его сын изучает Тору. ●

Высокая цена ухода из ультраортодоксальной жизни

В ночь, когда умерла Фейги Майер, , ее тело лежало на Пятой авеню, пока оно, согласно еврейской традиции, не было залито всей кровью и тканями вокруг него и отправлено в городской округ Парк ее озадаченных родителей и их местного похоронного бюро.Женщины из общины оставались с ее телом всю ночь, умывая и охраняя его. Другие организовывали для семьи обеды на несколько недель, и община приходила к ним домой, чтобы помолиться в течение семи дней.

Утром в день похорон Фейги ее отец встал рядом с деревянным ящиком, в котором хранилось ее тело. Ее O.T.D. друзей сначала не пустили на службу, но один из них поговорил с парнем, похожим на вышибалу, на фронте и заверил его на идиш, что они не хотят никаких неприятностей.Они просто хотели оплакивать своего друга. Прежде чем отец Фейги начал панегирик на идиш, он обратился к ним, которые отличались отсутствием черных шляп и бороды. «Большое спасибо, что пришли», — сказал он. «Я ничего не готовил на английском, и мне очень жаль».

После похорон кедровая шкатулка, в которой хранилось тело Фейги, была доставлена ​​в Нью-Джерси, недалеко от главной дороги, напротив завода по розливу кока-колы, где она была похоронена среди других хасидов, что, кажется с уверенностью, является именно там, где она никогда не хотела быть.На надгробии написано ее имя — акростих, говорящий о том, как она страдала, как хорошо она была. Одна строка гласит: «Пусть псалмы, которые она читала с такой преданностью, принесут мир ее дорогой душе». Когда я посетил это место, рядом с ней была недавно засыпанная могила с временным маркером для ее сестры Сары. Две могилы были зрелищем, которое, хотя я и знал, чего ожидать, заставило меня отступить и поднести руку ко рту. Я сказал каддиш по мышечной памяти, хотя мне и жаль, потому что я совершенно уверен, что Фейги не захотела бы этого.

Когда ее подруги покинули ее похороны, одна из них отметила, каким «зрелищным» была вся церемония, а затем они пошли в пиццерию, которую она любила, чтобы вспомнить ее. Некоторые из них позже сели на поезд в город, к месту, где приземлилось тело Фейги, месту ее последнего сопротивления этой жизни. Они снова стали тихими и мрачными, и они задались вопросом, сможете ли вы когда-нибудь действительно избежать обстоятельств, в которых родились. Что, если не станет хуже? Что, если ад на горячее? У них было только друг друга, чтобы помочь ответить на эти вопросы.В этом смысле Footsteps во многом похож на организованную религию, которую она разработала, чтобы помочь своим членам выйти из нее: каждая существует, чтобы разобраться в совершенно загадочном мире. Но в то время как религия пытается убедить вас в том, что вы не одиноки, «Шаги» стараются успокоить вас, когда вы осознаете это.

Малки планировал на следующий вечер поужинать с Шмули и другим другом во французском ресторане Daniel на ее день рождения. Малки и Шмули любили узнавать о новой еде и вине вне ритуалов.Но настал день, и Малки почувствовал, что такая экстравагантная еда в свете новостей неприлична. Однако, когда она позвонила в ресторан, чтобы перенести его, она узнала, что он был забронирован настолько далеко, что они не принимали новых заказов. Свидание они сохранили.

В ту ночь они наслаждались жизнью, которой они почему-то еще жили, выйдя на другую сторону чего-то. С ними столько всего произошло, но они были молоды, и однажды количество лет, прожитых жизнью, которую они хотели, превзойдет количество лет, которые они прожили жизнью, которой они не хотели.Они втроем выпили пять бутылок вина, и когда пришло время ехать домой, Малки и Шмули решили вернуться в Бруклин на желтом такси вместо поезда. Сначала они остановились, чтобы высадить Малки, прежде чем направиться к дому Шмули, но когда Малки вышел из машины, она спросила Шмули, не хочет ли он подняться с ней наверх. Он вышел из машины, она взяла его за руку и повела вверх по лестнице, и с тех пор он остается с ней.

Как бег помог Конни Аллен построить новую жизнь

День скачек, морозно.У Конни нет ни перчаток, ни шляпы. На ней черные штаны для йоги и хлопковая толстовка. У нее на ногах пара больших пятилетних белых кроссовок, которые она купила в Foot Locker. Толпа вокруг нее гудит от странных разговоров о Garmin, гоночных квартирах и пиарах, что бы там ни было.

У ружья ее друг говорит: «Беги. Просто следуй за людьми ».

Сейчас 2013 год, Конни 24 года. Когда за несколько недель до этого подруга предложила ей зарегистрироваться на День святого Валентина 5K в Brooklyn’s Prospect Park, она спросила: «Что такое 5K?»

«Это просто петля парка», — сказал он.

Как ей подготовиться, хотела знать Конни. «Просто бегай на беговой дорожке», — сказал он. Она подумала: Насколько сложно это может быть ?

Но теперь она следует за людьми, большой толпой людей. И когда они достигают холма, люди продолжают идти, и Конни останавливается. Я не могу этого сделать, думает она.

Бегать на улице, не говоря уже о сотнях других бегунов холодным субботним утром, для Конни в новинку. В течение многих лет ей приходилось скрывать свои тренировки от мужа и семьи.Холм перед ней крутой, но не такой крутой, как тот, на который она уже взошла, чтобы добраться до стартовой линии.

Дрю Рейнольдс

Воскресенье было школьным днем, когда Конни росла. По воскресеньям всего несколько часов, за исключением первого воскресенья ноября каждого года, когда марафон в Нью-Йорке проходит по Бедфорд-авеню, прямо через сердце Южного Вильямсбурга.Это был полный день.

Она увидела бы только последствия марафона: проспект, усыпанный бумажными стаканчиками, пустыми гелевыми пакетами и полицейскими баррикадами, таинственными остатками одной из крупнейших шоссейных гонок в мире. Ей сказали, что марафонцы — сумасшедшие люди. Они собирались сломать ноги, потерять сознание или умереть в момент пересечения финишной черты. Но самое главное, они не были частью сообщества.

Конни Аллен, урожденная Шлезингер, выросла в Сатмаре, ультраортодоксальной секте хасидского иудаизма, зародившейся в Венгрии в начале 20 века, но на самом деле укоренившейся в Нью-Йорке после Второй мировой войны.После Холокоста тысячи ортодоксальных евреев бежали из Европы и основали сплоченные общины по всему Бруклину, в том числе в Южном Вильямсбурге. Мать Конни, Девора, родилась в Израиле; ее отец, Липа, в Бруклине. Его родители, пережившие Холокост из Венгрии, родили первого ребенка на пароходе из Европы в Нью-Йорк. Они тоже были двоюродными братьями.

Для той первой волны еврейских эмигрантов послевоенный Бруклин стал новым началом, но вряд ли удачным. «Даже в этой стране безопасности и изобилия боль Холокоста была недалеко от поверхности», — пишет Уоррен Козак в своей книге « Раввин 84-й улицы ».«Это можно было услышать в дискуссиях и увидеть на лицах тех, кто выжил». Казалось, что они «застряли в темной пустоте», в состоянии постоянного траура. «Даже теплое сияние [субботних свечей] не могло заполнить ужасный вакуум».

Предоставлено Конни Аллен

Южный Вильямсбург составляет менее одной квадратной мили, но он превратился в один из крупнейших хасидских анклавов в мире: по некоторым оценкам, здесь проживает до 73 000 хасидов различных сект.Большинство из них — сатмар, которые отвергают современную жизнь и сохраняют обычаи и одежду своих венгерских предков. Изолированные и консервативные в культурном отношении, Сатмар верят, что через строгое благочестие и отказ от ассимиляции они могут защититься от новой попытки уничтожения.

Эта изолированность усиливается географией с резкими линиями, отделяющими Южный Вильямсбург от его соседей: собственно Вильямсбург на севере, где бутики, бары и роскошные кондоминиумы расположены вдоль набережной Ист-Ривер; и Бедфорд-Стуйвесант на юге, исторически черный район, определяемый коричневыми камнями 19-го века, баптистскими церквями и пустырями, превращенными в общественные сады.

Конни ничего не знала ни о мире в детстве, ни о каких-либо других мирах за пределами Южного Вильямсбурга, где она родилась в 1988 году. Она знала только то, что мельком видела; ее воображение сделало все остальное. Из своей квартиры на третьем этаже на Ли-авеню и Хейворд-стрит она сидела у окна и смотрела наружу — «особенно по выходным, — говорит она, — потому что на улице будет меньше евреев».

Всякий раз, когда она видела проходящего человека нехасида, ее глаза приковывались к нему.«Я просто попытался понять, что это за жизнь, потому что жизнь, которой я жил, была такой несчастной и такой депрессивной».

Весна 2002 года, Конни 13 лет. Она маленькая, с большими карими глазами. Ее шелковые волосы падают прямо ей на спину, заплетенные в единственную тугую косу. Ее традиционное черное домашнее платье простирается почти до щиколоток и закрывает руки и шею; Под ним — толстые бежевые колготки. Открыты только ее лицо и руки. Каждый предмет ее одежды был передан по наследству от ее старших кузенов и сестер.Она чувствует себя невидимой.

Школа Конни Сатмар закрыта для девочек на три недели во время весенних каникул, чтобы они могли помочь своим матерям с уборкой на Пасху. Они опустошают шкафы, чистят все поверхности, которых коснулась еда, и чистят стены, чтобы избавить свои дома от любых следов хлебных продуктов. В доме Конни даже чистят потолки. Ритуал напоминает об исходе порабощенных израильтян из Египта, когда, согласно Библии, они были освобождены Моисеем так внезапно, что их хлеб не успел подняться, и они остались с только пресным хлебом для путешествия по пустыне.Сегодня недельный праздник отмечается без продуктов из квасного зерна — традиция, которая чтит их изгнание и лишения.

Ей сказали, что

марафонцев — сумасшедшие люди. Самое главное, они не были частью сообщества.

В течение этих трех недель в типично тихой квартире Конни царит суматоха, и она видит возможность. Возможно, она не сможет сменить платье или прическу, но может изменить свое тело.

Пока ее мать и сестры чистят, моют и моют, Конни скользит по узкому коридору в свою спальню.Она закрывает дверь и кладет полотенца на скрипучий деревянный пол, чтобы заглушить звук. Она начинает: сначала прыгает, потом высокие колени, потом бежит на месте изо всех сил, почти теряя сознание от усилия. Она повторяет цикл 20 минут и снова на следующий день. И на следующий день после этого, пока не пора возвращаться в школу.

«У меня не было лишнего веса, но я хотела похудеть. Не потому, что я хотел похудеть, а потому, что хотел, чтобы люди заметили, что я похудела. И даже не то, что я обязательно похудела, но заметьте меня, — говорит она сейчас.

Оглядываясь назад, она понимает, насколько нездоровым этот мыслительный процесс был для девочки-подростка. Но 13-летняя Конни, которой не разрешалось даже причесываться или делать что-нибудь еще, чтобы чувствовать себя хорошо из-за того, как она выглядит, просто хотела, чтобы ее видели. Одноклассниками, учителями. Любой. Она хотела быть кем-то другим, а не девушкой с толстыми косами и темной одежде, которую даже другие хасидские дети считали странной.

Дрю Рейнольдс

У Липы и Деворы было восемь детей, шесть девочек и два мальчика.Конни была их пятым ребенком и четвертой дочерью. Семья была суровой даже по стандартам Сатмара, что усугубляло ее чувство отчуждения среди сверстников. Липа считала, что еда предназначена только для пропитания, а не для удовольствия. Он никогда не пробовал ни шоколада, ни мороженого. Девора почти все дни читала свой молитвенник. Она редко проявляла привязанность.

По пятницам на закате Девора зажигала субботние свечи, а Конни и ее сестры выстраивались в очередь в гостиной «как конвейер.«Один за другим Девора целовала их в лоб; взамен они целовали ее руку. Это была традиция, передававшаяся из поколения в поколение. Конни говорит, что не испытывала особой близости к иудаизму или Богу. Но ей очень нравились моменты близости с матерью. Она хотела большего.

Липа целыми днями изучал Тору. Их доход был ограничен тем, что Девора зарабатывала, ухаживая за другими семьями в этом здании. Семья полагалась на талоны на питание, чтобы покупать на рынке раздавленные продукты и черствый хлеб.Единственное мясо, которое у них было, было от цыплят, которых Липа обычно забивал и чистил сам, чтобы убедиться, что это было сделано в соответствии с кошерными стандартами, и потому, что мясник заключил с ним сделку за то, что он сам выполнил работу. Липа получила приоритет в еде; детям остались голые куриные крылышки и маленькие кусочки картофеля или риса. Зеленая фасоль, если повезет.

Конни с нетерпением ждала праздников, потому что по праздникам она и ее сестры должны были помочь Деворе приготовить ругелах, традиционное еврейское печенье с шоколадом или корицей.Это был единственный раз, когда им разрешили есть сахар. Семья говорила только на идиш и одета в темные цвета. Девушки заплетали волосы в одну или две косы; мальчики в традиционных пайо, или «боковых завитках». Конни и ее сестрам запрещалось разговаривать с другими девушками, которые укладывали волосы в хвост или челку или носили яркую одежду. Ее братьям вообще было запрещено разговаривать с девушками.

Предоставлено Конни Аллен

«Он был чрезвычайно религиозен», — говорит Конни о своем отце. Он верил, что люди святы; они существовали, чтобы служить Богу. Женщины существуют для того, чтобы иметь детей и служить своим мужьям. Полы должны были содержаться отдельно. Когда Конни и ее сестрам исполнилось 12 лет, их отец перестал смотреть на них и разговаривать с ними напрямую. Когда он их наказывал, это всегда было через Девору.Конни много наказывали. Она была непослушной. Ей нравилось слушать радио; иногда она чистила зубы в Шаббат. Ни то, ни другое не было разрешено.

«Я знаю многих людей, которые выросли лучше меня», — говорит Конни. «У них было больше свободы высказывать свое мнение и больше любви. Я всегда чувствую, что все было бы иначе, если бы у меня была такая любовь ». К 16 годам она решила, что все готово. Вернее, решение было принято за нее. Последовательность немного туманная; теперь она вспыхивает, ее память — калейдоскоп, преломляющий осколки жизни, которая до того казалась лишь частью.Конни иногда бывает трудно собрать их вместе. Она часто делает паузы. Очень важно сделать это правильно.

В этом она уверена: летом после 11 класса в 2005 году Конни сказали не возвращаться в школу. В лагере для ночлега в Сатмаре у нее появился друг, который приобрел репутацию любителя мальчиков. Школа не одобрила. Конни это устраивало. Она никогда не чувствовала себя подходящей.

Когда Конни и ее сестрам исполнилось 12, их отец перестал смотреть на них и разговаривать с ними напрямую.

Она устроилась помогать учителям в другой школе, где она подружилась с дворником. Он был первым неевреем, которого когда-либо знала Конни. И хотя между ними никогда ничего не происходило, Конни считала его своим парнем. Как еще назвать мужчину, с которым говорила наедине?

Девора достигла своего предела. Она потребовала, чтобы Конни поговорила со своим дядей, «который якобы разбирался в вещах». Конни согласилась с одним условием: чтобы ее мать нашла ей пару к 17 годам.Молодые ультраортодоксальные евреи нередко вступают в брак, чтобы сбежать из родительского дома, — говорит Яэль Рейсман, директор по работе с местами и движением в Footsteps, некоммерческой организации, базирующейся на Манхэттене, которая оказывает помощь ультраортодоксальным евреям, которые хотите выйти из сообщества. Но женитьба еще больше укрепляет их в обществе. «Когда вы выходите замуж, уезжать становится намного труднее, — говорит она. «А когда у вас есть дети, становится еще труднее».

Это был июль, а ее день рождения был в октябре.Конни решила, что сможет продержаться так долго. «Я просто хотела уйти», — говорит она.

Конни трижды ходила к дяде. Они встретились в тускло освещенной комнате его дома. У одной стены была старинная столовая, у другой — диван. Он сидел во главе длинного деревянного стола, поглаживая свою длинную темную бороду. Она села сбоку, опустив глаза, сложив руки на коленях. Он предположил, что ее отправили к нему, потому что она была беременна. «Он все время говорил о сексе», — говорит она.«Я даже не знала, что такое секс. Это был первый раз, когда я узнал об этом ».

Родители Конни тоже выполнили свою часть сделки и нашли для нее подходящего мальчика, еще одного Сатмара на год старше Конни. «Моя семья думала, что я уже беременна, и они не хотели скандала», — говорит она. У пары была короткая 15-минутная встреча, и они поженились 12 недель спустя.

Предоставлено Конни Аллен

Выйдя замуж, Конни остригла волосы и стала носить парик; В соответствии с ультраортодоксальным обычаем только муж женщины должен видеть ее натуральные волосы.Пара переехала в небольшую квартиру всего в нескольких кварталах от того места, где они оба выросли и начали строить свою жизнь. В православной общине это означало создание семьи.

Каждый месяц после свадьбы Конни поднималась по Бедфорд-авеню, свернула направо на Пенн-стрит и вошла в безымянное кирпичное здание. Конни ненавидела микву, ритуальную ванну, которая датируется по крайней мере 1 веком до нашей эры. и строго придерживается раввинского закона. Но выбора у нее не было. Ожидается, что замужние православные женщины будут ходить в микву в конце своего месячного цикла, чтобы убедиться, что они «чисты».

Внутри здания она спускалась по узкой лестнице в сырой подвал. Там ее приветствовала женщина постарше и проводила в одну из нескольких частных комнат, где Конни раздевалась, принимала душ, подстригала ногти и расчесывала остатки ее густых черных волос. Когда она заканчивала, она звонила в колокольчик, и женщина постарше входила, чтобы осмотреть ее с головы до пят. Достаточно ли она чиста? Были ли у нее распущенные волосы? Были ли ее ногти правильно подстрижены?

Потом она пошла в большую комнату с небольшим бассейном.Они будут единственными людьми в комнате. Конни полностью погружалась в воду шесть раз, пока пожилая женщина сидела сбоку и наблюдала. После каждого погружения пожилая женщина предлагала простое двухсложное утверждение: «Кошерное».

У Конни и ее мужа было мало общего, но у них действительно была бунтарская черта. Она подумала, что этого может быть достаточно. В отличие от большинства молодых сатмарских мужчин, ее муж не избегал светского мира и проводил дни за изучением Торы. У него была работа.Он курил. У него была машина. Он был одним из «крутых» парней. И он познакомил Конни с кино. Это стало побегом, каким бы коротким он ни был. Но они также опечалили ее. Ее сердце упало во время того, что она называет «любовными частями» — любой сцены, изображающей глубокие, нежные отношения между персонажами. «У меня этого не было», — говорит она.

Конни забеременела в первый раз, когда они с мужем занимались сексом. Через несколько недель она настолько заболела, что едва могла встать с постели. Она уже похудела — 110 фунтов — и опустилась до 90.Она никогда не видела врача. Вместо этого ее муж позвонил раввину.

Раввин пришел в их квартиру, и они вдвоем сели за обеденный стол. «Вы должны заботиться о своем муже, вы должны содержать свою семью», — сказал он ей нежным, но твердым голосом. «Нельзя просто лежать в постели весь день». Конни закипела. Она поняла, что ее муж думал, что она притворяется. Он вызвал раввина, чтобы тот назвал ее блефом. Через неделю у нее случился выкидыш.

После еще почти двух лет попыток забеременеть (и ужасных посещений миквы) Конни родила сына в августе 2008 года.Ей было 19. Она присоединилась к местной ассоциации YMCA на Бедфорд и Монро-стрит, примерно в миле к югу от Южного Вильямсбурга, где она начала ходить на беговой дорожке, чтобы немного похудеть во время беременности. Ее муж тоже присоединился, но это было не его дело. Он предпочел остаться дома.

Конни ходила в Y несколько раз в неделю после того, как уложила сына спать. На ней была футболка с длинными рукавами, черные леггинсы и длинная юбка, а волосы покрывала большая косынка. На ногах она носила объемные белые кроссовки Nike, которые она зашнуровала пять лет спустя на День святого Валентина 5K.Постепенно она научилась набирать темп на короткие промежутки времени, бегая трусцой до двух, может быть, трех минут за раз.

Во время беременности Конни смогла избежать миквы, потому что у нее не было менструации, и ей удавалось выдерживать перерыв даже после родов. «Чтобы избавиться от всей послеродовой крови и всего остального, требуется около шести недель», — говорит она. Но в конце концов ожидалось, что она вернется. «Женщинам приходится заниматься сексом со своими мужьями», — говорит она.

Дрю Рейнольдс

Однажды Конни поняла, что раз в месяц, в течение времени, которое она обычно отводит на микву, она может исчезнуть на два с половиной часа, не вызывая подозрений. Это натолкнуло ее на мысль: «Я решила, что вместо того, чтобы ехать на Бедфорд и Пенн-стрит, я просто пойду на Бедфорд и Монро-стрит и сделаю свою собственную микву».

Она научилась использовать тренажеры, выполнять скручивания на мяче для пилатеса и подниматься на тренажёре по лестнице.После этого она быстро приняла душ в раздевалке, подстригла ногти и пошла домой — прямо по Бедфорд-авеню на автобусе B44. Ее муж понятия не имел.

Дома Конни продолжала бунтовать. Она была в джинсах и надела юбку только тогда, когда вышла из дома. Она отрастила волосы и распустила их, надевая парик только на публике. Она слушала радио. «Это была одна я дома, делающая то, что хотела, и если моему мужу это не нравилось, мы дрались. Что бы ни. Мне было все равно, — говорит она.Кроме того, он тоже мог нарушить правила. Он смотрел телевизор и имел смартфон. На нем были запонки и одеколон. Он пропускал молитву в синагоге.

Для людей, покидающих сообщество, последствия выходят далеко за рамки того, кто решает уйти.

Но теперь у них родился сын. Им нужно было подумать о том, где он пойдет в школу, какую одежду будет носить, будут ли у него боковые кудри. Они поссорились из-за этого. «Он хотел продолжать жить двойной жизнью», — говорит она.Для Конни это было неприемлемо. «Я думала, ты можешь смотреть телевизор, а твой ребенок — нет? Я не так хочу воспитывать своего ребенка. Это нечестно и не правдиво ».

Она сказала мужу, что хочет покинуть общину. Он пытался ее отговорить. Потом он сказал, что они сделают это вместе, они изменятся вместе. «Но в нем этого не было», — говорит она. «Он просто не мог этого сделать».

Райзман говорит, что для людей, покидающих общину, последствия выходят далеко за рамки того, кто решает уйти.Уход «запятнает всю семью», — говорит она. «Ваши братья и сестры могут не быть выбраны для определенных браков, ваш отец может подвергнуться остракизму в синагоге. Люди беспокоятся о том, что будет после них. Вот почему те, кто может захотеть уйти, этого не делают ».

Предоставлено Конни Аллен

Какой бы угнетающей ни казалась жизнь в сообществе посторонним, особенно женщинам и девочкам, Райзман говорит, что она также может быть полна тепла и красоты.«Все заботятся о тебе», — говорит она. «Практически обо всех нуждах заботятся. Если ты оставишь это, ты не только пойдешь один, но и потеряешь всю свою подстраховку ».

Для многих ультраортодоксов это самый большой риск. «Из-за своего воспитания вы не знаете, как действовать в этом мире», — говорит Райзман. «Вы можете даже не говорить по-английски. Ультраортодоксы по сути являются иммигрантами в том месте, где они родились ».

Никто в жизни Конни не поддержал ее решение.Они рассказали ей о людях, которые ушли и покончили жизнь самоубийством или которые пытались вернуться, но никогда не были по-настоящему приняты обратно в лоно общества. Что для нее ничего не было. Что она потеряет сына.

«На карту было поставлено все», — говорит Райзман. «Ей было что терять».

Но Конни не видела другого пути. Ей пришлось уйти ради сына. Во время развода муж Конни угрожал подать на нее в суд за опекунство. Она была невозмутима. «Я сказал:« Что ты собираешься делать? Вас не было в комнате, когда он родился, вы никогда не кормили его, никогда не меняли ему подгузники.«И в обществе это было нормально. Но мне нужен был партнер ».

Дрю Рейнольдс

Через Facebook Конни познакомилась с другой молодой матерью-одиночкой, которая также покидала общину, и они получили квартиру с двумя спальнями в Мидвуде, тихом районе среднего класса в центре Бруклина, в нескольких милях от Южного Вильямсбурга. Она каждый день ездила в старый район на автобусе до работы в компании технической поддержки.

Ей был 21 год, она получила 11-классное образование и 18-месячный ребенок должен был кормить и одевать.Она начала учить английский только четыре года назад. У нее было мало денег и почти не было времени на себя, не говоря уже о тренировках в Y, одной из немногих вещей, которые приносили ей радость. Она перестала идти.

«Все просто развалилось», — говорит она о том периоде своей жизни. «Просто столько хаоса».

Чтобы уменьшить стресс, Конни и ее соседка по комнате устраивали вечеринки, когда их дети были со своими отцами. Они выпили. Они ходили в клубы с другими разочаровавшимися хасидами.

Предоставлено Конни Аллен

Однажды, когда все было особенно тяжело, Конни позвонила своей матери. «Как получилось, что нас никогда не воспитывала идея колледжа?» она спросила. «Почему мы не могли получить дальнейшее образование после школы, чтобы поддерживать свои семьи?»

Ее мать ответила: «Почему вы задаете мне вопросы? Я никогда не задавал вопросов своей матери. Почему вы сомневаетесь в образе жизни? »

Райзман говорит, что для евреев Сатмара сомнение в образе жизни равносильно забыванию прошлого, а забвение прошлого равносильно вымиранию.«Все, что делает сатмарское сообщество, связано с Холокостом», — говорит она. «Они понесли невероятные потери. Все, что они делают, скрывается под линзами травм и страха. И когда они получают отпор со стороны внешнего мира, они имеют тенденцию заползать еще дальше. Существует менталитет «мы против них», и все это связано с Холокостом ».

Для тех, кто уезжает, эта унаследованная травма усугубляет необычайные трудности, связанные с приспособлением к светскому миру. Многие люди не справляются с этим или попадают в деструктивные привычки, чтобы справиться с ситуацией.«Я очень легко могла стать наркоманом», — говорит Конни.

Однажды утром после тяжелой вечеринки Конни проснулась и не могла вспомнить предыдущие 12 часов. Она думает, что ее накрыли кровью. «Я подумал:« Готово »».

Дрю Рейнольдс

Начало 2013 года, и Конни уже три года живет одна. Она не видела свою семью с 2011 года, когда ее попросили покинуть свадьбу сестры из-за того, что она не надела достаточно скромное платье.У нее больше нет друзей, с которыми она веселилась, когда покинула сообщество. У нее есть только сын, а когда он у отца, у нее никого нет. Она чувствует себя потерянной.

Чтобы заполнить время, она возвращается к единственному, что давало ей утешение в ее прежней жизни.

Есть YMCA на Флэтбуш-авеню, в преимущественно карибском районе недалеко от Мидвуда, и Конни проводит там до пяти часов за раз, работая через тренажерный зал, а затем бегая на беговой дорожке.Она знакомится с бодибилдерами и инструкторами по йоге, которые становятся ее новыми друзьями. Она влюбляется в «чувство подъема тяжестей и чувство сильной боли на следующий день».

Постепенно она встречает других бегунов. Однажды один из них приглашает ее принять участие в забеге на 5 км в День святого Валентина. Она не сомневается.

Предоставлено Конни Аллен

Но Конни никогда раньше не бегала на улице в разгар зимы.Она не готова ни к холоду, ни к холмам Проспект-парка. Втискиваясь в толпу за стартовой линией, она оглядывается на других бегунов в их куртках DriFit, термо-колготках и флисовых шляпах. Друг одолжил ей свой. Она натягивает его на уши и засовывает руки в рукава свитшота.

Всего одна петля парка, повторяет она про себя. Я могу сделать это.

Толпа устремилась вперед, и Конни унесло течением.Затем тот первый холм, и она останавливается. Но не надолго. Конни делает паузу, смотрит на склон и начинает идти. Когда она достигает вершины, она снова начинает бежать. Она приближается к финишу, когда часы отсчитывают 27-минутную отметку. В следующие выходные она записывается на еще одну гонку.

Вскоре она покупает собственный Garmin. Затем она покупает новую обувь. Она начинает бегать на работу и с работы, восемь миль в каждую сторону.

К середине марта 2013 года Конни пробежала несколько пробежек 5 км и 4 миль и хочет попробовать что-нибудь подольше.В апреле она пробегает 15 км в Центральном парке и финиширует за 1:22, в среднем 8:48 на милю. «Я чувствовала себя ужасно, все болело, но мне это нравилось», — говорит она. «Когда все закончилось, я подумал, как мне в будущем тренироваться для чего-то подобного?»

Она присоединяется к клубу North Brooklyn Runners и начинает серьезно тренироваться с другим бегуном в команде по имени Херши, который также вырос православным. С ним Конни начинает выполнять свои обычные пробежки в темпе 7:30 и «сумасшедшие тренировки на треке».«

» «У меня не было Garmin, я просто следила за ним, и он рассчитывал время», — говорит она. «Мы делали повторения холмов на Вильямсбургском мосту. Затем мы делали 20-минутную заминку. Однажды по дороге домой я миновал Проспект-парк и проехал еще один круг ».

Вскоре она покупает собственный Garmin. Затем она покупает новую обувь. Она начинает бегать на работу и с работы, восемь миль в каждую сторону.

Конни не знает, бегун она на длинные дистанции или бегунья, марафонец или специалист по 5 км, бегун или спринтер.Она просто знает, что любит бегать, и, кажется, у нее это неплохо получается. Она подала заявку на участие в Нью-Йоркском марафоне 2013 года, но не прошла лотерею, поэтому вместо этого регистрируется в Филадельфии. Затем она получает место в Нью-Йорке через Team for Kids и решает сделать и то, и другое.

Той осенью, всего через девять месяцев после своей первой дорожной гонки, Конни финиширует в двух марафонах с разницей в две недели. Ее время в Нью-Йорке — 3:33:57 — достаточно, чтобы пройти квалификацию в Бостон.

Дрю Рейнольдс

Сейчас 2020 год.Конни 31 год. Она ведет себя как спортсменка, уверенная и сильная. Когда она говорит, она прямая; когда она слушает, она делает это намеренно. У нее такие же большие карие глаза, как в 13 лет, но теперь они напористые и настороженные.

Она живет в Нью-Джерси со своим новым мужем, двухлетней дочерью и сыном. В августе ему исполнится 12 лет. Ее муж Кен тоже бегает. Как и большинство своих новых друзей, она познакомилась с ним через NBR.

За последние семь лет Конни завершила четыре марафона, в том числе два в Нью-Йорке и один в Бостоне, с PR 3:31.Но ее настоящие колеса на трассе. Через NBR она познакомилась с Джеймсом Чу, сертифицированным тренером, который сразу понял, что у нее взрывная скорость, чтобы преуспеть в 200, 400, может быть, даже 800. Чу начал тренировать Конни в конце 2013 года, и они решили работать с милей. в сентябре следующего года.

Зарегистрируйтесь в Runner’s World +, чтобы получать последние советы и рекомендации по тренировкам!

Конни и ее тренер работали вместе всю весну и лето, регулярно встречаясь на трассе Маккаррена в Северном Вильямсбурге для скоростных сессий и развития формы Конни.Она научилась водить коленями вперед, пользоваться руками, быстро бегать. Это окупилось. В сентябре 2014 года Конни финишировала на 5-й авеню за 5:53. В следующем году она сократила свое время до 5:35, а в феврале этого года она опубликовала 2:35 800.

Она продолжала работать и на более длинных дистанциях, показав полумарафонский PR в 1:32. подготовка к Бостону 2016. Как и у любого бегуна, у нее была своя доля травм и спадов. Бостонский марафон 2016 года оставил ее готовой, и все лето она изо всех сил пыталась тренироваться на 5-й авеню в сентябре.Она добралась до стартовой линии, но вылетела на отметке в три четверти. Ей нужен был перерыв. Она повесила обувь и сосредоточилась на своей семье. Она только что вышла замуж за Кена, и они пытались забеременеть.

Дрю Рейнольдс

В июле 2017 года позвонила ее мать. Конни неохотно взяла трубку; они заговорили впервые за шесть лет. Она увидела в этом возможность задать несколько вопросов, возможно, лучше понять свою мать, найти путь к примирению.

«Почему ты не любил нас, детей?» — спросила Конни. «Почему в нашем доме не было любви?»

Тишина.

Наконец ее мать ответила: «Я просто сделала то, что сделали мои родители».

Два месяца спустя, незадолго до рождения дочери Конни, снова позвонила ее мать. На этот раз Конни не взяла трубку; боль предыдущего звонка была все еще свежа. Вместо этого ее мать оставила автоответчик.

«Чуми», — начала она, называя Конни своим именем на идиш.«Это мама. Я не забыл о тебе. Мое сердце открыто для тебя ».

Ее мать плакала, и на мгновение Конни подумала, что, возможно, она наконец-то будет готова принять ее такой, какая она есть, дать ей любовь, которую она всегда жаждала, стать матерью, которой она всегда мечтала быть.

Она была на этом пути бесчисленное количество раз, но никогда не было так. На этот раз она не чувствовала себя невидимой.

Но она звонила не для того, чтобы предложить что-либо из этого, или даже потому, что Конни собиралась родить ребенка.Она звонила, потому что был Рош ха-Шана, еврейский Новый год. «Бог ждет, что ты вернешься к нему», — сказала ее мать, и ее уже тихий голос был заглушен слезами. «Он любит тебя. Бог никогда не оставит еврейского ребенка. Вы всегда можете вернуться ».

«Эта голосовая почта началась хорошо, — говорит Конни, — но она изменилась, когда она упомянула Бога. Они примут меня только в том случае, если я вернусь на пути Бога ». В наши дни Конни считает себя атеисткой. «Праздники мы до сих пор отмечаем из-за истории и традиций, и они веселые.Я верю в историю. Но я не верю, что есть Бог или высшая сила ». С тех пор ее мать не звонила.

Сегодня Конни снисходительна и решительна, когда говорит о своих родителях и даже о бывшем муже. В конце концов, они не устанавливали правил. Но она также не может выдержать жизни, которая для нее была такой невыносимой и одинокой. Она хочет, чтобы ее дети знали что-то другое.

Дрю Рейнольдс

После почти трехлетнего перерыва Конни возобновила тренировки в мае 2019 года, сосредоточившись исключительно на трассе.Этой весной она пробежала серию из 200 повторений, соло и завершила 30-секундным повторением. PR. Этим летом она надеется преодолеть 65 из 400, и Чу думает, что ей это по силам.

Это намного более короткие расстояния, чем марафон в Нью-Йорке, который, конечно, захватил ее воображение в детстве, но путешествие, чтобы добраться туда, заняло всю жизнь.

Она вспоминает эти громоздкие белые кроссовки, первые 5 км в Проспект-парке и друзей, которые помогли ей подготовиться к ее первому 26,2-мильному походу через пять районов в 2013 году.Она вспоминает острые ощущения от спуска по мосту Верраццано-Нарроуз в Бруклин, единственного места, которое она когда-либо называла своим домом, и пересечения финишной черты в Таверне на зеленом. Но больше всего она помнит, как бежала через Южный Вильямсбург.

«Просто пройди эту милю, чувство искупления», — говорит она о том, как мчаться по Бедфорд-авеню, тому же участку дороги, который привел ее к микве, а затем домой от Y на автобусе B44. Она ехала по этому пути бесчисленное количество раз, но никогда не было так.На этот раз она не чувствовала себя невидимой. Она не чувствовала себя потерянной. Она чувствовала себя марафонцем.

Пока она бежала, несколько хасидских зрителей, собравшихся на тротуарах, смотрели на нее, как будто она сошла с ума, или собиралась сломать себе ноги, или умрет, как только она пересечет финишную черту.

Конни им только улыбнулась. Она не могла перестать улыбаться.

Моя неортодоксальная жизнь | Официальный сайт Netflix

1. Она носит брюки

Познакомьтесь с Джулией Хаарт и ее семьей. Генеральный директор рассказывает о своем путешествии, Батшева надевает брюки, а Мириам выбирает образ для свидания вслепую с девушкой.

2. Стать Haart

Будет ли показ на взлетно-посадочной полосе пройти без сучка и задоринки? Мириам думает о смене имени. Поездка в старую общину вызывает сложные воспоминания.

3.Memoir Meltdown

Семейные дела: Батшева сопротивляется предсказуемому плану воспитания, в то время как Джулия мучается, что ее сочные воспоминания расстроят ее детей, и советуется с Мириам.

4. Погоня за страстью

Солнце уже не светит, но мрачное настроение омрачает бегство, пока дети изучают книгу. Летучая мышь говорит за Бена, а Джулия выбирает сваху для Роберта.

5. Светский в городе

Добро пожаловать в ее мир: крик о помощи приводит к вдохновляющей встрече.Джулия устраивает тусовку, а Роберт отбрасывает неуверенность и начинает поиски.

6. I Haart Paris

Неделя моды в Париже сталкивается с Сукко. В сказочном замке Юлия знакомится со своей сестрой. Что надеть? А кто будет сидеть в первом ряду от Шанель?

7. Лагерь Арон

Время приключений: Мириам хвастается новым свиданием, но не приходит вовремя к Батшевой. Джулия забирает своего друга, сына Арона, чтобы открыть его мир.

8.План преемственности

Деловые звонки, но Сильвио раздражает «Z-свидания». Дети соревнуются за место в элите перед крутым генеральным директором. Арон признается отцу.

9. Расширение семьи

Сделайте свидание: Бен разбивает его — слишком сильно — когда уводит Бита в комнату ярости. Йозеф сообщает ошеломляющие новости. Мириам встречает Шломо поклонником.

Взгляд изнутри израильского ультраортодоксального сообщества в сериале Netflix «Штисел»

«Ей нужен серьезный парень, а не какой-то испорченный drek с ортопедической обувью», — говорит Нучем.

Итак, Шулем разговаривает по телефону со свахой. «Есть мозги, есть благодать, есть деньги», — говорит он о своей племяннице, как будто продает подержанную машину.

На заднем плане Нучем шепчет: «Скажи ему, что она снимет квартиру!»

Неважно, транслировался ли он на нишевом канале или из-за маргинальной тематики, рейтинги «Штисел» в первом сезоне были незначительными. Тем не менее, он понравился критикам, один из которых похвалил его за то, что он был «лучшим шоу, которое вы даже не смотрели».В 2014 году сериал охватил одиннадцать Офиров, израильской версии Эмми, в том числе одну за лучшую драму и лучший оригинальный сценарий, а два года спустя государственная телекомпания Израиля купила права на шоу. Внезапно, через три года после выхода в эфир, сериалы неизменно становились одними из самых просматриваемых шоу в стране. В декабре этого года Netflix забрал «Штисел» для международного распространения, а соавтор сериала «Друзья» Марта Кауфман продала Amazon американскую адаптацию сериала, действие которого происходит в Бруклине.

Все это при том, что на камеру не обмениваются даже поцелуями. Индурски и его соавтор, Ори Илон, согласовали два принципа: «Нет микве » — ритуальная ванна — и «Нет мин » — секс. «Не из-за какой-то самоцензуры», — сказал Индурски. «Но мы не хотели, чтобы этот посторонний взглянул на закрытое общество». Они надеялись, что шоу о «людях, точка», как выразился Илон, будет достаточным развлечением для израильского мейнстрима. Но мысль о Шулеме Штисел на рекламном плакате казалась достаточно диковинной, чтобы заставить их взреветь.»Тот . . . Еврей, , — сказал мне Индурский, все еще смеясь.

Недавно я встретил Индурского и Илона в скромной квартире Индурски в некогда промышленной южной части Тель-Авива. Его гостиная была маленькой и скудной, к ней примыкал солнечный балкон, и в ней стоял аккуратный книжный шкаф: Спиноза, С. Я. Агнон, Йешаягу Лейбовиц, Боб Дилан. В низком стеклянном шкафу находилась полная Мишна. Он был одет в крендельки Converse, круглые очки в металлической оправе и несколько дней щетины. Его усадили в маленькое кресло. (Это могло показаться маленьким; он шесть футов два дюйма.) Илон сидел рядом с ним, коренастый и плотный, с лохматыми кудрями и большой черной кипой.

Индурски, самый младший из пяти детей, вырос в преимущественно харедимском районе Гиват Шауль в Иерусалиме. Его отец изучал Тору, а мать работала бухгалтером в больнице. Когда Индурски было пятнадцать, он поступил в Поневежскую иешиву в Бней-Браке — «Гарварде иешив», как он сказал мне, — но конкуренция и удаленность от дома вскоре его перехватили. Однажды, ожидая друга из ешивы в библиотеке, Индурский пролистал произведения еврейской поэтессы, известной просто как Рахель, израильской Анны Ахматовой.Опыт был откровением. «Будучи мальчиком харедимской ешивы, вы даже не подозреваете, что есть стихи, не говоря уже о женских», — сказал он. «Вас учат думать, что эмоции — это препятствие, которое вы должны преодолеть. Внезапно вы видите человека, который берет свои эмоции и превращает их в искусство. Это была моя первая встреча с чем-то за пределами моего мира ». Он начал читать газету и красться из ешивы, проводя целые дни в библиотеке. В следующем году он бросил учебу. В девятнадцать лет он впервые пошел в кино, а год спустя поступил в ведущую израильскую киношколу имени Сэма Шпигеля.

В то время как Индурски вырос в замкнутой общине харедим, Илон является частью религиозного сионистского лагеря, который, в отличие от харедим, глубоко укоренился во всех аспектах израильского общества: в рабочей силе, вооруженных силах, парламенте и университетах. Он вырос в поселении на Западном берегу, Бейт-Эль, в прославленной раввинской семье. Его отец, Бенни Илон, умерший в 2017 году, был министром крайне правой партии Национальный союз. Политика находится в родословной — «мирный план» Бенни Илона включал аннексию Западного берега и Газы Израилю и подчинение палестинцев суверенитету Иордании, но Илон-младший от этого отказывается.Он сказал: «Я не могу и не хочу отпустить мир, в котором я вырос, но я также не могу и не желаю отпустить то, что я могу назвать только крайним гуманизмом. И бывают времена, когда эти два мира находятся в согласии — и тогда легче ». Он служил фельдшером в ВВС Израиля, а затем учился в иерусалимской киношколе Маале, ориентированной на национально-религиозных людей. Сегодня он женат на своей «детсадовской возлюбленной», имеет шестерых детей и живет в небольшом поселении недалеко от Иерусалима.

Индурский и Илон познакомились в 2008 году в сукке знакомого. Ранее в том же году Илон опубликовал небольшую книгу рассказов длиной в абзацы и был приглашен для написания статей для телесериала «Сругим» о группе одиноких религиозных жителей Иерусалима, который сейчас транслируется на Amazon. (Он был настолько незнаком с телевидением, что продюсер вручил ему записку с шоу: там были «Клан Сопрано» и «Безумцы».) После их встречи Индурски прочитал книгу Илона и отправил ему сценарий для его дипломного фильма. , о человеке, который зарабатывает деньги, водит сборщиков милостыни в дома богатых харедим в Бней-Браке.Каждый был увлечен творчеством другого: рассказами об обычных людях, которые оказались православными или ультраортодоксами. Они также были редкостью в творческих кругах Израиля, которые, как правило, носят светский характер и сосредоточены в Тель-Авиве.

Эти двое охотно признают, что они не писали «Штисел» для харедим. (Во-первых, в большинстве ультраортодоксальных семей нет телевизора.) Но почти сразу после того, как он вышел в эфир, произошло нечто странное. «Штисел» стал «культовым» среди зрителей харедим, как сказал мне Рики Рат, журналист по культуре харедим религиозной газеты « Макор Ришон ».Эпизоды распространялись незаконно, в основном в социальной сети Telegram. Поскольку существует харедимская поп-культура, «Штисел» стал опорой. Фразы, любимые персонажами, такие как « r’shaim arurim » («проклятый злой»), проникли в лексикон харедим. Группы, выступавшие на ультраортодоксальных свадьбах в Бней-Браке, начали исполнять оригинальную музыку шоу. Одна харедимская газета в поисках следующих «Акива Штиселс» отправила репортера взять интервью у ультраортодоксальных художников. «Раньше наиболее частым вопросом в конце шаббата был вопрос:« Вы хотите сигарету? », — написал один рецензент харедим.«В эти дни возникает новый вопрос:« У вас есть новый выпуск «Штисел»? »

Успех сериала в сообществе харедим, по словам Рата, был связан с его «скрупулезным вниманием к мелким деталям» — таким, как его акцент на происхождении Штиселей, как чалмерс , идишский термин для ультраортодоксальных евреев. которые жили в Иерусалиме с середины девятнадцатого века. «Чалмеры — выжившие», — сказал Индурски. «Для них нет ничего святого, и над всем можно посмеяться.«Их внешний вид отличен. Не туго закрученные бакенбарды, как у многих ультраортодоксальных мужчин, а длинные, слабо завитые. Не просто черное пальто, а такое, которое достигает уровня ниже колен. Черная шляпа, да, но небольшая и круглая, надетая немного небрежно. Такая реалистичность может исходить только от шоураннеров, погруженных в общество харедим.

Илон был воодушевлен популярностью шоу среди харедим — «Я чувствовал только счастье», — сказал он, — но Индурски чувствовал противоречие. Он вспомнил, как столкнулся с одним из своих учителей начальной школы на рынке в Иерусалиме и, осознав, что его учитель смотрел всю серию, почувствовал не гордость, а беспокойство.Он попытался распутать источник своего дискомфорта: он был гордиться сериалом, но он также защищал общество, из которого происходил. Он намеренно попросил своих родителей, которым он показал «Штисел» на флеш-накопителе, на их компьютере без Интернета, не позволять его племянникам и племянникам смотреть шоу. «Харедим, который наблюдает за представлением самого себя, неизбежно изменится после просмотра», — пояснил он. «Это то, что Вебер назвал« разочарованием ». Это заставляет меня немного вздрагивать. Кто-то написал мне, что хасиды в Вильямсбурге недовольны тем, что шоу идет на Netflix, а не на Amazon Prime, потому что у всех них есть Amazon для их бизнеса.